Он сглотнул. Ярко-красная вспышка на экране привлекла его внимание. Четверо мальчиков, что играли до этого, передали джойстики другой четвёрке. Никто не предложил Вэну сыграть. Он выждал пару минут, наблюдая за бегущими по ночной пустыне футуристическими солдатами и пытаясь отделить звуки игры от фраз игроков. Дождавшись паузы в стрельбе, Вэн вежливо спросил: – Как называется эта игра? Никто на него не посмотрел, но один из мальчиков пихнул Питера в руку. Тот резко повернул к нему голову. – Я разговаривал! – нахмурившись, сердито воскликнул он. – О, – сказал Вэн, – я не понял. Прости. Так и не ответив на его вопрос, Питер отвернулся назад к экрану. Вэн подвинулся по серой постели Питера к полкам и принялся рассматривать крошечных металлических солдатиков. Их форма была в крошечных складках, они держали в руках крошечные пистолеты, а их лица застыли в совсем крошечных стоических выражениях. Взгляд Вэна сместился на полку ниже, полную маленьких фигурок животных. Здесь был и медведь, и олень, и выдра, и енот… а сбоку стояла крошечная светло-серая белка с закрученным как знак вопроса хвостом. – Снайпер позади сторожевой башни! – воскликнул один из мальчиков. – Пали по нему из огнемёта! – Нет, стреляй из гранатомёта! – заспорил другой. Пальцы Вэна коснулись края полки. Они просто лежали там, совершенно невинно. Из колонок раздалось громкое БУМ, и все восемь мальчиков радостно закричали. Пальцы сместились к белке, а затем в одно стремительное движение схватили фигурку, пихнули её в карман и как ни в чём не бывало легли на колено Вэна. Сердце Вэна гулко забилось. Он не мог поверить, что он натворил. Или что натворили его пальцы. Все предметы его коллекции были кем-то потеряны, забыты или выброшены. Вэн их спас. Он ничего никогда не крал. «Но мне нужна эта белка», – уговаривал себя Вэн. В комнате Питера было так много вещей, не только на полках, а во всех углах и на каждой поверхности, он и не заметит пропажи одной фигурки. Эта белка, скорее всего, стояла здесь никому не нужная годами. В некотором смысле Вэн всё же её спас. Он сглотнул. Грохот в груди начал стихать. – Ребята! – голос няни был приглушён расстоянием и электронными взрывами. – Спускайтесь, топь и положенное вас ждут! Прежде чем Вэн сообразил, что она, скорее всего, имела в виду «торт и мороженое», остальные мальчики вскочили и бросились к двери. – Чур мне угловой кусок! – крикнул кто-то. – Это мой день рождения, – сказал Питер. – Я решаю, кому достанутся угловые куски. – Так можно мне один? – Посмотрим, – донёсся из коридора голос Питера. Дождавшись, когда последний мальчик выйдет из комнаты, Вэн встал и коснулся кармана, проверяя, на месте ли белка. Затем он медленно спустился вслед за ребятами по лестнице. Стол был накрыт в столовой. Вэн держался в стороне, пока остальные рассаживались. Они говорили все одновременно, и от воцарившегося гвалта у Вэна заболела голова, и он не знал, на кого из них смотреть. Поэтому он принялся разглядывать комнату. Столовая была аккуратной и стильно оформленной, и здесь было на что посмотреть. Но внимание Вэна привлекли забавные старомодные выключатели на стенах, дверные ручки в виде кристаллов-конусов, напоминающие огромные брильянты на обручальных кольцах, и высокие узкие окна, выходящие в огороженный задний двор. Одно из окон было открыто. Прямо за ним трепетали, будто нетерпеливо подзывая кого-то, ветки берёзы с нежно-зелёными листьями. – Это было так круто! – воскликнул кто-то, прорвавшись через гул невнятных голосов. – Поверить не могу, что ты попал по нему с такого расстояния! – Будто игра знала, что у тебя сегодня день рождения, – сказал мальчик