– Я пока не в курсе, но это у вас друг в местном участке работает, может, он вам расскажет, что здесь случилось и почему столько полиции нагнали, – сумела «перевести стрелки» Лола. – Когда можно, он мне сам сообщения сбрасывает. Не буду врать, эта информация, которую разрешено разглашать, только я узнаю ее первым, вот и все. – Узнать бы ту, которая засекречена, а эту мне и без вас моя помощница достанет, – поддела его журналистка. – Вот, например, вы в курсе про страховой полис, который имеется у жены Марио? Ни одни СМИ об этом не сообщили, – произнес он настоятельно, ожидая как минимум удивления. – Да, я об этом от девушки, которая Кьяре по дому помогает, узнала, но мы сочли эти сведения непроверенными, поэтому пока не пустили в эфир. – Можете считать, что проверили. Мои зрители об этом уже знают и не устают гадать, какого киллера наняла Кьяра, чтобы разделаться с мужем! – Сильно. – На этот раз Лола порадовала своей реакцией писателя. – А если выяснится, что Боцоли жив и просто сбежал от жены? Как будете выворачиваться? – Никак! Скажу, что это было всего лишь предположение, которое не подтвердилось, вот и все! Лоле не нравилась нахрапистость, с которой Феликс преподносил новости, и откровенное обескураживание публики, но что-то знакомое вдруг проскользнуло в его тоне. «А ведь в презентации репортажа он похож на меня, – вдруг посетила ее неприятная мысль. – Вот – так увидишь себя со стороны и начинаешь многое понимать и переоценивать!» Но ей некогда было философствовать, события развивались с молниеносной быстротой, и Лола решила подумать об этом позже. – А по поводу убитого рабочего, что вам известно? – Она отогнала сомнения и взяла ситуацию в свои руки. – По моим данным, это самоубийство, – с превосходством, как показалось Лоле, ответил Феликс. – Черт! – Она не сдержала изумления. – Что, уже есть заключение аутопсии? – Да, есть, и я его читал! Черном по белому написано – самоубийство, – окончательно ошеломил он Лолу. Она почувствовала себя так, как будто внутри нее разорвалась глубоководная бомба, разбив в клочья все предварительные догадки. Звук падающей воды дальнего водопада как будто увеличился, громким рокотом отдаваясь в ушах. – Но как можно из ружья самому застрелиться, не понимаю? – опомнилась журналистка. – Значит, можно, раз профессионалы так считают. Причем там вполне доходчиво все описано. И у меня на этот счет тоже есть своя гипотеза, которую я уже изложил зрителям. «Вот что значит писатель, – с уважением и даже с некоторым испугом подумала Лола, – версии лепит, как пирожки. А главное, не стесняется выдавать их в эфир. Хорошо, что у нас разные аудитории!» – И какая же, позвольте узнать? – не отставала Лола. – Конечно, – миролюбиво ответил Феликс. – Кьяра заплатила Бонфини за убийство мужа, чтобы получить страховку, но в силу того, что рабочий не был настоящим киллером, совесть его не выдержала, и он покончил с жизнью. – Простенько, но со вкусом, – съязвила Лола. – А вы в курсе, что Кьяра сама по себе состоятельная женщина, и отец у нее очень богатый? – Слышал. Но полмиллиона евро еще никому не помешали, – убежденно заключил Феликс, хотя в его голосе появились нотки неуверенности. – Обеспеченный человек не пойдет из-за денег на убийство, – стояла на своем Лола. – Но это, как посмотреть… всякие ситуации бывают, – уперся Феликс. «Ему бесполезно что-то доказывать, – поняла журналистка, – а вот новость о самоубийстве Бонфини, которой он так милостиво поделился, надо выдавать в эфир, пока наши о ней еще не разнюхали». Ей не хотелось давать указания Дане и Стефано в присутствии постороннего. Пока она раздумывала, как поступить, у Феликса задергался и запищал мобильник. – Да. – Он приложил трубку к уху и замер. В одно мгновение лицо его поменяло выражение так сильно, что Лола обмерла. – Что там, что?! – Она, не стесняясь, схватила Феликса за руку. – Сейчас, секунду… дай в себя приду. – От волнения он перешел на «ты». Глава 11 Кьяра открыла входную дверь и вошла в свой дом. Бросив ключи на специальную подставку, она содрала с лица маску, положила ее рядом и сразу подошла к окну. Оно было закрыто, и она