— Пошли скорее, нужно вызвать милицию, — сказал он, набирая 02. Услышав вой сирен со стороны Новоизмайловского, Роман облегченно выдохнул. — Уже здесь. Слава Богу. Подойдя уже практически вплотную к месту побоища, Роман увидел, как несколько человек в черных толстовках бегут по направлению к метро. На земле, корчась от боли, лежало трое студентов. Один из них не шевелился. — Рома, скор-рую? — заикаясь пробормотал Гриша. — Вызывай! — Он стремительно подошел к избитым парням. У одного кровь сочилась на виске, у другого, скорее всего, были отбиты внутренности, так как он свернулся калачиком и тихо стонал. Третий лежал с закатившимися глазами и не дышал. Присев на корточки и осмотрев его, Роман заметил, что из-под локтя парня торчит маленькая рукоятка перочинного ножа. Приподняв бесчувственную руку, Роман зажмурился. Сбоку, в области сердца, был воткнут нож. Лужа крови под ножом с каждой минутой становилась все больше. — Рома! Убери руку! Там теперь твои отпечатки! Не хватало еще нам этого… — пришедший в себя товарищ подошел к нему сзади и слегка коснулся плеча. Не успел он встать, как за спиной послышались торопливые шаги. Роман обернулся. Несколько оперов, врачи из кареты скорой помощи и вахтер из 7 корпуса, в котором жили эти студенты-иностранцы. — Так, ничего не трогать! Вы кто? — подоспевший сотрудник милиции громко гаркнул. Роман встал. — Маринин Роман. Глава студенческого профсоюза. А это Григорий Мартыненко, мой друг. Он увидел драку и побежал за помощью. Наткнулся на меня. Мы вас вызвали и их, — Роман рукой указал на врачей скорой. — Ясно. Андреич, вызывай судмедэксперта и труповозку. Один готов! — мужчина обернулся и дал указания кому-то из своих. — А вы, ребятки, сейчас проедете с нами в отделение, показания дадите. Роман тяжело вздохнул. — Можно один звонок? — он достал телефон из кармана и посмотрел на опера. — Давай, только быстро. «Черт бы все это побрал…» — думал Роман про себя, слушая гудки в трубке. — О, привет! А я как раз вспомнила, что ты должен позвонить! — бодрый голос девушки на другом конце провода заставил его улыбнуться, но улыбка быстро сошла с его лица при взгляде на мертвого студента. — Да! Мы должны были встретиться сегодня… — он замешкался, подбирая слова, — Сегодня никак не выйдет. У нас тут происшествие. Неонацисты или кто-то еще напали на студентов-афроамериканцев, и меня, как главу профсоюза, тащат в милицию давать показания. — Ясно, — в голосе девушки сквозило нескрываемое разочарование. — Давай завтра? Завтра наверняка! — Конечно! Как скажешь. Это даже хорошо, что у тебя сегодня не выходит. Мне нужно на стажировку вечером, я не знаю, во сколько освобожусь, — Алиса явно врала, пытаясь замаскировать за этой выдумкой свою обиду. — Да? Ну, тогда договорились. До завтра! — До завтра. Роман все не решался закончить разговор. Отвернувшись в пол-оборота от буравившего его глазами стража порядка, он тихо прошептал в трубку: — Целую тебя, милая! — И я тебя. Береги себя! Я хочу, чтобы ты знал. Я по-прежнему люблю тебя. Даже сильнее, чем раньше. Просто помни это. Не забывай. Она нажала отбой, и в трубке послышались короткие гудки. Роман спрятал телефон в карман и, повинуясь оперу, сделавшему ему и Грише пригласительный жест рукой, пошел в сторону милицейского бобика. Глава 34 Следующим утром, проснувшись от какого-то непонятного страха, Роман мерил шагами свою маленькую комнату, сжимая в руке телефон. Стрелки часов показывали 6 утра. Но что-то внутри него настоятельно требовало позвонить ей. Он не мог понять, какая сила подняла его в такую рань и почему из головы не выходят ее последние слова: «Береги себя! Я хочу, чтобы ты знал. Я по-прежнему люблю тебя. Даже