С этими мыслями сложила всё аккуратно назад, так чтобы вещи не слишком помялись, поднялась с примятой травы. Пригладив волосы, вышла из прохладной тени чащи и снова спустилась к дороге. Вдалеке на мою удачу как раз ехал экипаж. Пригляделась. Знакомый герб я увидела издалека сквозь поток солнечного света и пыли. — Почтовый! 23 Выскочив на дорогу, я споткнулась и едва не угодила прямо под копыта лошади, хорошо, что возничий успел натянуть поводья и чуть притормозить. Лицо мужчины исказилось и покраснело неровными багряными пятнами, из глаз сыпались искры, он готов был разразиться страшными бранными словами, но, разглядев меня, едва пыль осела, сдержался и, выслушав мою сбивчивую просьбу взять в попутчицы за плату, согласился. Примостившись на лавку с краю и поставив саквояж у ног, я мило улыбнулась суровому черноглазому мужчине. Он в ответ сердито сжал челюсти и тронул лошадь, пуская её дальше по дороге. К счастью, мужчина оказался не из болтливых. И до города я добралась хоть и не быстро, но в спокойствии. Обоз остановился на одной из главных улиц Флиастона у высокого каменного здания с черепичной крышей, многочисленными узкими окнами и зеленым фасадом. Возничий отказался брать плату, которую я хотела ему вручить, буркнул что-то под нос, избегая моего взгляда, и слез с козел. Проводив его благодарным взглядом, зажав в ладони монеты, повернулась к дороге. Ряды домов, плотно теснившихся друг к другу, высились в небо покатыми крышами, двери этих построек украшали вывески всевозможных магазинчиков и таверн. Большинство горожан толпилось вокруг лавок, другие не спеша прогуливалась по кварталу, местные работники сновали между ними, разнося ящики и бочки. Шум и суету создавали повозки, самые нетерпеливые возничие которых крепко покрикивали на прохожих, пробивая себе дорогу. Даже голова закружилась от этой суматохи, но какая бы суета ни творилась в городе, меня она не отпугивала, напротив, после бесконечных дней заточения я была даже рада кипящей жизни. Я осмотрела улицу ещё раз. Все дороги вели к торговой площади, и именно туда стремилась часть горожан. Теперь нужно подумать, куда мне следовать дальше. И когда я встала перед этим вопросом, внутри всё же всколыхнулись волнение и страх, который будто всё время ждал подходящего момента, чтобы запустить в меня свои холодные щупальца. — Стой, гадёныш! — Крик позади заставил вздрогнуть и отвлечься от мыслей. Я обернулась и увидела мальчика, стрелой несущегося через дорогу. За ним — мужчина с засученными по локоть когда-то белой рубашки рукавами и порядком замызганном переднике. — Держите воришку! — орал он гневно, и его крик почти не тронул горожан, никому не было дело до беглеца. Воришка, затерявшись где-то в толпе, шмыгнул в один из узких проулков, которыми был богат этот квартал. Я невольно положила руку на грудь, нащупывая свой кошель — нужно быть внимательней и не разевать рот! Отвернулась и быстрым шагом пошла по тротуару, сливаясь с разношёрстными горожанами. Пройдя несколько магазинчиков, думала о том, куда податься, когда мой взгляд выхватил вывеску с таинственным названием “Золотая нить”. Я тут же вспомнила, кому могло принадлежать это ателье. Оглядела небольшой павильон с застеклённой витриной, за которой красовались ткани и наряды изысканной красоты. Хозяин этой лавки считался хоть и далёким, но родственником отца, и был частым гостем в нашем доме со своей женой и племянницами, когда был жив отец, а после поступка Лаквера они перестали к нам наведываться. С чем было это связано, я не знала, возможно, не захотели портить свою репутацию, а возможно, господин стал слишком занят, чтобы бывать в нашем поместье. Как бы там ни было, я должна попытаться, может быть, у него будет какая-нибудь работа для меня. Уж шить я могла, а точнее — вышивать гладью. Но какая разница?! Иголку держать умею, значит, и с остальным справлюсь. С этими мыслями я решительно взялась за холодную ручку и, вдохнув побольше воздуха, потянула дверь на себя. Едва она закрылась за мной, окутала тишина. В ателье стоял запах новых тканей и ароматных масел. Внутри помещение казалось намного больше и светлее, чем казалось снаружи, вдоль стен высились шкафы с множеством полок, на которых рулонами лежали самые разные по качеству и расцветкам ткани. — Добрый день! Чем могу помочь, госпожа? — раздался женский голос откуда-то со стороны низкого прилавка. Я повернулась на звук и успела увидеть, как приветливая улыбка медленно сползла с миловидного лица брюнетки. Её взгляд скользнул по мне неприкрыто-оценивающе. Губы дёрнулись в заметном презрении. Продавщица явно разочарована в заглянувшей в лавку гостье. Полностью убедившись в столь незначительной ценности пришлой, её взор вцепился в мой саквояж. Я поняла, что мне лучше уйти — ясно же, что эта торговка не станет меня даже слушать. Но у меня был козырь — я могла упомянуть имя родственника. Никто ведь не знает всех подробностей, а мне нужна на время работа и крыша над головой. Отбросив лишние сомнения, я твёрдым шагом направилась к стойке. — Добрый день, — поздоровалась, в ответ на что губы торговки скривились ещё сильнее. — Скажите, я могу поговорить с хозяином этого ателье? Глаза неприятной особы округлились. — Зачем он вам? — спросила уже без всякой вежливости и мягкости в голосе. — Я ищу работу, господин Форис рег Ваер — владелец этой лавки, ведь так? — произнесла имя родственника без запинки. Торговка уставилась на меня, опешив от того, что простая в весьма скромной одежде беднячка знает почтенного господина. — Эдрин! — вдруг крикнула она, не отводя от меня взгляда, чуть повернувшись к двери. В нём виднелся подъём на второй этаж ателье. — Эдрин, спустись, пожалуйста, вниз! Почти сразу раздался стук каблуков по ступеням. Ещё одна девица появилась в дверях: рыжеволосая, с россыпью веснушек на бледной коже. — Эдрин тут к нам, эммм… — сложила губы бантиком, — …посетительница, спрашивает нашего господина, — без доли язвительности заявила брюнетка. Эдрин повернула ко мне лицо и застыла, потом глянула на свою компаньонку и уголки её губ дрогнули в едкой ухмылке. Им явно стало забавно. А мне понадобилось самообладание, чтобы вынести это грубое пренебрежительное отношение, к которому я никогда не привыкну. