— Хорошо бы финансово, — тихо бурчу я. Инна разражается громким смехом. — Не ссы, Ромашка, будет тебе премия. Вот разберемся с этим кротом, и что хочешь проси, хоть прибавку, хоть отпуск в июле! Ты знаешь, мне для хорошего человека ничего не жалко! А для плохого… лишится кто-то яиц, короче! — Так ты думаешь, это всё-таки Че? — нервно спрашиваю я. — Слушай, ну, я надеюсь на это. Не хочется думать, что это кто-то из девчонок, с которыми бок о бок столько лет… — Но он же просто на опросах сидит, разве мог он знать информацию по кампаниям? — Маш, он же все презы пилит. И у него есть доступ к общей папке с материалами, мог тупо их скопировать. Мог. Правда, мог. Но это не он, я не верю. Пусть, он общался с подозрительным Александром, но тот ведь даже не в маркетинговой компании работает. А то, что он явно на короткой ноге с организаторами конференции, крупными игроками маркетингового рынка, наверняка совпадение. Он же где-то работал до того, как устроиться к нам, так? — Да и много совпадений, — продолжает Инна. — Сливы инфы начались как раз после его прихода, плюс, он со своим опытом, согласился на самую низкую должность в отделе. Хотя мы, конечно, умело его обработали на собеседовании, но если так подумать, он уже четыре месяца без малейших перспектив работает. Другой бы давно слился, а он сидит и ждёт призрачной надежды на повышение. Это странно, не находишь? И машина у него не из дешёвых… И одевается так, словно получает, как руководитель. И не нравится он мне, нервный какой-то все время. Короче, ставлю на него. Я перевожу взгляд на Летунову, чтобы сыскать поддержки у нее. Она же так не думает, правда? Ну, домыслы, не больше. — Я с Инной согласна, — отвечает она на мой беззвучный вопрос. — Может, у него родители обеспеченные, — бросаюсь я на защиту, хотя глупо, понимаю. — Ой, да брось! Отец врач, мать домохозяйка, все в анкете записано, — машет Разумовская. А ведь правда, так и есть. Помню, мне в юности казалось, у них очень обеспеченная семья, но это по меркам моей было. Если так подумать, то живут они в обычном многоквартирном доме, не в самом лучшем районе. А где живёт Рус? По-прежнему с ними? Он ничего об этом не говорил. Если так подумать, то я знаю о нем настоящем ещё меньше, чем Инна. Я мрачнею и прикусываю губу от расстройства. — Ромашкина, меня терзают смутные сомнения… — Разумовская смотрит на меня с прищуром. И я моментально возвращаю лицу непроницаемую маску. — У вас с Че мутки что ли? — Нет, — твердо произношу я. Не знаю, что у нас, но точно не мутки. — Ох, Ромашка, — вздыхает она. — Только не пади его жертвой. Ты слишком хороша для него. "Поздно!" — проносится у меня в голове. Я уже у его ног, разлеглась ласковой кошечкой, чеши меня, чеши. Коротко киваю и встаю с места. Нам с Русом пора поговорить, и откладывать больше нельзя. Возвращаюсь на место, но моего Ареса уже нет. Под клавиатурой записка: "Нужно было уйти сегодня пораньше. Я позвоню тебе вечером". Черт. Я не хочу этого, но начинаю его подозревать. Во всех возможных грехах. Глава 35 Он позвонит мне. Чудесно. Есть только одно "но" — телефон я так и не зарядила. Тщетно роюсь в сумке, уповая на свою предусмотрительность, в поисках зарядки. Но нет, кажется, мой мозг остался на белых простынях в подмосковной гостинице. Опрашиваю весь отдел, не прихватил ли кто чудо-провод к андроиду, и прежде, чем получаю один утвердительный ответ, получаю ряд уничижительных взглядов. Из разряда: вот ущербная, без Айфона ходит. А мне не стыдно, мне удобно. Включаю бедный телефон на зарядку, и как только загорается приветственный экран, трубку разрывает от потока сообщений. Вотсап, Вайбер, смски с пропущенными звонками, сообщения в соцсетях. Вау. Надо же, как я оказалась востребована именно в эти дни. Сроду такого не бывало. Главной бомбилой оказывается Юлька. Судя по миллиону ее звонков и последним сообщениям в ВК, она собралась разворачивать кампанию по моим поискам. Едва телефон заряжается до удобоваримых 10 % набираю ей. — Ты офигела? — с ходу орет мне в ухо подруга. — Я реально думала, тебя там, в лесочке прикопали. Я в полицию сегодня собиралась! Я на работу к тебе думала ехать, вытрясать у начальства, где и кто тебя последний раз видел!!! Ты какого лешего на три дня пропала?! Я выслушиваю тираду молча, потому что мне становится стыдно. Юлька она же единственная, кто обо мне заботится. Мы с ней каждый день на связи, и случись что со мной, только ей есть дело. Только она и способна заметить мою пропажу. — Прости, Юльк. Так вышло… — Чего??? — орет она. — Так вышло??? Да я тебя собственными руками прикопаю, Ромашкина. Я поседела из-за тебя. У меня руки уже трясутся, я не сплю вторые сутки. А мне сейчас вообще волноваться нельзя! — В смысле… — Ага! Не просто так твоя подруга в постоянных переменах настроения в последнее время, — ее тон смягчается на йоту. — Звоню тебе, звоню, хочу радостной новостью поделиться, а вместо этого ромашкой заливаюсь уже третьи сутки, потому что даже винишком нельзя!!! Даже успокоительные нельзя, понимаешь? Я мамой скоро стану… Юлька всхлипывает в трубку, и мое сердце щемит от радости за подругу. И от переживаний, что я заставила ее понервничать. На