Фатель прищурилась и отвернулась, поджав губы. Она явно хотела что-то сказать, но затем, взглянув на помолвочное кольцо на своем пальце, промолчала. Арлин вздохнула и начала говорить: – Не знаю, как насчет ночи любви, сьер Бьельте-ен, но феи действительно обладают флером, способным в некотором роде затмить сознание. – Получается, они очень опасны, – нахмурился сцепивший руки в замок Сергал Лейб. – Нет-нет, – покачала головой Арлин. – Флер фей работает таким образом лишь для защиты. Это важно понять. Как правило, феи применяют его, если хотят незаметно скрыться, убежать, исчезнуть с глаз своих врагов. Этот механизм создала природа их родного мира для того, чтобы компенсировать физическую слабость. Говорят, что по физической силе фейские женщины гораздо слабее человеческих. Они обладают повышенной выносливостью, говорят, даже когда-то они умели летать. Но в открытой схватке, например со сьерой Ранна-еш, фея проиграет. Арлин бросила взгляд на Фатель, но та только фыркнула в ответ. – Больно надо мне драться с феей. – Поверьте, сьера, фее с вами драться тоже ни капли не захотелось бы. Арлин улыбнулась и неожиданно поймала от студентки ответную улыбку. Совсем крохотную и призрачную, но все же улыбку. Для Арлин это было удивительно: рассказывать о своем народе так, чтобы никто при этом не понял, что происходит. Фея говорила о своих способностях, буквально выуживая из глубины души все секреты. И не боясь, что ее при этом раскроют. Это было приятно – не лгать. – А разве феи не могли бы использовать свои способности для нападения? – спросил Картен, тряхнув светлой головой и включаясь в лекцию. – Могли бы, в теории, – ответила, кивнув, Арлин. – Но даже сошедшие с ума феи обладают самой низкой кровожадностью из всех существ Разрыва. Вероятно, это связано именно с их природной слабостью. Чувство самосохранения заставляет их избегать стычек с людьми даже в самых тяжелых случаях безумия. Арлин на миг опустила глаза в стол, разглядывая каменные прожилки на нем. Она вспоминала тетю. Когда та сошла с ума, она до последнего пыталась спасти свою племянницу, выгоняя ее прочь. И едва безумие полностью завладело ее разумом, она что-то невнятно прокричала и скрылась в чаще леса. С тех пор Арлин ее больше не видела, но именно в тот день от горя потерял контроль и ее любовник-дракайн. – Получается, они не способны причинить нам вред? – приподнял рыжую голову Жакель Ив-аш, тот самый, который чувствовал себя в долгу перед ней и теперь всегда старался ее поддерживать. – Думаю, что нет, – покачала головой она. – Ведь знаете, по легендам, душа фей – это волшебный цветок. Она провела ладонью над столом прямо там, где лежали сухоцветы. – Это… души фей? – приподняв бровь и серьезно вглядываясь в разноцветные лепестки, спросил Сергал. Он чуть наклонился вперед, отчего его мощные плечи натянули кожу охотничей куртки. Арлин тихо усмехнулась. – Нет, – покачала головой. – Но могли бы быть! Она подняла палец вверх и продолжила: – По легендам, которые удалось собрать среди… пойманных фей Разрыва, в Атлантите существовало некое стихийное божество. Оно управляло всеми растениями и цветами, всей флорой планеты. Вроде бы это было некое огромное дерево или куст, настолько громадный, что его верхушка пронзала облака. И раз в год весной с этого дерева начинали сыпаться вниз маленькие разноцветные цветки. Достигая земли, цветки обрастали тонкой светящейся сферой, а затем исчезали. И считалось, что после этого они проникают в тела новорожденных фей и становятся их душами, сближая тех с природой Атлантита. – Какая красивая легенда, – проговорил Сергал задумчиво. – И вовсе не похоже на историю о кровожадных монстрах. Несколько мгновений все студенты молчали, будто переваривая информацию. И Арлин тоже молчала. Она вдруг вспомнила один из своих детских страхов. Будучи маленькой девочкой, Арлин очень боялась, что однажды, когда вырастет и родит дочку, ее малышка так навсегда и останется без души. Ведь