с веснушками. – Ага! С днём рождения, вот тебе мёртвый пришелец! – Ну вот, – вздохнул мальчик с мелкими чёрными кудрями. – Знал бы, приготовил бы тебе другой подарок. Остальные мальчики засмеялись. Вэн вспомнил повторный космический корабль, что ждал именинника среди горы других подарков, и у него потяжелело на сердце. Он отвернулся к открытому окну. Тонкие берёзовые ветки мягко колыхались. – А вот и мы! – пропела няня, заходя в комнату с большим слоёным тортом. Она поставила его в центр стола. Мальчики залезли с ногами на стулья и наклонились вперёд, чтобы было лучше видно. Вэн, стоя в нескольких шагах от стола, тоже взглянул. На торте разноцветным кремом была нарисована фиолетово-синяя закручивающаяся галактика. Между планетами проносились космические корабли, изрыгающие всполохи белой глазури. Из двенадцати сахарных звёзд торчали свечи. – Чур мне космический корабль! – крикнул мальчик с веснушками. – Я же сказал, я решаю, кому что достанется, – отрезал Питер. – Так, все отодвиньтесь. – Няня взяла коробок спичек. – Я не хочу никого поджечь. – А мы не должны… – вырвалось у Вэна, прежде чем он успел себя остановить. Все повернулись к нему. – Ну… дождаться твоего папы? – закончил он. Питер нахмурился. – Нет, – отрезал он таким тоном, будто Вэн предложил полить торт кетчупом. – Он на работе. Поэтому с нами няня. Один из мальчиков фыркнул. – О, – сказал Вэн. – Да, логично. – Садись за стол, Дэн, – вмешалась няня. Вэн остался на месте. Няня зажгла спичку, и все опять закричали. Вэн сделал небольшой шаг назад. Его взгляд скользнул со стола на покачивающиеся берёзовые листочки, и он увидел, как с ветки в открытое окно заскочила светлая, почти серебряная белка. Секунду она постояла на подоконнике, подёргивая хвостом, а затем прыгнула на висящую над столом люстру. Няня закончила зажигать свечи. Мальчики, толкаясь плечами, окружили торт. Никто из них не видел белку на люстре прямо у них над головами. – Все готовы? – спросила няня. – С днём рожденья тебя… Остальные подхватили песенку. Губы Вэна двигались в такт словам, но он не отрывал взгляда от серебристой белки. – С днём рожденья, дорогой Питер… Блестящие чёрные глаза белки остановились на Вэне. Белка замерла. Вэн тоже. Взгляд белки метнулся на задний двор. Взгляд Вэна тоже. И он увидел знакомое лицо – той самой девочки с затянутыми в хвост коричневыми волосами и слишком большим для неё пальто. Она стояла за берёзой, не сводя взгляда с белки. Но затем он сместился на Вэна, и её глаза расширились. – С днём рожденья тебя! – Загадывай желание! – поторопила няня. Питер задул свечи, и все радостно закричали. Белка вздрогнула, сбросив с себя оцепенение, и повисла вниз головой, уцепившись задними лапками за люстру. Передними она схватила поднимающийся от свечек дымок, и до Вэна внезапно дошло, что белка поймала вовсе не дым, а нечто, напоминающее закручивающийся лоскуток сверкающего серебристого шёлка. Зажав его в зубах, грызун прыгнул назад в открытое окно. За этот день Вэн успел удивить себя дважды: он отправился на день рождения к мальчику, к которому даже симпатии не испытывал и чьих друзей увидел впервые в жизни, и украл фарфоровую белку из спальни именинника. И вот теперь он собирался вновь себя удивить. Он чувствовал это. Прежде чем няня успела отрезать первый кусок торта, а Питер решить, кто будет его есть, Вэн бросился к открытому окну и толкнул створки наружу. Если ему кто-то кричал вслед, он этого не услышал. Да он и не прислушивался. Глядя на лицо позади берёзового ствола, Вэн перебросил ногу через подоконник, упёрся ладонями в раму и, оттолкнувшись, спрыгнул на задний двор. 6 Шпион против шпиона