сильнее, чем раньше. Просто помни это. Не забывай». Почему не забывай? Почему береги? Так говорят людям на прощание! Эта мысль не давала ему покоя. Решившись набрать ее номер, он с волнением взял со стола телефон. Роман уже был готов услышать ее заспанный голос, но шли секунды, а из динамика трубки звенела своей пустотой тишина. Через минуту такой тишины равнодушный, записанный на пленку голос сообщил, что аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Роман набрал номер еще раз. И еще раз. В ответ тишина. Он подошел к окну и молча уставился в одну точку. Роман боялся причин этой тишины и старался о них не думать. Через час он снова набрал ее номер. И снова тишина. Отчаяние, удушающее и застилающее глаза, стало одолевать его. Он судорожно начал вспоминать, говорила ли она ему адрес — улицу, дом, квартиру? Но в памяти всплывала только станция метро… Черная речка… Там сотни улиц, тысячи домов, сотни тысяч квартир… Как же найти ту самую? Внезапно его осенило. Он схватил телефон с подоконника и стал листать историю входящих сообщений. — Вот оно! Слава Богу! — перед его глазами была последняя смс-ка от Киры. — Ты-то наверняка знаешь, где твоя подруга. Роман набрал номер и на этот раз услышал длинные гудки. — Я слушаю! — хриплый голос Киры заставил его скривиться. Его чувства к ней не изменились, он по-прежнему не выносил ее. — Привет, это Роман! Не разбудил? — он старался быть вежливым, так как эта девушка была на сегодня его последней надеждой. — А, ты… Разбудил, конечно, но это даже хорошо. Мне на работу собираться нужно. Так что даже скажу тебе спасибо! — Не за что. — Чего надо? — Где Алиса? — у Романа все сжалось внутри в ожидании ответа. — Опомнился? — Кира язвила. — Не издевайся, скажи, где она? — Роман сжал в бессильной злобе кулак. — В данную минуту, полагаю, где-нибудь в районе Липецка. — Что?! — Роман не мог поверить. — А то, — Кира зевнула в трубку, — уехала. Еще вчера вечером. Как ураган сорвалась с места. Уж не знаю, что ты снова натворил, но она была не в себе. Роман стоял перед окном, слушал Киру и просто мотал головой, словно загнанный в угол зверь. — Почему она уехала? Она сказала тебе? И что с ее телефоном? — Тебе лучше должно быть известно, почему она уехала. Все, что она сказала мне на прощание — «люди не меняются». Ты опять соврал ей? Сочинил очередную байку про свою занятость? — Да я действительно провел вчерашний вечер в ментовке! — Роман повысил голос. — Не кричи на меня. Я тут ни при чем. Эти слова вывели его из состояния равновесия. — Ты — и ни при чем? Не рассказывай мне сказки! Ты с первого дня шипела ей в уши, какой я негодяй! А я люблю ее! — Да как ты смеешь так со мной говорить? Я — твоя последняя ниточка, которая связывает тебя с Алисой! — Она поехала домой? — Роман постарался смягчить голос. — Она поехала выходить замуж. — В разговоре повисла пауза. Роман не верил своим ушам. — Оставь ее в покое. Тебе был дан шанс. Ты его упустил. Дома ее ждет мужчина, который не будет вешать лапшу на уши и который умеет держать слово. Кира положила трубку. От услышанного кругом пошла голова. Роман схватил со стола пустую фаянсовую кружку, грязную от остатков чая, и с размаху швырнул ее об пол. Его сердце, словно эта чашка, разлеталось на мелкие осколки. В бессильной злобе он упал на кровать и завыл, выпуская наружу свою боль. — Алиса… будь счастлива! — прошептал он, уставившись в потолок. Сотни острых разноцветных осколков украшали полы в его комнате. Он потерял ее. А за окном все тот же теплый ветер гонял по улицам запах сирени. Но ее больше не было в городе, не было на его улицах и в его переулках. Осталась только дымка на перроне вокзала. Он потерял ее.