здесь, в этом человеческом мире, почти лишенном магии, не было волшебного дерева фей. Однако стоило Арлин немного подрасти, как она поняла, что детей ей иметь вообще не светит. Ведь меньше всего ей хотелось бы увидеть, как ее дитя сойдет с ума. Или, если каким-то чудом его обошло бы это проклятие, с самого рождения малышке пришлось бы учиться скрываться, ведь именно это будет основным смыслом ее жизни. – А феи бывают мальчиками? – снова спросил Сергал. – Нет, – улыбнулась Арлин, – только девочки. У нее могла бы быть маленькая красивая девочка… – Ну а теперь, когда вы знаете все о феях, – собравшись с силами, проговорила она и снова широко улыбнулась, – наше занятие подошло к концу, и я наконец вручу одному из вас свой подарок. Студенты оживились, а Арлин вдруг почувствовала, словно кто-то наблюдает за ней. Уже не первый раз за все занятие ей внезапно становилось жарко, а между лопаток начинало зудеть. Но фея снова повела плечами, стараясь не обращать внимания. Затем сунула руку в свою маленькую сумочку и достала оттуда таинственный предмет. Сжала его в ладони и направилась к студентам. Все присутствующие замерли в ожидании, а Арлин с хитрой улыбкой подошла к Сергалу. – Сьер Лейб, по моему скромному мнению, вы были сегодня самым любознательным среди всех… Она раскрыла руку, протягивая удивленному и даже слегка ошеломленному мужчине распахнутую ладонь, на которой оказался искусно вырезанный из камня цветок. Сергал выдохнул, словно был польщен, хотя подарок Арлин с трудом можно было назвать удивительным или необычным. Но он протянул руку и аккуратно взял цветок, оттенок которого напоминал волосы преподавательницы. – Это турмалиновый жасмин, – улыбнулась фея. – Теперь он будет жить с вами. Остальные студенты с любопытством заглядывали через мощное плечо Сергала, рассматривая подарок. А затем, когда все они вышли из кабинета, вдали она услышала ворчливый голос Картена: – Если бы я знал, что у вас так весело, тролля с два я бы пропустил так много занятий! Арлин улыбнулась, сложив в сумочку все сухие цветы, как вдруг нащупала на самом дне карточку, которую ей дал на королевском балу будущий муж Фатель, граф Дюпри-эн. Она была красивого сапфирово-синего цвета, с гербом Дюпри-эн – большим орлом. И, ощутив прохладную дрожь в теле, фея внезапно поняла, куда она могла бы попасть, используя эту вещь в качестве пропуска. Арлин даже не стала забегать к себе в комнату. Она настолько зажглась идеей, вспыхнувшей у нее в мозгу, что ей не терпелось узнать, получится или нет. Дело в том, что уже много дней фею терзали смутные подозрения, догадки и страхи настолько чудовищные, что она и вовсе не желала подпускать их к себе, чтобы не впасть в отчаяние. Чтобы не раствориться в чувстве вины. Арлин боялась, что волшебный флер, которым ее наделила природа, который делал ее уникальной и являлся последней связью с потерянными и погибшими родными, мог быть на самом деле ядовитой отравой. Сегодня она рассказывала своим студентам, что феи никогда не использовали свою магию для нападения. И Арлин действительно верила в то, что это правда. Но что, если она ошиблась? Что, если флер мог быть и оружием, а феи на самом деле настоящие чудовища? На подобные размышления ее натолкнуло странное поведение русалок в пруду после того, как она применила к ним магию. Одна из них не успела попасть под воздействие и напала, едва не убив фею. Но что, если на самом деле флер как раз-таки достиг цели, сделав ее безумной?.. Русалки – не единственный пример, натолкнувший Арлин на размышления. Был еще тролль в вольерах академии. В первую встречу с ним фея применила флер, и, сперва успокоившись, тролль затем едва не сломал собственную клетку. А потом и вовсе сошел с ума и сбежал, нанеся городским жителям огромный вред. Арлин лишь надеялась, что он не успел никого убить до тех пор, пока его не поймали. Впрочем, это оставалось тайной. И вот теперь фею терзали сомнения, могли ли эти два события быть связаны