Елена опустила вилку. – К вторжению? – переспросила она тихо. – Не переживай, – сказал Роналдо. – До этого не дойдет. Я действительно считаю, что скоро все это закончится. Как только Эллиот погибнет, наступит мир и мы начнем все восстанавливать. Роналдо, должно быть, заметил, насколько нелепо прозвучали его слова. Никто ничего восстанавливать в ближайшее время не собирался. Америка была на последнем издыхании, и судьба Лос-Анджелеса висела на волоске. Поэтому Доминик тоже хотел участвовать в происходящем. И поэтому он должен был участвовать. Когда они доели пюре, в дверь постучали. Роналдо вскочил со стула и схватил винтовку. Остальные морпехи сделали то же самое. Доминик проводил Монику с Еленой в кухню. Роналдо осторожно подобрался к заколоченному окну и выглянул в щель между листами фанеры. – Не вижу, кто там. Зубчик вышел в гостиную, чтобы попытаться рассмотреть визитера. – Похоже, коп, – сказал он. – На дорожке припаркована патрульная машина. Дом вышел вперед. – Это, наверное, Лось. – Я не знал, что он придет, – сказал Роналдо. – Я тоже, – ответил Доминик. Роналдо открыл дверь и увидел на крыльце лучшего друга своего сына. Тот, похоже, удивился огневой мощи, которой его встречали. – Ого, мистер Сальваторе, – проговорил Лось, приветственно подняв руку. Роналдо хлопнул Лося по плечу: – Рад тебя видеть, парень. – И я вас, сэр. – Можно без «сэра». Я работаю за зарплату. Остальные улыбнулись его привычному ответу сержанта, к которому обращались вежливо, как к офицеру. – Андре, здравствуй! – поздоровалась Елена с Лосем. – Добрый вечер, миссис Сальваторе, – ответил он. – Простите, что помешал. Я приехал захватить Дома в участок. Сегодня у него первое ночное… Лось осекся, взглянув на Доминика. – Лось собирался показать мне кое-какие приемы, прежде чем начнется обучение, – подхватил Дом. – Обучение? – Елена взглянула на Роналдо. Тот хранил молчание. – Не волнуйся, мам. Я буду осторожен, и это единственный способ добывать продукты. Другой работы нет, а я стану хорошим копом. – Отличным, – заверил Лось. – Поверить не могу, – сказала Елена. – Вы оба еще совсем мальчики. С блестящими перспективами! Андре, ты… – Моим мечтам стать профессиональным футболистом или актером конец, миссис Сальваторе, – сказал Лось. – Я с этим смирился и вступил в полицию, как и мой брат, потому что это единственный вариант. – И мы не мальчики, мам, – заявил Дом. – Мы мужчины! – Да, так и есть, – сказал Роналдо, глядя на Елену. – Мир изменился и на какое-то время останется таким, как сейчас. Возможно, навсегда. – Пойду соберу вещи, – сказал Дом, прежде чем мать успела снова возразить. – Можно мне тоже пойти? – спросила Моника. – Нет, – отрезали хором Елена и Роналдо. Повесив нос и надув губы, Моника взяла книгу и пошла к себе. От вида расстроенной сестры у Дома зашлось сердце. – Эй, сестренка, – позвал он. Остановившись у дверей в свою спальню, Моника обернулась. – Может, когда у меня будет своя патрульная машина, я свожу тебя в обсерваторию Гриффита, хорошо? – Правда? – Ее личико с ямочками просияло. – Ага. Она радостно кивнула и подбежала к брату, чтобы обнять. Доминик попрощался с родителями и морпехами. – Будь осторожен, – сказал Беттис. – Не беспокойтесь, я его прикрою, – сказал Лось. – И спасибо. Вы чертовски круто сражаетесь с АВП. Полиция Лос-Анджелеса вам благодарна. Все мы. – Мы выполняем свой долг, сынок, – ответил Маркс. Подойдя с Лосем к его машине, Доминик увидел, что та была довольно потрепанной. – Черт, она… – Ездит на ура, детка, – сказал Лось, похлопав по капоту. – А дырки от пуль? Лось провел ладонью по изрешеченному металлическому корпусу. – Пару дней назад по мне стреляли из встречной машины. – Он коснулся бронежилета. – Повезло, что я был в этом. Дом открыл скрипучую пассажирскую дверь. На ней тоже было несколько пробоин. На черном сиденье виднелись высохшие бурые пятна. Лось завел двигатель, зажглась подсветка на покрытых трещинами датчиках. Машина с грохотом ожила, и на приборной панели включилось радио. – Сейчас вернусь, – сказал Лось, открыл багажник и достал кевларовый жилет. – Надень-ка это. Дом стянул толстовку с капюшоном и вынул «Глок» из заднего кармана джинсов. – Ничего, что я с этим? – Чувак, я был бы против, если бы ты поехал со мной пустым, – ответил Лось, выезжая со двора. Паутина трещин мешала обзору, но Доминик видел заколоченные окна дома. Он чувствовал, что мама смотрит им вслед, хотя не мог ее видеть. Елена еще не вполне смирилась с тем, что старого мира больше не существовало и теперь они жили в новом. Но Доминик и Лось понимали, что их прежние мечты погибли. Дом осмотрелся. Теперь это было его будущим. – Ты готов, детка? – спросил Лось с ноткой воодушевления. Доминик разделял его эйфорию, и не потому, что смог наконец выбраться из дома. Он был готов сражаться – а в этом он был хорош. – Рад, что с твоим отцом все в порядке, – сказал Лось. – И с его друзьями тоже. – Им повезло, что все живы. – Я слышал, было жестко, чувак. Дом вздохнул: – В Анахайме погибло много хороших ребят. – Нам тоже неслабо достается. Многие копы гибнут на улицах, наверное, ты в курсе. Камилла вчера чуть не пополнила эту статистику.