Следующее утро Вэн провёл как маленький тихий зомби. Вместо молока он налил в хлопья апельсинового сока и успел съесть половину, прежде чем заметил неладное. Он надел рубашку наизнанку. Дважды. Затем, когда они с мамой уже прошли полквартала, он сообразил, что забыл взять с собой в оперный театр комикс «Кельвин и Хоббс», и ему пришлось сбегать назад домой. Позже, уже сидя на стуле в углу репетиционного зала, он пожалел, что вообще о нём вспомнил. Сейчас ему были нужны не комиксы, а нечто, запертое за голубой дверью высокого белого дома в нескольких кварталах от театра. Всё, о чём он мечтал узнать, ожидало его в доме мистера Фэлборга. Информация, что Коллекционеры наказали ему добыть. Тайна прошлого Гальки. И конечно же, заключённый в записке смысл. «Приходи ко мне домой как можно скорее. ТЕБЕ ГРОЗИТ СТРАШНАЯ ОПАСНОСТЬ». Эти слова кружились в голове Вэна, подгоняемые его учащённым сердцебиением. «Как можно скорее. КАК МОЖНО СКОРЕЕ». Он невидяще смотрел на страницы комикса, мысленно составляя план, когда кто-то вдруг произнёс: – Штора я лама делает? Вэн поднял глаза. Рядом с ним стоял Питер Грей. Он выглядел сердитым и щурил глаза. – Лама? – переспросил Вэн. Питер демонстративно закатил глаза. – Мама, – повторил он очень, очень медленно. – Что. Твоя. Мама. Делает? Вэн обвёл взглядом репетиционный зал. Его мама стояла вместе с мистером Греем у столика с водой и чаем, сервированным для певцов. Они улыбались, и мама ладонью приглаживала медный локон, выбившийся из французского узла у неё на голове. – Она… разговаривает, – сказал Вэн. Если бы Питер был воздушным шаром, он был бы в одном шаге от того, чтобы лопнуть. – Почему. Она. Разговаривает. С моим. Папой? – спросил он. – Потому что они вместе работают, – предположил Вэн. – Нет. Смотри! – Питер наклонился вперёд. – Почему она так ему улыбается? – Моя мама всем так улыбается. – Боже, – выдохнул Питер и пошёл к выходу, – … коже ты наивный. Вэн опустил комикс и направил взгляд в другую часть зала. Его мама и мистер Грей всё ещё стояли рядом. Причём очень близко друг к другу и очень далеко от всех остальных. Стоило Вэну об этом подумать, и он уже не мог с уверенностью утверждать, что эта чарующая мамина улыбка была точно такой же, какой она одаривала всех, начиная зрителями и заканчивая швейцарами. В ней чувствовалось что-то особенное. И внезапно Вэну стало крайне важно оказаться между этой улыбкой и мистером Греем. Он со всех ног понёсся по блестящему деревянному полу. – Мам. – Он дёрнул маму за рукав. – Мам. Мистер Грей оборвал себя на полуслове и, слегка нахмурившись, опустил взгляд на Вэна. Мама продолжала всё так же улыбаться. – Что такое, Джованни? – Мама, мне нужно у тебя кое-что спросить. – Что ж. – Мистер Грей сделал шаг назад. – Поговорим позже, Ингрид. – Да. – Мамина улыбка легко бы осветила всю сцену. – Увидимся. – Она направила её на Вэна, и тот внезапно пожалел, что не надел солнцезащитные очки. – О чём ты хотел меня спросить? – Эм… Я кое-что забыл дома, – принялся импровизировать он. – Другой комикс. Можно я за ним схожу? – Ты спрашиваешь, можешь ли ты вернуться сейчас в квартиру, один? – Она наклонилась и смахнула с глаз Вэна чёлку, оставив после себя лёгкий запах лилий от лосьона. – Нет, тебе нельзя. Вэн попробовал иную тактику. – Тогда можно я хотя бы схожу к Ане в костюмерную? Или посмотрю, открыта ли реквизиторская? – Джованни, они сегодня выгружают реквизит с последней постановки. Не мешай им. – Мама внимательно на него посмотрела. Затем её глаза засияли. – Если тебе так не хочется сидеть здесь, почему бы тебе не поиграть с Питером? Он наверняка наверху, в кабинете его папы. Вэн воодушевился, но не из-за возможности поиграть с Питером. – Да, я пойду его поищу! – Только не покидай