подумала, что в тот раз она что-то напутала. Включив кондиционер и сразу ощутив струю прохладного воздуха, она сбросила туфли и села в кресло. Хорошо, что отец, проводив ее, поехал к себе, ей совсем не хотелось никого видеть. Она любила свой дом, особенно первый этаж, который был просторным опен-спейс и где вся мебель была с любовью подобрана и расставлена так, как советуют в модных журналах. Особенно ей удалось «яркое пятно», которое представляло из себя картина в тяжелой позолоченной раме, которую она приобрела в галерее в Милане. Яркие, как сказал Марио, «вырви глаз», цвета «вцеплялись» во взор каждому входящему в гостиную, а золоченая резная рама резко контрастировала с общей современной обстановкой. Она вытянула ноги и потянулась, подвинувшись так, чтобы поток прохладного воздуха из кондиционера летел прямо на нее, и закинула руки за голову. Убит Бонфини, тот нескладный длиннорукий рабочий, похожий на обезьяну, который относительно недавно звонил ей, раздобыв где-то ее номер. Она попыталась вспомнить подробней тот странный короткий разговор, но так и не смогла понять его смысла. Чего он хотел? Чего добивался? А ведь он спрашивал про Марио! Она пожалела, что отшила его тогда и не стала выслушивать его невнятное бормотание. Марио до сих пор не дает о себе знать, где он может быть и что могло с ним произойти? Случалось, что муж не ночевал дома, но он всегда старался предупреждать, хотя уже давно перестал утруждать себя объяснениями, зная, что Кьяра из гордости не будет задавать лишних вопросов. Но сегодня шел уже шестой день! Она, которая была очень близка с отцом, так и не рассказала, что не спит с Марио в одной постели уже третий год. Она до последнего надеялась на чудо, но не понимала, что должна сделать, чтобы их отношения вернулись в прежнее русло, и внешне оставалась все той же холодной аристократкой, что раньше так нравилась Марио. Брат мужа Альфредо, который раньше не замечал Кьяру да и не очень ладил с самим Марио, названивал каждый день, справлялся о ее состоянии, а то и наведывался без предупреждения. Понятно, что пропал близкий ему человек, и он выражает сочувствие его жене, беспокоится о том, как проходит розыск, но почему-то выглядело все это фальшиво и неестественно. Откуда такая забота? А скорее не забота, а бдительность, так как все разговоры заканчивались вопросами о том, что она делала сегодня, куда ходила и видела ли кого. Услышав, что она весь день провела дома, Альфредо успокаивался и вешал трубку. Она вспомнила про страховку, встала и прошлепала босыми ногами к комоду. Ступням было приятно ощущать прохладу мраморной плитки, так как температура в комнате еще не достаточно опустилась. Вытащив из папки полис, долго перечитывала уже знакомый текст. «Почему муж так ничего и не сказал мне про страховку, хотя положил ее среди остальных документа, и не припрятал в отдельное место? Значит, не хотел, чтобы это было секретом? Почему он проделал этот «акт доброй воли», как выразился папа?» Но тот же отец объяснил Кьяре, что, если Марио сбежит или покончит с жизнью, она ничего не получит. Она хотела связаться со страховым агентством и уточнить подробности. – Да ты что?! Еще недели не прошло! Хочешь сразу в подозреваемые попасть? Может, твой голубчик гуляет где-нибудь! – Так я хотела узнать, независимо от обстоятельств, – попыталась оправдаться Кьяра. – Потом узнаешь, когда с его местонахождением что-то прояснится, – приказал Дино. – Пока даже полиция не догадывается о существовании этого документа. Она положила бумагу на место, закрыла ящик и пошла в ванную комнату. Освежила лицо, брызнув на лицо чистой водой, посмотрела в зеркало – тонкие аристократические черты ее лица заострились и превратились в злобные и неприятные. «Это от переживаний и усталости, – успокоила себя Кьяра, – и то ли еще будет!» Она была уверена, что ее ждет еще много потрясений. Резко зазвонил домофон. «Неужели журналисты настолько обнаглели, что мне домой звонят?! Или это Альфредо опять?» Но на экране высветилось искаженное маленьким дисплеем лицо Орнеллы. – Добрый день! Вам что-то из продуктов нужно? – затарахтела она. – Нет, спасибо!