3. Церковь была небольшой. По традиции белокаменная, с колокольней. Но скромненькая, почти без подворья. Из дверей на мороз вытекала хилая струйка верующих. Все больше старушки – божьи одуванчики да пара опоистого типа мужиков. Лука решительно взошел по ступенькам, с омерзением взглянув на нищего, нагло выпрашивающего милостыню. Увальню чуть за сорок, а он тут прохлаждается. У самого глаза с утра залиты. Теперь опять на пузырь собирает. На святой земле… Внутри было тепло. Пахло воском, дешевым ладаном и человеческой грязью. Церковь. Что поделать? Священник собирал книги, стоя у амвона. – Здравствуйте, святой отец, – вежливо сказал Лука и посмотрел на батюшку внимательным, чуть грустным взглядом. Обычно это помогало. – Здравствуй, сын мой. – Священник даже не взглянул в его сторону. – Служба уже закончилась. – Я вижу. Священник по-прежнему даже не смотрел в его сторону. – Святой отец, – в голосе Геры слышалось легкое предупреждение, – нам нужна ваша помощь. – За отпущением приходите завтра, – буркнул поп. – Вы знаете, что мы не за этим. – Лука терял терпение. – Поднимите глаза, отец Василий. Поп вздрогнул. Но глаза поднял. Взгляд у него был тяжелый. Ни капли доброжелательности. – Я не могу вам помочь. – Похоже, вы не понимаете… – Гера достал визитку. – Я не буду никому звонить. – Священник опять от них отвернулся. – И помогать я вам не буду. – То есть тот факт, что в вашем приходе гибнут души смертных, вас не волнует? – Младший из братьев повысил голос. – Я молюсь за них и их грехи. – А кто молится за ваши? – спросил Лука. – Уж не дева ли Генриетта? Поп собрал книги и пошел прочь по проходу. – Жена? Дочь? Сын? – вдогонку крикнул Гера. – Или ты сам ей душу продал, святой отец? Священник остановился. Вся его фигура напряглась. – Не вам меня судить, – сказал он ровно, даже не обернувшись. – Неужели? – Лука подошел ближе и встал точно за его спиной. – А ведь это один из семи смертных грехов, батюшка. Вернее, даже два. Гордыня и прелюбодеяние. Она хотя бы была совершеннолетней? – Ей было шестнадцать! – Священник резко развернулся на месте лицом к рыцарю. – И она была исчадьем ада! – Она ли? – тихо переспросил Лука. – Вы… – Поп аж задохнулся от негодования и презрения. – И вы не без греха? Не без этого греха? Как-то не видно в вас целомудрия. – Но я никогда не виню женщину в том, что я ее хочу, – сказал Гера холодно, подходя ближе. – Думаю, споры о нравственности нам сейчас не нужны. – Старший из рыцарей даже и не думал отвечать на выпады священника. – Исчадье ада… В каком смысле? – Она была одной из девиц этой ведьмы Генриетты. – Теперь поп взял себя в руки и отвечал спокойно, хотя и с явной неохотой. – Тех, кто обучается в ее школе искусств. Как они знали, одно из помещений, полученных ведьмой, стояло именно под такой вывеской. – Это тебе сама ведьма сказала? – Гера сбавил обороты. – Нет. – Священник замотал головой. – Это сказал брат маленькой демоницы, когда за ней пришел. – А давай-ка оставим возвышенный тон, – предложил Лука. – То есть тебе просто подсунули шлюху, а потом ты имел терки с ее сутенером? – Она не продажная, – пояснил поп, явно больше оправдывая себя. – Она одна из ритуальных дев ведьмы. – Но ее подкладывают под нужных клиентов, – попытался прояснить младший рыцарь. – С целью дальнейшего шантажа. – Мне сделали исключение. – Священник горько улыбнулся. – А так девы только для их общинных оргий. – Это ее брат тебе так душу раскрыл? Он что? Исповедоваться приходил? – удивился Лука. – И… он ей правда брат? – Они такие же родственники, как и вы двое, – зло выдал святой отец. – Понятно. – Гера весело усмехнулся. – А насчет исповедей? – Никто мне не исповедовался. – Поп опять засобирался уходить. – Эй! – Младший из рыцарей искренне возмутился таким неуважением. – Пусть идет с богом, – чуть громче нужного сказал Лука и с удовлетворением заметил, как священник чуть сбился, услышав его слова. – Пусть бежит… Старая замызганная колымага торчала у церкви. – Опять? – Гера усмехнулся. – Я начинаю уставать от этих знаков внимания. – Пока по нам не стреляют, и то хорошо. – Лука сел за руль. – Значит, секта. – Да у ведьмы вообще не хилый размах, – оценил его брат, тоже забираясь в машину. – Шантаж, мошенничество, небось, и пару убийств накопаем. Так что какая-то там секта – это мелочи. – Как посмотреть. – Старший рыцарь пребывал в задумчивости. – Слушай, а где ты свою подстилку снял? Ну ту, которая у тебя ксиву вынула. – В стрип-баре, естественно. – Младший усмехнулся. – И, судя по всему, она была совершенно обычной? – Она была смертной. – Гера понял его мысль. Лука вырулил от церкви, проезжая мимо колымаги, нагло отсалютовал двум сидящим в ней мужикам, которые делали вид, что совсем на него не смотрят. Расклад начал вырисовываться. Ведьма тут обосновалась лет тридцать назад. Сначала пакостила по мелочи, как и полагается. Потом что-то изменилось. И созрел план. Теперь город принадлежал ей. Душ пятьдесят она заработала, еще более тысячи числились за ней на условиях сделок. Но большая часть этих сделок не носила магический характер. Естественно, ей была нужна охрана. И… А бабы-то ей зачем? Причем совершенно обычные бабы. В принципе, если она создала секту, то все понятно. Мужики получают все желаемое от ритуальных дев, идеология под это дело тоже подобрана. Но тогда при чем здесь Обещанная? Роль обычной ритуальной шлюхи ведьма для нее оставить не могла. Лука развернул машину. Поп далеко уйти не должен был. Рыцарь прищурился, будто собирался разглядеть священника в лабиринте города. Для таких, как он, мир мог выглядеть иначе. На фоне серой реальности, повинуясь его мысленному приказу, протянулись ярко блестящие линии сил. Они стали запутываться, как необычная, волшебная паутина, переплетались и вились. Пока не сошлись в нужной точке. Лука прибавил скорость, следуя за одной из изломанных силовых линий-указателей. Священник шел быстрым, даже торопливым шагом, наклонив голову и ссутулившись. Некий чуть заметный только рыцарям ореол, который всегда сопутствует служителям той или иной религии, почти погас. Аура попа стала покрываться темными рваными пятнами. Она разрушалась. – Святой отец, – Лука даже не потрудился выйти из машины, – вы еще раздаете горячую еду для нищих? – Да. – Он нехотя взглянул на роскошную черную машину, сопровождающую его вдоль кромки тротуара. – Некий Федор Николаевич Огурцов приходит? – Редко. – А где его найти? – поинтересовался Гера с соседнего сиденья. – Не знаю. – Ты убиваешь сам себя, – устало сказал Лука. – Хоть немного очисти душу.