Антонио выругался и побежал за родными. Он промчался по коридору мимо ниши, где стояла статуя ангела, держащего меч и одетого в доспехи, с напряженными чертами лица и бременем воина, защищающего невинных от зла. Сзади доносилось эхо выстрелов, возвещавших гибель солдат Моретти. Впереди, в конце коридора, Антонио увидел Лючию – она прижимала Марко к груди, и по ее прекрасному лицу текли слезы. Лишь горстка членов семьи сумела выбраться живыми. Осознание пронзило Антонио, словно пуля. Здесь, в этой базилике, правление клана Моретти практически закончилось. Теперь будущее – и надежда для его мальчика – могло лежать лишь вдали от Неаполя, в стране, где они могли растить сына, не опасаясь за его жизнь. Бегство из дома в безопасное место было печальной необходимостью. Но Моретти вернутся в Неаполь, став сильнее, чем прежде. И тогда наступит время мести. – 1 – Восемь лет спустя САУТ-ГЕЙТ, ОКРУГ ЛОС-АНДЖЕЛЕС Доминик Сальваторе зажал кровоточащий нос и вышел за пределы баскетбольной площадки в региональном парке Холлидейл. Игра продолжалась как ни в чем не бывало. Кровоточащие носы, синяки под глазами, содранные коленки считались обычным делом в здешних местах, где баскетбол был войной в спортивном обличье. Он занимался смешанными единоборствами и привык к спортивным травмам. Если бы не хлещущая кровь, остался бы в игре. Но чтобы вернуться на площадку, нужно было остановить кровотечение. Заняв место на скамье между двумя потными игроками, он принялся следить за темнокожим парнем, который ткнул ему локтем в лицо. Рей Кларк ехидно ухмыльнулся. – Я случайно, малыш Домми, – сказал он. – В кольцо ты бросаешь лучше, чем врешь, – крикнул в ответ Доминик. – А бросаешь ты не очень хорошо. Рей рассмеялся и стал готовиться к броску. Мяч ударился о кольцо и отскочил в руки противника. Доминик не тратил время на споры. Это было не в его правилах. Когда он снова выйдет на площадку, то вернет Рею должок, только вдвое крепче. – Дом, выходи! – крикнул Андре «Лось» Кларк, партнер Дома по команде, его лучший друг и младший брат Рея. – Дай отдохнуть, – отозвался Дом, достал из спортивной сумки полотенце и зажал нос большим и указательным пальцами. – Ты в порядке? – спросил женский голос. Камилла Сантьяго подошла и села рядом с ним. Она была его возраста, почти восемнадцати лет, и тоже училась в средней школе Дауни, где они и познакомились на уроках испанского. Теперь она практически стала его репетитором по испанскому и хорошей подругой на площадке. – Нормально, – ответил Дом. Она перебросила волосы, забранные в длинный хвост, через плечо. Мгновение ее темные глаза изучающе смотрели на него, потом снова вернулись к игре. Ей нравилось играть с парнями, хотя некоторые из ее друзей были мудаками и предпочитали, чтобы она оставалась на скамейке запасных. Это было объяснимо: она играла лучше некоторых из них, а у них было хрупкое эго. Он вытер пот со своего поджарого тела и повернулся навстречу свежему ветерку, закачавшему листья пальм, которые росли по другую сторону забора. Ученые сообщили, что это лето выдалось самым жарким за всю историю наблюдений. Засуха в юго-западных штатах, наводнения на Среднем Западе и ураганы на Восточном побережье уничтожили весь урожай. Дом старался не волноваться по этому поводу. Он был здесь, чтобы получить удовольствие – и победить. Лось пошел на данк[4]. Все его шесть футов и два дюйма[5], все двести фунтов[6] взмыли в воздух, врезавшись в парня, который его опекал. Мяч провалился в сетку из цепей, и Лось приземлился на свои «Найки». В отличие от старшего брата, он протянул руку, чтобы помочь противнику, которого сбил с ног. – Отлично! – крикнула Камилла. – Покажи им, Лось! – крикнул Дом. – Вот тебе, детка! – прогудел Лось, напряг мощные бицепсы, опустил голову и громко фыркнул. Его прическа афро, низкая посередине и торчащая по бокам, в самом деле напоминала лосиные рога. Характерная прическа и внушительные габариты послужили поводом к тому, что к нему прилипло это прозвище. Камилла посетовала, что ей хочется вернуться в игру, а потом встала, чтобы подбодрить товарищей по команде. Дом усмехнулся. Она распалялась не на шутку, была почти такой же напористой, как он сам. Он оглядел парк. Бегунов было меньше обычного, а гриль занимала лишь пара семей. Теплый ветер разносил запах