с ней? Мог ли дар ее родного мира стать отравой в этом? Вряд ли кто-то сумел бы дать ей ответы на эти вопросы, кроме истинных фей Атлантита. Или людей, которые хоть немного разбирались в анатомии существ Разрыва… А потому буквально через полчаса Арлин уже стояла возле дверей королевской лаборатории по изучению монстров и размахивала своей карточкой. Охранник внимательно оглядел пропуск, затем, кивнув, невозмутимо его разорвал. У Арлин от возмущения даже голос пропал. Однако уже через мгновение охранник вдруг низко поклонился и махнул рукой, чтобы гостья могла пройти. – Лаборатории находятся на втором этаже, кабинеты профессоров – на первом, – проговорил он. – А где тролль, которого недавно привезли? – страшно нервничая, спросила девушка. Она уже не знала, чего ожидать дальше. Казалось, что ее должны выгнать, но по всему выходило так, словно карточка графа Дюпри-эн и впрямь сделала ее особой, с которой обязаны считаться. – Тролль номер семьдесят шесть находится в лаборатории номер шестнадцать, – с очередным поклоном сказал охранник. – Им занимается команда под руководством сьера Эвиара Гаррем-ена. – Благодарю! – бросила Арлин и стремительно направилась в здание. Первый этаж она обходила неторопливо, читая таблички кабинетов. Везде значились фамилии и должности ученых. На одной она обнаружила имя сьера Гаррем-ена, однако прошла мимо, лишь запомнив номер двери. Она вернется сюда позже. Сперва Арлин хотела увидеть тело тролля. У нее были смутные представления о том, что именно она ищет. Вряд ли ее флер мог оставить какие-то заметные следы на коже бедняги, все же врожденная магия фей не была какой-нибудь кислотой. Однако чутье подсказывало, что посмотреть на тролля все же стоит. Кроме того, сейчас, поднимаясь по лестнице на второй этаж, девушка смутно замечала какой-то едва различимый след в воздухе. Словно запах, который чувствовался подкоркой, словно призрачное присутствие чего-то неуловимого, что зудело, как рыболовный крючок под кожей. Это было странно. Ничего подобного прежде с ней не случалось, но после ранения в голове словно что-то щелкнуло. Стоило закрыть глаза и вспомнить, как вчера утром Рейнар вошел к ней в комнату, застыв в дверях, и память подсказывала – вокруг него тоже было почти неуловимое сияние. Нечто желтовато-оранжевое, как застывшие на грани зрения язычки пламени. Здесь же по лестнице словно рассыпался зеленый порошок. А может, призрачный лесной мох тонкой дорожкой разрастался по ступенькам вверх все дальше и дальше. Впрочем, стоило встряхнуть головой и напрячь взгляд, как оказывалось, что на самом деле коридоры и пролеты здания почти хирургически чисты и никакой мох на них не растет. Арлин не понимала, что это означает, но решила пройтись по зеленой тропинке до конца. Она просто доверилась своему чутью, и каково же было ее удивление, когда оказалось, что этот выбор привел ее к лаборатории номер шестнадцать. Той самой, о которой говорил охранник!!! Фея вздрогнула и резко дернула дверь. Та оказалась не заперта, и взгляду девушки предстало пустое белое помещение, вдоль стен которого до потолка возвышались монолитные шкафы. В самом же центре на большом столе под прозрачным куполом лежал тролль. Все его тело фонило тем самым зеленоватым свечением, которое и привело сюда Арлин. А еще это, несомненно, был тот самый тролль, который когда-то сидел в клетке Вечерней Академии. Не узнать его было невозможно. Фея опасливо подошла ближе, ее сердце билось быстро-быстро, странное предчувствие, которое она никак не могла в себе подавить, будто увеличилось. Арлин привыкла доверять своему чутью. С самого детства оно никогда ее не подводило, словно это была еще одна скрытая способность фей – в глубине души знать, что произойдет дальше. И прямо сейчас девушке казалось, что она стоит на пороге чего-то нового и опасного. Осмотревшись по сторонам, она убедилась, что в лаборатории и впрямь никого нет и никто не мешает ей делать тут все что вздумается.