— Понятно. — Кстати, об этом. — О чем? — О вариантах. Мы генералу вроде как пока доверяем, но на все ли сто процентов? Как думаешь? — Ты что сейчас пытаешься сказать, Женя? — Отправить Анну домой с добытыми сведениями — задача предельно важная. Но если вдруг флешка с пленками попадут в руки не того человека. Никто не поручится за безопасность Анны там! И никто гроша ломаного не даст за наши жизни тут! — Ты меня до паранойи доведешь! — взвыл Алекс и побледнел. — Между прочим, статистически параноики живут дольше обычных людей. И это научно доказанный факт. Но сейчас я тебя не пугаю, а стимулирую мыслительный процесс. — И чего? — пробормотал парень с выражением лица, которое никак не подходило гению, ведущему аналитику или хотя бы просто умному человеку. — Стрельцов знает, что у вас имеются добытые и не отправленные материалы? — Открытым текстом я не сказал, но да. Это логично предположить. — А их значимость? — Я не сообщал, но и это понять легко. — А вдруг, даже если он и не предатель, Стрельцову нужны лишь сведения, и только лишь они? — Намекаешь, что нас бросят? Знаешь, он и так не больно-то напрягся. Лишь тебя отыскал да прислал. — И это лучшее, что он мог сделать, — усмехнулась я, — но сейчас не о нем. Помнится, ты намекал, что в материалах могут быть сведения о «кроте». — Изучить все настолько подробно я не успел. Но в этом практически уверен. — А где именно? На флешке или микропленке? — На пленках она не одна. — Вот! Именно это я и хотела выяснить. Мы отдадим Стрельцову только флешку, а пленки придержим. Таким образом подстрахуем и себя, и Анну. — Нет, мы не можем оставить их при себе и тем самым рисковать, что пленки попадут к противнику. — А мы не станем рисковать! Мы их спрячем! — Где? — В самом что ни на есть надежном месте, — легкомысленно хихикнула я. — Проглотим, что ли? — не остался в стороне Алекс. — Конгениальная идея, друг мой! Я, конечно, язвила и насмехалась над Алексом. Но в одном молодой человек был прав. Оставлять документы при себе, в условиях травли со всех сторон, идея глупая. Рисковать, что информация, добытая нашими агентами, попадет к противнику, нельзя. Во-первых, руководство «пантеры» может использовать их на свое усмотрение, но обязательно во вред нашим интересам, а также интересам нашей страны. А если сведения поступят в распоряжение местного правительства, к вышеперечисленным неприятностям добавится еще смертный приговор для Алекса. Устраивать тайник где-нибудь здесь тоже как минимум недальновидно. Таким образом, мы сильно ограничим себя в свободе передвижений. Ведь к тайнику надо будет вернуться хотя бы один раз. Да и при пересечении границы случиться может всякое. Не глотать же нам пленки, действительно. Они хоть и называются «микро», какой-никакой объем все же имеют. Идея пришла спонтанно, пока я задумчиво крутила в руках контейнер. Оставалось обсудить с Алексом некоторые технические детали. А потом проделать кропотливую, я бы даже сказала, ювелирную работу. И все было готово. Пленки «уйдут» на родину. Но в руки генерала Стрельцова или его высшего руководства попадут лишь после нашего с Алексом возвращения. Более того, если бы молодой человек спросил моего мнения, я бы посоветовала сначала проверить обстановку и лишь потом легализовать материалы. Но в конечном итоге это решать Алексу. Наконец настал день отъезда Анны, а также последнего инструктажа молодой женщины. Накануне вечером Алекс договорился с Анной и сообщил о разработанной им системе сообщений, с помощью которых она сможет отправить нам известие о своем возвращении, а также о состоянии дел на родине. А я снова проверила экипировку молодой женщины. — Давай, дорогая, — подбадривала я ее, — пройдись по номеру, — к парику, смотрю, совсем уже привыкла? — Да, нормально. И платформа теперь перестала казаться невероятно высокой. — Это отлично! Когда будем передвигаться по аэропорту, после регистрации и в ожидании вылета, веди себя естественно. И главное, запомни свое временное имя, как таблицу умножения. — Я помню, все в порядке. — Анна немного помолчала, и на ее лице ясно отразились какие-то тревожные размышления. — Но вы ведь все время будете рядом? Не оставите меня до посадки? — Дорогая, мы постараемся. Но ты же понимаешь, может статься, что нам придется уводить от тебя агентов? Ведь главное, чтобы ты домой добралась невредимой. Для этого все и затеваем. — А вы отсюда как станете выбираться? Как Алекс? Я так боюсь его оставлять! — Придумаем что-нибудь, как всегда, не переживай. Алекс будет не один. И я доставлю твоего мужа домой живым, обещаю! — Правда? — Анна со слезами на глазах бросилась ко мне на шею. — Женька, тебя просто бог послал в ответ на мои молитвы там, в горах. Только вернитесь живыми, умоляю! — Конечно, дорогая, мы сделаем для этого все возможное и даже больше. Но давай продолжим. Если тебе