Роман повернул ключ в зажигании и несколько раз надавил на педаль газа. Машина зарычала, словно голодная рысь при виде добычи, а затем резко сорвалась с места. Выехав на Невский, Роман притормозил, заметив двух привлекательных девушек. — Гриша, открой окно! — Холодно же! — Да там девочки, познакомимся. Открывай, давай, не замерзнешь. — Ого, я смотрю, болезнь «Алиса» все-таки излечима? — Гриша открыл окно, отвернувшись от друга. Роман был этому рад, так как воспоминания о ней нахлынули в ту же секунду, как будто все произошло вчера. — Сейчас узнаем, – он натянуто улыбнулся и сделал звук тише. — Девчонки, замерзли? — Гриша протиснул в открытое окно свое лицо и широко заулыбался. — А вы как думаете? Февраль все-таки, — ответила одна из девушек, стройная и высокая брюнетка. Ее длинные черные локоны выбивались из-под огромной меховой шапки. — Так прыгайте к нам, погреемся! — Роман наклонился так, чтобы его было видно в открытое окно, и озарил девушку своей обезоруживающей улыбкой. Она смущенно заулыбалась, прикрыв лицо ладонью, затем отвернулась к подруге, что-то нашептывая ей на ухо. Прием подействовал. Девушки остановились. Роман припарковал машину и вышел на улицу. — Вечер добрый, красавицы! Роман. — Он подошел к ним практически вплотную, что позволило ему рассмотреть брюнетку. «Стерва», — подумал он, бегло осмотрев ее с ног до головы. Вытатуированные брови, угольно-черные глаза, подведенные острыми, как иглы стрелками, ярко красная помада. —Мария, — девушка протянула ему руку. — А подруга? — Роман повернул голову в сторону второй девушки, которая не уступала первой ни в чем. Примерно такого же роста, с растрепанными каштановыми волосами и ярким макияжем. Опустив глаза в пол, он еле сдержался, чтобы не открыть рот от удивления. На ногах у барышень красовались сапоги на высоченных шпильках. «И как вы только ходите по снегу и льду?» — подумал он про себя. — Сима, — вторая девушка загадочно улыбнулась. — Гриша, — подоспевший товарищ протянул девушке свою ладонь. — А что это вы, девушки, такие красивые и одни по городу гуляете? — Роман прищурился и хитро улыбнулся. — Принцев ждем! — сказала брюнетка и засмеялась, слегка толкнув подругу в бок. — И как же вы поймете, что встретили принца? На белых конях сейчас по городу не ездят, — вставил реплику Гриша. — Ездят, ездят, — проговорила Сима, — и на белых, и на черных. Только кони в наши дни все больше железные. — Девушка улыбнулась. — А-а-а, вон оно что. — Роман понимающе закивал головой. — Нам нужны мужчины обеспеченные, мы за дешево не сдадимся! — выпалила Мария, очевидно, полагая, что очень удачно сострила. Романа передернуло. — То есть, если бы мы были без машины, вы бы с нами не заговорили? — он буравил ее глазами. — Смеетесь? — девушка искренне удивилась. — Конечно, нет! Нас всего две таких, и распыляться на мишуру смысла нет! Но вам не о чем переживать, — тут же добавила она. — Вы ребята симпатичные, и, судя по всему, обеспеченные! Так что, считайте — вам повезло! — Мария, довольная собой, расплылась в широкой улыбке, обнажив идеально белые зубы, над которыми явно поработал отбеливающий порошок стоматолога. Внутри у Романа росло непреодолимое желание набрать в руку снега и размазать его по лицу этой дешевки. «Алиса любила меня просто так, когда у меня ничего не было. ..» — подумал он. — Удачных поисков, курицы! — Роман резко развернулся, оставив ошарашенных девушек стоять на тротуаре с открытыми от удивления ртами. — Ром, ты чего? — спросил догнавший его Гриша. — Ты что, не видишь? Это же дешевые стервы, размалеванные, как куклы, пираньи, охотницы за кошельками. — Он злился. — Да тебе не по фиг? Сняли бы на ночь, и дело с концом! — Гриша стоял и непонимающе смотрел на него. — Садись в машину, едем домой. Роману захотелось поскорее остаться одному. В голове все настойчивее звучала одна и та же мысль — «Сообщение Киры еще ничего не значит. Я ее за руку не ловил…». Желание позвонить ей, услышать ее голос, вернуть ее распирало его. Промчавшись, словно ураган, по вечерним улицам, он, не церемонясь, высадил друга перед въездом в городок. — Прости, брат. Мне нужно побыть одному. Без обид — Да ладно. Понял я все. Не дурак. Ей будешь звонить? — Гриша открыл уже дверь и собрался выходить. — Ей. — Удачи. Когда дверь за ним захлопнулась, Роман достал из кармана мобильник и набрал ее номер. Глава 31 — Да, — от звучания ее голоса по телу пробежали иголки. — Привет! — Какие люди?! — Алиса не старалась скрыть в голосе иронию, сплетенную воедино с обидой и злостью. — Удивлена? — Сказать, что я удивлена — это ничего не сказать, — пробурчала она. — Я много думал, — Роман нервно теребил пальцами по рычагу коробки передач, собираясь с мыслями. — Неужели? — Можешь не иронизировать и послушать? — Прости, конечно, я тебя слушаю. — Так вот. Я много думал. Головой я понимаю, что отношения на расстоянии обречены на провал. Я не знал, как быть, не хотел сделать тебе больно. — Ты не просто сделал мне больно, ты убиваешь меня. Каждый день. — Я понимаю, прости. — К чему этот разговор? — Я не закончил. Я не хотел больше давать тебе надежды, поэтому рассчитывал, что мой новогодний звонок станет последним. — Так он и стал таковым, что же пошло не по плану? Почему ты так со мной поступаешь? Почему люди считают, что имеют право разрушать чужие жизни? Почему ТЫ считаешь, что имеешь право разрушать мою жизнь? Уходя, обижая, не звоня, бросая на ветер слова… Почему ты думаешь, что имеешь право решать за меня мою судьбу? Любить мне или страдать? Если уж сказал «люблю», то люби. Если сказал «обещаю», то разбейся в лепёшку, но сдержи слово! Если произнёс «не отпущу», так и не отпускай… — Алиса задыхалась от эмоций на том конце провода. — Пожалуйста, я еще не договорил. Этот звонок должен был стать последним. Но я ничего не могу с собой поделать. Я действительно люблю тебя, и мне плохо. — Может быть, ты думаешь, что мне хорошо? — Я так не думаю. Я понял. Я очень многое понял за то время, что не слышал тебя. Понимаешь, я поражен. Поражен твоим отношением ко мне, твоими чувствами, верностью. Меня никто и никогда так еще не любил. Я настоящий идиот. Я чуть не потерял тебя. — Алиса молчала. — Я не хочу тебя потерять. Я звоню тебе, чтобы сказать это, — он, наконец, замолчал. Алиса молчала. Он не мог больше выносить этой звенящей тишины.