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Кто его спрашивает, представьтесь? — Зачем он вам понадобился? — посыпались вопросы. — Я его родственница, — улыбнулась я самой достойной улыбкой, на которую только способна, одарив прямым взглядом каждую из торговок — и если вы не поторопитесь, мой дядюшка будет весьма недоволен. Девицы заметно насторожились, лица посерьёзнели. Приосанившись, они переглянулись. — Хорошо... — заявила торопливо брюнетка, скосив глаза на свою соратницу. — Эдрин позовёт господина рег Ваера. Эдрин действительно спохватилась, а я фальшиво липко улыбнулась — совсем другое дело. — Вам повезло, господин недавно приехал. Вы можете пока присесть на софу, — предложила должным вежливым тоном брюнетка. От её предложения я не отказалась. Да и, признаться, не хотелось стоять рядом с этой торговкой. Едва я прошла к окну и присела на мягкое сидение, как в окне мелькнули тени, и в ателье вошла целая гурьба щебечущих и смеющихся женщин. Даже в глазах замельтешило. В изысканных платьях и сверкающих украшениях на пальцах и в декольте. Глаза продавщицы — я даже издали увидела — жадно полыхнули. Их было шестеро, две совсем молоденькие — угловатые и тоненькие, и четыре зрелые дамы в модных объёмных шляпах. Впрочем, я их не стала разглядывать столь пристально лишь только потому, что это невежливо. Отвернулась к окну и постаралась не вслушиваться в их болтовню, отвлекаясь на вид за витражом. — Эй вы! — раздался голос одной из женщин, резко передёрнув моё внимание. — Да-да, вы! Я вас знаю! Внутренности нехорошо сжались в скверном предчувствии. Я схватилась за свой саквояж, приготовившись бежать из лавки со всех ног. — Да это же она, посмотрите! Точно! Она — сестра этого изменника! Розали рег Эстери! 24 Женщины зашептались, а торговка уставилась на меня во все глаза. Я взяла саквояж и поднялась с софы, понимая, что мне лучше уйти. — Постой! — самая крикливая из всех преградила мне дорогу. — Разве ты не должна быть в темнице вместе со своим братцем? Изменники, предатели нашей страны! Поднялся шум, и я поняла, что если сейчас не унесу ноги, то ещё одного визита в Штор-Таль мне не избежать, но всё же я попыталась отстоять своё достоинство. — Мой брат хоть и задержан, но его вина ещё не доказана, — попыталась возразить. И, наверное, напрасно — в ответ я услышал столько грязи, грубостей и обвинений, что хотелось закрыть уши и убежать. Проснувшись к выходу, я раскрыла дверь и вылетела из ателье, стремясь оказаться от этого места как можно дальше. Я пошла прочь, так и не дождавшись хозяина лавки. Всё внутри дрожало, в груди метался огненный вихрь досады и немой злости. Как это всё несправедливо! За потоком негодования и шумом улицы я даже не сразу услышала, что меня кто-то зовёт. Я обернулась, чтобы убедиться, что это мне не послышалось, и застыла, когда увидела вышедшего из ателье мужчину, стремительно направившегося ко мне. Сжав свой саквояж, замерла в ожидании. Форис рег Ваер выглядел представительно. Он остановился передо мной, оглядев с головы до ног, я не знала, чего от него ждать, но Форис не спешил меня обвинять и прогонять, его взгляд был мягким. — Вы звали меня, госпожа Розали? — спросил он вместо этого. Я с облегчением вздохнула — хоть в ком-то осталось человечность. Облизав пересохшие губы, я перемялась с ноги на ногу, заталкивая поглубже сомнения и гордость. — Я хотела спросить, есть ли в вашем ателье какая-нибудь работа для меня, — выдала на одном дыхании. Мужчина, выслушав меня, задумался, но явно ожидал услышать другое. Быть может, что я стану просить помощи за брата или отстоять наш дом, но я не могла родственников просить за брата. — Место? — переспросил он слегка с замешательством. — Да. Он задумался, мимо нас проехала возница, стуча громко колёсами, но господин даже не обратил на него внимания. — К сожалению, в ателье нет мест, — наконец, произнёс он. Внутри меня против воли всё опустилось, хоть я и была готова, а отказ принять всегда тяжело. — Что ж, — улыбнулась, давя звенящие во мне чувства, и всё равно получилось разочарованно, — спасибо, что уделили мне время. Я собралась было уходить, но рег Ваер задержал. — Постойте. Работников в ателье у меня достаточно — это правда, сейчас в такое время многие стараются пристроиться, но я могу вам предложить кое-что другое… И от этого “кое-что” я насторожилась. — …За городом живёт моя тётушка, — заговорил он быстро и с волнением, — она уже пожилая женщина, и я подумывал нанять для неё помощницу. Особого труда не нужно, разве только выполнять её мелкие поручения — ходить за продуктами или приготовить. — То есть вам нужна экономка? — уточнила я. Форис замер, а потом кивнул: