— Откуда? — спросил Грачев и рухнул без чувств в объятия Демьяненко. «Портленд». — Рулевой, — сказал Стэдмен, — довести глубину погружения до шестисот футов. Нам нужно оторваться от вертолета. — Есть довести глубину погружения до шестисот футов, — ответил Мазила. — Мы поднырнем под «Тайфун», а затем подойдем к нему с запада. — Нет, мистер Стэдмен, вы этого не сделаете. Обернувшись, Стэдмен увидел в передней двери по левому борту коммандера Ванна. Рядом с ним стоял Энглер, вооруженный похищенной «береттой». Пистолет был нацелен Стэдмену в грудь. Чоупер уставился на оружие. Стэдмен взял неуклюжего, пугливого лейтенанта службы снабжения и сделал из него опытного подводника. Он поверил в Чоупера, поверил несмотря ни на что, и эта вера стоила дорого. Молодой лейтенант не отрывал взгляда от черного пистолета в руке Энглера, оценивая, прикидывая. Еще совсем недавно он был очередным неудачником из надводного флота. Но теперь он уже представлял собой нечто другое, нечто большее. Подводники должны подставлять друг другу плечо. И лейтенант Чоупер в трудную минуту не подведет своих боевых товарищей. — Вы слишком молоды, чтобы помнить инцидент с «Пуэбло», — продолжал Ванн, обращаясь к Стэдмену. — Северные корейцы решили захватить этот разведывательный корабль, и, черт побери, командир «Пуэбло» не смог помешать им. Но, видит бог, я не пойду по этой же самой дорожке без драки! — Сэр, никто ничего не захватывает, — спокойно произнес Стэдмен. — «Портленд» тащится, как привязанный, за русской стратегической ракетоносной субмариной на расстоянии плевка от одной из крупнейших баз русского военно-морского флота. И что же это, по-вашему, мистер Стэдмен? Не отвечайте, не надо. Уже слишком поздно. — Командир, — сказал боцман Браун, вставая из-за панели управления балластом. — Вы совершаете огромную ошибку, черт побери. Ствол пистолета дернулся в сторону Брауна. — Сядь на место, твою мать! — приказал Энглер. — Вы совершенно правы, боцман, — сказал Ванн. — Я совершил достаточно ошибок. Но сейчас этому будет положен конец. — С этими словами Ванн прошел через весь центральный пост прямо к консоли управления вооружением. — Мистер Киф! Пора прекратить весь этот вздор и заняться делом. Увидев четыре зеленые лампочки, указывающие на то, что четыре торпеды полностью готовы к пуску, он протянул руку к плоской красной кнопке, чтобы выстрелить ими в «Байкал». — Центральный пост, говорит акустик! За кормой шум высокоскоростных винтов! Торпеда в воде! Повторяю, торпеда в воде! Браун увидел, что Энглер смотрит на Ванна, ожидая от него указаний. Боцман сжался как пружина, собираясь броситься радисту в ноги. Но лейтенант Чоупер находился ближе. Мазила словно взлетел с кресла у руля, взмывая вверх, будто ракета, прямо на Энглера, протягивая руку к пистолету. Дуло «беретты» дернулось в сторону. — Твою мать! — выругался Энглер, нажимая на спусковой крючок. «Байкал». — Гаспарян! — вызвал старпома по переговорному устройству Марков. — Демьяненко еще не вернулся. — Товарищ командир, американская подводная лодка срочно погружается, — доложил Беликов. — Она пройдет под нами. Акустик умолк. На экране появилась ослепительная белая линия. Матерь божья! — Беликов, что там? — Торпеда в воде! — Беликов обернулся. — Он выпустил торпеду в американскую лодку! — Кто? — Вертолет! Не было времени гадать, найдет ли торпеда корабль, от которого зависело спасение экипажа «Байкала». Марков снова включил «каштан» и спокойно произнес: — Сергей, продуть балласт. — Носовую уравнительную цистерну, командир? — спросил старший помощник, решив, что Марков собирается лишь выровнять дифферент. — Все цистерны. Срочное всплытие! — Понял! Протянув руку, Гаспарян принялся нажимать вытянувшиеся в ряд кнопки, освещенные голубыми лампочками. Всего кнопок было шестнадцать, и после нажатия каждой из них голубая лампочка гасла, сменяясь белой. Как только сжатый воздух начал с шумом выталкивать морскую воду из балластных цистерн «Байкала», Марков схватил красный вытяжной шнур над креслом и резко дернул его. По всему огромному кораблю разнеслись громкие, проникнутые отчаянием сигналы, предупреждающие об аварийном столкновении. Они прозвучали гулкими отголосками в коридорах и каютах, от горячего машинного отделения в корме до пустых носовых отсеков, заполняющихся водой. Маленькая торпеда тип 40 едва успела навестись на бурлящий след «Портленда», но тут американская субмарина нырнула под слой температурного скачка и остановила турбины. Простенький вычислитель системы наведения не шел ни в какое сравнение с мощным компьютером, установленным на Мк-48, и все же он не собирался сдаваться без