станет плохо на борту самолета, можешь обратиться за помощью к стюардессе. И сообщить о своем положении. Только, пожалуйста, не делай ничего подобного в аэропорту. — Но у меня часто бывает тошнота, в последнее время особенно. А еще ты настояла, чтобы я надела этот широкий и длинный пояс. А мне неудобно с ним! Очень непривычно, и смотрится странно на расплывшейся талии. — Вот, держи, — вместо пояснений я протянула Анне небольшой флакон. — Что это? — заинтересовалась она. — Открой и понюхай. — Ой, пахнет прикольно: лимончиком и мятой и чем-то еще, не пойму, но аромат приятно освежает. — Это нюхательная соль с эфирными маслами. Я ее приготовила специально для тебя. В этом букете еще несколько капель лаванды. Запах освежает, успокаивает и снимает приступы тошноты. Нечто вроде ароматерапии. — Понятно. Буду как великосветская дама на балу, — хихикнула Анна, — и правда, этот пояс впивается в ребра, словно туго затянутый корсет. — Корсеты были совсем другие. А что касательно пояса, — помрачнела я, — уясни одну простую вещь — он очень важен. И чтобы ни случилось, ты должна сохранить эту деталь своего гардероба. Он должен оставаться у тебя до нашего возвращения. Понимаешь? От этого многое зависит, буквально наши жизни с Алексом! — Не вопрос. Если это так важно я, конечно, сохраню, — пробормотала Анна, — только я, правда, не понимаю. — Это как раз не страшно, — легко отмахнулась я, — а, наоборот, хорошо. Помни об одном. По возвращении ты отдашь флешку генералу Стрельцову. Если он станет спрашивать тебя о наших дальнейших планах, ты ничего не знаешь. — Так я действительно ничего не знаю. — Вот и отлично, значит, врать не придется. Кстати, об этом, тебя могут захотеть проверить на детекторе лжи. Смело отвечай на все вопросы, только не упоминай микропленки, ни за что! Поняла? Вся информация, что раздобыл Алекс, на флешке. — Да, но ведь я могу занервничать, если о пленках заговорят. Или просто спросят, было ли что-то еще? А ведь полиграф именно так и работает? Считывает физические показания тела, разве нет? — Если что-то не будет стыковаться, скажешь, что беременна, и тебя периодически тошнит, и голова кружится. А еще бывает, в пот бросает ни с того ни с сего. Они должны будут списать все на погрешность. Главное, помни, если тебя будут допрашивать или обыскивать, ничего не бойся. Только потребуй назад все свои вещи! И никак не показывай, что для тебя важен именно пояс! — Кажется, я все поняла. — Вот и отлично. Удачи, дорогая. * * * На всякий случай, если в аэропорту не будет времени, мы обнялись и простились заранее. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, для Анны собрали легкий маленький чемоданчик, который она будет сдавать в багаж. В руках у нее была сумочка с необходимыми каждой женщине в дороге вещами. В маленький кармашек этой сумочки мы положили флешку и для надежности пришили нитками к подкладке. До здания аэропорта мы добрались без приключений. Оставили машину на парковке, осмотрелись, зашли внутрь и поднялись на верхний этаж. Пока агентов поблизости не наблюдалось. Впрочем, возможно, они держатся в тени. А возможно, сосредоточились на терминалах регистрации и вылета. Что логично, я бы так и сделала, особенно если ресурсы нужно экономить. С Анной мы шли под ручку и были похожи на сестер-двойняшек. Алекс катил сумку жены, шел чуть позади нас и лениво поглядывал по сторонам. — Ремешок сумки даже с плеча не снимай, — давала я последние наставления, — в самолете держи ее на коленях или клади рядом на свое кресло. Когда будешь идти в туалет, обязательно бери сумку с собой. — Я все поняла — все время из рук не выпускаю. А если меня кто-нибудь спросит: почему я как кенгуру постоянно с сумкой? — Скажешь, что тебя укачивает и в сумке лежат рвотные пакетики. — Фи! — Ничего не «фи», — вернее, после такого ответа от тебя гарантированно отстанут. И, кстати, в правом отделении я действительно положила для тебя несколько пакетиков. На всякий случай. — Очень надеюсь, что не пригодятся, — буркнула она. Мы специально рассчитали свое время прибытия так, чтобы регистрация уже шла полным ходом. Нам должно было хватить времени на все. А вот противники, наоборот, даже если заметят и насторожатся, среагировать, то есть купить билет своему человеку и отправить его на тот же рейс, каким улетала Анна, не успеют. А нам только этого и было нужно. — Мы точно все просчитали и учли? — не шевеля губами, пробормотал молодой человек, когда мы притормозили в очереди на регистрацию за полноватой шатенкой. Ее шоколадные волосы были подстрижены в виде модного в этом году асимметричного каре и вытянуты утюжком. Женщина активно смотрела по сторонам и, любуясь собой, вскидывала голову и привлекала всеобщее внимание. — Все без остатка предусмотреть невозможно. Агенты, если они отследили обмен билета, должны наблюдать за терминалами.