глаза набегают слезы. — Юлька… — шепчу я. И комок в горле не дает дальше говорить. — Что Юлька, что Юлька? Дуй давай к нам, будешь оправдываться. И тебе же лучше, чтоб история, которой ты будешь меня потчевать, была огонь. Иначе не видать тебе моего гардероба впредь! И крестной тоже не бывать! — Хорошо. Буду к восьми. Я улыбаюсь, когда кладу трубку, хотя глаза по-прежнему жгут слезы. Все меняется. Подруга скоро станет матерью. Я с Че. Или нет… многое будет зависеть от нашего разговора. Зажимаю переносицу, чтоб отогнать предательскую влагу и продолжаю исследовать пропущенные. Весь вотсап завален сообщениями от Миши. Сыскался. Смс с извинениями. Длинные оправдания. Просьбы позвонить. Снова извинения. Смайлики с сердечками, гифки с жалостливыми глазами, признания, как скучал. Зашибись. Мне бы стало ужасно жаль его, если бы я не была на него так зла. Хорошо, я наверное, не очень красиво поступила, пообещав попробовать с ним встречаться, и формально, мы вроде как в отношениях, а я все выходные развлекалась с другим. Но разве парни игнорируют девушку неделю? Разве они говорят о них грязные вещи за спиной? И надо признаться, глубоко в душе, я не верила, что у нас с ним что-то получится. Душа молчала. Тело не отзывалось. И хотя я, наверное, могу простить ему те дурацкие слова, сказанные много лет назад и разрушившие мои отношения с единственным любимым мной человеком, игнорировать факт того, что мы не подходим друг другу невозможно. Я глубоко выдыхаю, прежде чем набрать его номер. Надо встретиться и поговорить. Несмотря на то, как я злюсь на него, он заслуживает честности глаза в глаза. Длинные гудки сменяются короткими на третьем сигнале. Офигеть, он сбросил звонок. Теперь я ещё и раздражена. Отправляю ему гневное сообщение, упрекая, что он сначала игнорил меня, потом забрасывал письмами, а теперь снова игнорит. И что если он хочет со мной встретиться, ему лучше набраться смелости и перезвонить мне. Ещё и Че со своими тайными делами. Он не знает, что я слышала их с Александром разговор. Не в курсе, что я знаю, что он с ним сегодня встречается. Но зачем? С какой целью? И какие рычаги есть у этого мутного Яковлева, что Руслан идёт ему на встречу? Дурацкие недоговорки уже сыграли с нами злую шутку. Неужели мы наступим на эти грабли снова? Боже, почему же так сложно просто откровенно обо всем поговорить? Мишка звонит, когда я уже спускаюсь в метро после длительного рабочего дня. Я застываю на лестнице, боясь потерять связь в подземке. — Злишься на меня? — мягко спрашивает он вместо приветствия. — Есть такое. — Я… — Давай встретимся и поговорим? — прерываю его, не желая слушать оправдания. — Мне приехать? — Нет. Я сейчас иду к Юльке. Не знаю, когда буду дома. Давай завтра в обед. Сможешь? — Конечно, Ромашка, — нежно произносит Миша. — Напиши мне где, я буду. — Тогда до завтра. — Постой, — я почти положила трубку. — У нас же все нормально? — Угу, — бурчу я. А что еще сказать? Не вываливать же на него ушат моих чувств. — Хорошо, — будто успокаивается он. — Тогда до завтра, Ромашка. Все шесть станций метро я выстраиваю нашу завтрашнюю встречу с Мишей. Что я скажу, что он ответит. Как мы будем после себя чувствовать. А потом, когда бреду от подземки к дому подруги, уже вновь возвращаюсь мыслями к Че. Где он сейчас и что делает? Расскажет ли об этом мне? У самого Юлькиного дома захожу в магазин и скупаю все фрукты, которые вижу. Витамины же. И с огромным пакетом еле-еле поднимаюсь к ней на третий этаж. На пороге меня встречает гневная подруга. Руки впиваются в бока, взгляд сердитый. И я чувствую себя, словно ушла в запой, а дома меня ждет жена и семеро по лавкам. Только чугунной сковороды ей в руки не хватает для антуража. — Не злись, — начинаю я, примирительно подняв пакет с провизией. — Тут тебе вкусняшка. А история и правда — огонь! Юлька с минуту ещё сверлит меня злостным взглядом, а потом не выдерживает, выдергивает у меня из рук пакет и уходит на кухню. Как белка в поисках ореха, шуршит пакетом, а потом выдает протяжное: даааа. Я застал ее за столом, трепетно обнимающей ананас. — Хочу, хочу, хочу, — ее глаза блестят, и мне становится даже немного не по себе. Она достает огромный нож и начинает кромсать фрукт на кольца, попутно не переставая говорить. — Я тест в субботу сделала. Думала так, просто задержка, для душевного спокойствия сделаю и все… А на нем бац, две яркие полоски. Я сразу за вторым в аптеку. Ну, короче, штук пять купила. Сижу потом в ванной, рыдаю. Это ж не видать мне теперь душевного спокойствия до конца дней… А портом Кирилл пришел со смены, застал меня с тестами этими и… — глаза Юльки наполняются слезами. — Он так обрадовался. И я потом тоже обрадовалась. Чего ревела, спрашивается? Гормоны, точно тебе говорю! Подруга забрасывает себе в рот кислую дольку и остервенело жуёт ее с блаженным видом на лице. Следом забрасывается ещё одна, и удовлетворенное мычание разносится по всей кухни. Юлька садится напротив и смотрит своими блестящими глазами на меня. — Я так рада за тебя, Юль. Поздравляю! — сжимаю ее руку в знак поддержки. А она в ответ мою. — Прости, что заставила беспокоиться. Телефон разрядился, а я и не заметила.