Посвящается Кату, озарившей мою жизнь светом. «…et tibi claves regni caelorum…»[1] Матфей (16:19) Пролог Институт Сент-Мэтью (Реабилитационный центр для католических священников, виновных в совершении сексуального насилия) Сильвер-Спринг, Мэриленд Июль 1999 Отец Селзник проснулся среди ночи оттого, что к его горлу приставили рыбный нож. Как Кароский ухитрился завладеть ножом, до сих пор остается загадкой. Долгими ночами он терпеливо натачивал лезвие о кромку расшатанной напольной плитки в своем изоляторе. В тот раз (предпоследний) ему удалось выскользнуть из тесной клетушки размером три на два метра, разомкнув цепь, которой он был прикован к стене, с помощью стержня шариковой ручки. Селзник оскорбил его. И должен за это поплатиться. — Ни звука, Питер. Кароский по-кошачьи мягко, но надежно запечатал ладонью рот брату во Христе, одновременно легонько прогуливаясь ножом по заросшему щетиной подбородку священника — вверх и вниз, — издевательски пародируя скольжение бритвы парикмахера. Селзник оцепенел от ужаса и неподвижно глядел на ночного гостя широко открытыми глазами; он судорожно вцепился в край простыни, задыхаясь под тяжестью навалившегося на него тела. — Ты знаешь, зачем я пришел, правда, Питер? Моргни один раз, если догадался, и два раза, если нет. Селзник не реагировал, пока не почувствовал, что рыбный нож замер на глотке, прервав плавный танец. Тогда Питер Селзник дважды моргнул. — Пожалуй, больше грубости меня злит лишь твоя недогадливость. Я пришел выслушать исповедь. В глазах Селзника промелькнула искорка облегчения. — Раскаиваешься ли ты в том, что насиловал невинных детей? Селзник моргнул. — Раскаиваешься ли ты в том, что опозорил сан священника? Селзник опять моргнул. — Раскаиваешься ли ты в том, что вверг в смятение души многих верующих, попирая законы Святой Матери Церкви? Селзник еще раз моргнул. — И последнее, хотя и не менее важное. Раскаиваешься ли ты в том, что три недели назад помешал мне продолжить курс групповой терапии, чем значительно отсрочил мою социальную реабилитацию и возвращение на службу Господу? Селзник энергично моргнул. — Твое раскаяние согревает мне душу. За три первых прегрешения я налагаю на тебя епитимью: шесть раз прочитать «Отче наш» и шесть «Аве Мария». Что же касается последнего… Выражение ледяных серых глаз Кароского не изменилось, когда он поднял нож и воткнул его в рот парализованной страхом жертвы. — О, Питер, ты не представляешь, с каким наслаждением я сделаю это… Селзник умирал сорок пять минут, молча, лишенный возможности закричать, не потревожив надзирателей, дежуривших на посту всего в тридцати метрах от его комнаты. Кароский благополучно вернулся в изолятор и закрыл за собой дверь. На следующее утро испуганный директор института нашел его на месте. Кароский был с ног до головы покрыт запекшейся кровью. Но особенно потряс старого священника не вид окровавленного убийцы. Ему стало дурно, когда Кароский с холодной невозмутимостью деловито попросил полотенце и тазик с водой, ибо он «немного испачкался». Dramatis personae[2] Священники Энтони Фаулер, бывший офицер службы разведки ВВС, американец. Виктор Кароский, священник, серийный убийца, американец. Кейнис Конрой, покойный директор института Сент-Мэтью, американец. Высшие светские должностные лица Ватикана Хоакин Балсельс, пресс-секретарь Ватикана, испанец. Джанлуиджи Вароне, единоличный судья Ватикана, итальянец. Кардиналы Эдуардо Гонсалес Сомало, камерарий[3], испанец. Фрэнсис Шоу, американец. Эмилио Робайра, аргентинец. Жеральдо Кардозу, бразилец. 110 кардиналов Священной коллегии. Монахи Брат Франческо Тома, кармелит. Настоятель церкви Санта-Мария ин Траспонтина. Сестра Елена Тобина, полячка. Настоятельница Дома Святой Марфы (Марты)[4]. Корпус безопасности государства-города Ватикан[5] Камило Чирин, генеральный инспектор, начальник Корпуса. Фабио Данте, суперинтендант. Итальянская полиция (Следственный отдел итальянской государственной полиции по расследованию насильственных преступлений, ОИНП[6] [ОАНП]) Паола Диканти, инспектор полиции и ученый-криминолог. Начальник Лаборатории поведенческого анализа (ЛПА)[7]. Карло Бои, директор ОИНП, шеф Паолы.