борьбы. Включился активный гидролокатор, и тотчас же последовало вознаграждение: торпеда увидела цель, казалось, заполнившую собой весь океан, вставшую огромной, бесшумной стальной стеной. Кормовые рули отклонились, повинуясь командам вычислителя. Торпеда повернула к поверхности, приближаясь со скоростью пятьдесят узлов к жирной, неподвижной цели. Пинг! Пинг! Пинг! Пинг! На мгновение гидролокатор сбили с толку шум сжатого воздуха и ворчание выталкиваемой воды. Но огромному «Тайфуну» спрятаться было не под силу. Вычислитель системы наведения оценил быстро приближающуюся цель и, когда торпеда зашла к ней с правого борта на уровне ватерлинии, отдал команду резко опустить кормовые рули глубины. Тип 40 поднырнула под днище «Байкала» чуть впереди рубки. Торпеда скользнула вплотную рядом с нависшей массой стали и титана, сработал контактный взрыватель, и сто пятьдесят килограммов фугасного заряда сдетонировали, образовав белый шар раскаленного огня. Глава 36 ТЕРПЕЛИВЫЕ ВРАГИ «Байкал». Только Демьяненко опустил Грачева на палубу, чтобы раздраить люк, ведущий из ракетного отсека, как послышался ураганный вой сжатого воздуха, врывающегося в балластные цистерны. Марков поднимал корабль на поверхность, и, если судить по звукам, всплытие должно было получиться очень быстрым. Молодой лейтенант хотел было сказать Грачеву, что скоро они окажутся на открытой палубе под лучами теплого тихоокеанского солнца, но внезапно палуба у него под ногами содрогнулась, вслед за чем донесся отдаленный, приглушенный удар. Что это было? Демьяненко провел лучом фонарика по желтым ракетным шахтам вверх до мостика, проходящего посередине отсека, затем обратно вниз. Неужели лопнула балластная цистерна? Молодой лейтенант решил, что здесь он все равно ничего не сможет сделать, и к тому же это не его проблема. Однако, как выяснилось очень скоро, в этом Демьяненко ошибался. Главный машинный пост напоминал безвкусный московский ночной клуб, мигающий десятками настойчивых лампочек. В результате аварии оказались перебитыми главные силовые кабели и отводка почти ко всем консолям. Конструкторы «Байкала», как и советская империя, породившая подводного монстра, относились к проблеме централизма очень серьезно. Хотя по всему кораблю были разбросаны местные посты управления, они выполняли лишь вспомогательную функцию. Все основные системы — атомные реакторы, паровые турбины, рули направления и глубины, системы энергоснабжения и пожаротушения управлялись только отсюда. И вот сейчас Гаспарян обнаружил, что ни одна из этих систем ему больше не подчиняется. Старший помощник по-прежнему сидел в синем кресле. Его руки машинально метнулись к органам управления резервной энергоустановкой. Основные системы жизнеобеспечения «Байкала» можно будет подключить к специальной аккумуляторной батарее, на случай любых непредвиденных обстоятельств надежно защищенной толстыми броневыми листами. Гаспарян не стал бы спорить об этом с Грачевым, но он знал аварийные системы не хуже старшего механика. Старпом быстро переключил тумблер. Зажглись лампы аварийного освещения, и тотчас же послышался громкий свист. От быстрого перепада давления у Гаспаряна заложило уши. Только теперь он вспомнил про Федоренко. — Не делайте этого! — заорал старпом. Но Федоренко уже открыл водонепроницаемый люк, ведущий в центральный командный пост. Крышка с грохотом ударилась о переборку. Огромный корабль дрожал и качался в водовороте, оставленном взрывом торпеды. Федоренко бежал из главного машинного поста, разгерметизировав его. Давление воздуха упало, лишив Демьяненко возможности открыть люк в ракетный отсек. С насухо продутыми балластными цистернами, «Байкал» уже начал подниматься, а когда сорок тысяч тонн приходят в движение, остановить их практически невозможно. Взрыв ста пятидесяти килограммов фугасного заряда под килем лишь придал лодке дополнительный импульс вверх. Вода несжимаема, поэтому вся мощь взрыва проникла через легкий стальной корпус «Байкала», оторвав листы наружной обшивки, перебив воздуховод, повредив гидравлический привод, замкнув электрические провода. Не выдержав резкой перегрузки, вылетели старые механические предохранители. Однако хотя это были серьезные неполадки, устранение которых потребовало бы много времени и сил, пять прочных корпусов «Байкала» остались целыми и невредимыми, выдержав взрыв, который отправил бы «Портленд» на дно. Восьмой отсек, расположенный в кормовой части «Байкала», оказался на максимальном удалении от места взрыва. Однако море — терпеливый враг. Оно постоянно ищет любые слабинки, и именно здесь, где массивные гребные валы выходят из прочного корпуса, море ее нашло.