здание! – крикнула ему вслед мама. Вэн не оглянулся. Позже, если понадобится, он сделает вид, что не услышал её. Забросив на спину рюкзак, он побежал вверх по чёрной лестнице, по тёмному коридору и выскочил на улицу. Он не любил обманывать маму. Тяжело хранить секреты от человека, кто знает о тебе всё, вплоть до размера твоего белья. Но выбора не было. Топая подошвами по цементу, Вэн помчался по многолюдному тротуару. Рюкзак оттягивал плечи, будто хотел утянуть его назад в театр. Голубую входную дверь открыла Герда. – Мистег Маггсон! В её приветливой улыбке чувствовался вопрос. – Мне нужно увидеть мистера Фэлборга, – пропыхтел Вэн. – Он дома? – Пгоходите, – Герда пригласила его зайти. За скрипом и стуком закрывающейся двери Вэн пропустил часть её следующей фразы. – …в гостиной, я сообщу ему, что вы здесь. Вэн зашёл в знакомую красиво обставленную комнату с папоротниками в корзинах и опустился в одно из белых кресел, но ему не сиделось. Уже через пару секунд он вскочил и бросился к ближайшей стене. Вэн изучил все фотографии, силуэты и почтовые марки в рамках, но не обнаружил ни намёка на более маленькую, юную и улыбчивую версию Гальки. Он щурился на вырезанный из бумаги силуэт, когда заметил на сиденье у окна слева от себя какое-то движение. Вэн повернулся. Кошка. Большая, длинношёрстная бледно-серая кошка. Она выпустила коготки, прогнулась в спине и улеглась в пятне света от полуденного солнца. Вэн никогда ещё не пробовал беседовать с кошкой. Но за последние несколько дней он разговаривал с белкой и двумя крысами, и внезапно ему показалось страшно глупым не предпринять попытку пообщаться с кошкой. Особенно потому, что она могла быть в курсе всего, что нужно было узнать Вэну. – Ты, должно быть, Рената. – Вэн сел на колени перед сиденьем. – Я Вэн. Рената посмотрела на него одним полузакрытым карим глазом. Вэн сглотнул. – Знаешь… Если ты хочешь поговорить… Кончик хвоста Ренаты дёрнулся. Вэн приблизил одно ухо к её пушистой мордочке. – Если ты хочешь мне что-то сказать… например, о девочке по имени Галька или о суперсекретной коллекции… я слушаю. Кожу его уха пощекотало лёгкое и пахнущее рыбой кошачье дыхание. Вэн не шевелился на тот случай, если в следующем выдохе будут заключены слова. Он так и сидел у окна, скукожившись и прижав ухо к кошачьему носу, когда в комнату зашёл мистер Фэлборг. – Знакомишься с Ренатой? – дружелюбно спросил он. Вэн вскочил. – Она старая ленивица, – продолжил мистер Фэлборг. – Но, полагаю, это нормально для всех кошек. На белом костюме мистера Фэлборга не было ни единого пятнышка. Его седые волосы были аккуратно уложены, глаза сияли, а на губах играла приветливая улыбка, и взволнованное громыхание в груди Вэна чуть-чуть замедлилось. – О… эм… мистер Фэлборг, – запинаясь, произнёс он. – Надеюсь, вы не против, что я пришёл. – Против? Я ждал тебя. – Мистер Фэлборг указал на кресло. – Пожалуйста, присаживайся. Вэн опустился на краешек сиденья. – Не сомневаюсь, моё сообщение по меньшей мере сбило тебя с толку, а в худшем случае страшно напугало. – Мистер Фэлборг опустился в кресло напротив. – Но я не мог объяснить всё подробно в записке, что собирался затем спрятать в букете для твоей мамы. – Я просто… – осторожно начал Вэн. – Я просто хочу узнать, что она означала. Мистер Фэлборг наклонился вперёд. – О, я думаю, ты и так уже знаешь. У Вэна кровь похолодела в жилах. Целый поток вопросов грозил сорваться с языка: Вы тоже за мной следите? Что вам известно о Коллекционерах? Откуда вы знаете Гальку? Что на самом деле происходит? Но он прикусил язык. Молчание было всегда безопаснее. Кроме того, во взгляде ясных глаз мистера Фэлборга было столько понимания, будто он и так знал, о чём хотел спросить Вэн. Мистер Фэлборг сложил руки.