– Вы не можете так поступать, – сказал он. – Вам это с рук не сойдет. – На твоем месте я бы не дергался, – предостерег Рафф, подошел и вынул пистолет Беста из кобуры. – Еще одно испытание, Вин, – сказал Антонио. – Тебе решать. Убьешь ты шефа Стоуна, или он станет нашим партнером? Выбор за тобой. Рафф передал пистолет полицейского Винни, и он взглянул на оружие, взвешивая варианты. – Я бы предпочел вышибить ему мозги, – сказал Кармин. Фрэнки, продолжая жевать спичку, кивнул: – Мусорам доверять нельзя. Беран вскочил со стула с вытаращенными от страха глазами, но Желтохвост схватил его за плечи и силой усадил обратно. – Расслабьтесь, господин мэр, – сказал он. Антонио, Винни и Кристофер вышли в патио. Шеф Стоун, связанный по рукам и ногам, задергался и попытался заговорить через кляп из банданы. Кристофер обошел стул и развязал бандану. – Пожалуйста, – выдохнул Стоун в растрепанные усы. – Я сделаю все, что вы скажете. Он взглянул на Винни: – Малыш, прости, я… Винни прицелился ему в голову: – Во-первых, я не малыш. Стоун опустил голову, глядя на капающую на землю жидкость. – Он обоссался! – усмехнулся Кристофер. – Хорошо, что на нем нет штанов. Антонио это зрелище не порадовало. Оно свидетельствовало, что шеф слаб и жалок. Теперь он хотел, чтобы Винни вынес ему мозги. Работать с таким размазней было опасно. И желанию Антонио, кажется, было суждено исполниться. – Ты позволил тем уродам пытать меня, – сказал Винни, поглаживая курок. Пистолет сорок пятого калибра подрагивал в его руке. Винни несколько раз моргнул, словно пытаясь прогнать воспоминание. – Позволил им обращаться со мной как с дерьмом. Как с собакой! Винни приставил дуло к виску Стоуна, стиснул зубы, и его рука перестала дрожать. Антонио увидел, как палец племянника касается спускового крючка. – Прости, – заскулил Стоун. – Я не… Антонио скрестил руки на груди, преисполненный гордости. У него на глазах его племянник превратился из неуверенного мальчишки, казнившего Энцо Сарконе, в сильного лидера, который собирался пристрелить шефа крупнейшего подразделения полиции в стране. Винни более чем заслужил право быть посвященным. То, как он справлялся с яростью и эмоциями, доказывало это как ничто другое. – Открой рот, – приказал Винни, отнимая ствол от виска Стоуна. Шеф задергался, мотая головой. – Открой свой гребаный рот, – повторил Винни. Стоун не подчинился, и Кристофер схватил его за волосы, оттянув голову назад. – Прекратите! Пожалуйста! – крикнул Беран изнутри. – Если вы его убьете, я не стану заключать с вами сделку, Антонио. – Дон Антонио, – поправил Желтохвост. – И ты сделаешь все, что мы тебе скажем. Стоун закрыл глаза и открыл рот, рыдая как ребенок. – Жить осталось последние секунды, а он ревет как дитя, – сказал Антонио. – Энцо Сарконе хотя бы умер с достоинством. – Если сделаете это, сделки не будет! – крикнул Беран. – Не слушай, – сказал Антонио. – Город теперь наш. – Поэтому мне и не следует его убивать, – сказал Винни. Он сдвинул предохранитель и сунул пистолет за пояс. – Я не смогу работать с копами, если они узнают, что я казнил шефа Стоуна. Зато я могу сделать кое-что другое. Он вынул из кармана плоскогубцы. – Что ты делаешь? – спросил Стоун, не отводя расширившихся глаз от инструмента, который Винни поднес к его губам. Стоун задергался в руках Желтохвоста, но Винни удалось сунуть плоскогубцы ему в рот и ухватиться за зуб. Шеф взвыл, когда Винни расшатал его и с треском выдернул. Стоун завопил от боли. Винни поднял окровавленный зуб. – Око за око, как говорится. И зуб за зуб. Он бросил плоскогубцы Стоуну на голые колени. Желтохвост отпустил его голову, и шеф согнулся, капая кровью на землю. – Стоун – мудак, – сказал Винни, глядя на Антонио. – Но он продажный мудак, и сейчас он знает, кто истинный король Лос-Анджелеса. Верно, шеф? Продолжая всхлипывать, Стоун кивнул. – И ты знаешь, что будет, если встанешь у нас на пути? – спросил Винни, наклоняясь к самому лицу Стоуна. Стоун встретил его взгляд. – Я никогда этого не сделаю, – просипел он. – Клянусь своими детьми. – Обещай это дону Антонио, – сказал Винни. Взгляд Стоуна метнулся к Антонио. – Клянусь, дон Антонио. Я никогда не встану у вас на пути. Антонио был разочарован, но вскоре осознал гениальность решения племянника. Его лицо стало расплываться в улыбке, но он лишь криво усмехнулся. – Надеюсь, ты не такой слабак, каким кажешься, – проворчал Антонио, глядя на лужу мочи на полу террасы. – Поэтому я выбрал тебя шефом, а не одного из двух других кандидатов. – Выбрали меня? – пролепетал Стоун. – А ты думал, что эта должность досталась тебе за собственные заслуги? – спросил Антонио. Кровь капала с губ Стоуна на волосатую грудь. – Я… – начал он. – Я… – Я заплатил мэру Берану серебром, чтобы она тебе досталась, – признался Антонио. – Правда, господин мэр? Стоун взглянул на Берана, потрясенный этой новостью. – Дайте ему одежду, – приказал Антонио, и они с Кристофером вернулись в кабинет. Винни остался, чтобы развязать Стоуна. Антонио сел во главе стола и отпил из своего бокала. – Итак, мэр Беран, что до сделки, которую вы пришли обсудить, скажите мне, почему вы хотите с нами работать. К Берану вернулось самообладание. Поправив манжеты, он ответил: – Я считаю, что у клана Моретти есть кое-что, чего нет у семьи Вега. – Да? – В отличие от множества подонков, которые позволяют себе все что угодно, вы следуете кодексу чести, – сказал Беран. – Клан Вега безжалостен. Они сдирают с полицейских кожу, отрубают головы. Мы не можем с этим мириться. И не будем. Вы же проявили милосердие, сохранив жизнь Стоуну. – Даю вам слово, – сказал Антонио, – что мы не будем преследовать копов, пока они не мешают нам и подчиняются моим приказам. Беран, казалось, раздумывал над его словами, глядя, как Стоун одевается. – Шеф Даймонд был грозным, но недалеким, – сказал мэр. – Он не понимал, что иногда необходимо работать с… Давай, говнюк, подбирай слова как следует.