барбекю, но в воздухе ощущалось что-то еще – что-то почти осязаемое. Страх – похожий на тот, что подкрадывался к Дому, когда он выходил на ринг драться с соперником. Неприятная смесь адреналина и тревоги, от которой ему казалось, что его вот-вот стошнит. Но полное отсутствие страха делало мужчин уязвимыми. Так всегда говорил его отец. Сержант морской пехоты Роналдо Сальваторе любил выражаться поговорками и цитатами. Сегодня Дом видел страх в неуверенных взглядах родителей, которые вытащили детей на пикник в парке, пытаясь насладиться тем, что обычно обеспечило бы им идеальное воскресенье. А еще он видел, что парк пустовал: здесь не хватало всех тех компаний, которые обычно катались на горках или ели за столиками. И как бы Дом ни старался сосредоточиться на удовольствии, ему никак не удавалось игнорировать то, что творилось в Америке. Чрезвычайные погодные явления привели к тому, что миллионы людей были вынуждены покинуть свои дома, а крупнейшие страховые компании и фермерские хозяйства обанкротились. Правительственная финансовая помощь вылилась в дефолт по тридцатитриллионному долгу страны и просачивалась сверху вниз по всей планете. Валюты обваливались, инфляция росла, мировую экономику сотрясал идеальный шторм. Федеральное правительство было на грани распада, люди вышли на улицы, бунтуя против взлетевших до небес цен на газ, продукты, воду и коммунальные услуги. Но на улицы вышло не только простое население. Ко всеобщему хаосу присоединились и бандиты. Даже сегодня перед скейт-парком собралась кучка курящих косяк и смеющихся под буханье мексиканского гангста-рэпа. Они были похожи на маленькую шайку, вероятно связанную с «Нортеньос»[7], как и большинство латиноамериканских банд. Со своей скамьи Дому не было видно, к какой группировке она принадлежала, а вариантов было немало. Дауни, который находился в дюжине миль к юго-востоку от Лос-Анджелеса, некогда был колыбелью уличных банд, но полиция неустанно работала с населением много лет, чтобы избавить от них город, и вытеснила отсюда «МС-13», «Суреньос», «Крипс», «Бладс» и еще пару десятков банд помельче. И так было до сих пор. Теперь рушащаяся экономика воодушевила жестоких маргиналов, и они усугубили опиоидную эпидемию, которая и без того опустошала город. – Эй, посмотри-ка на это! – крикнула Камилла. Дом поднялся на ноги рядом с ней и проследил за колонной «Хамви»[8] Национальной гвардии, которые мчались по шоссе по другую сторону от сухой бетонной канавы – бывшей реки Лос-Анджелес. Зрелище не вызывало удивления – учитывая беспорядки последних дней. – Интересно, куда это они, – проговорил Лось. – Кому какое дело? – сказал Рей. – Идем играть. Глядя, как вседорожники пробиваются сквозь вяло плетущийся трафик, Дом подумал об отце. Он скоро должен был вернуться из Афганистана: его часть отзывали, чтобы помочь справиться с гражданскими беспорядками здесь, дома. Это касалось не только части, в которой служил отец. Морпехи и солдаты возвращались из горячих точек по всему миру, и Дом боялся, что, вернувшись на американскую землю, им придется снова воевать. Повсюду витали слухи о второй гражданской войне. Люди обвиняли правительство, а в некоторых штатах, включая Калифорнию, уже поговаривали о выходе из союза. – Скорей, Дом, – поторопил его Лось. – Нам уже задницы надирают. – Я выйду, – вызвалась Камилла. – Я сам, – возразил Дом. Она снова заворчала и села обратно. Дом убрал полотенце с носа и посмотрел вверх, чтобы увидеть, как горизонт пересекает новостной вертолет. На площадке опять стало шумно: Лось пошел на очередной данк и забил мяч. Дом отбросил окровавленное полотенце и выбежал на площадку. – Как раз вовремя, детка, – сказал Лось. Рей одарил его жемчужно-белой улыбкой на миллион долларов, знаменитой тем, что заставляла девчонок сбрасывать трусики. Дом вытер запястьем остатки крови с носа и повел мяч по площадке, чтобы на скорости и ловкости обойти Рея. Они были примерно одних габаритов: шесть футов[9], двести фунтов практически сплошных мышц. Идеальное сочетание на площадке при честной игре, но Рей не слишком любил играть честно. «Посмотрел бы я, как бы ты выглядел против меня на ринге», – подумал Дом. Лось поднял руку, прося пас, и Дом сделал вид, будто передает ему, а сам, с маневром оторвавшись от Рея, пошел на двухочковый бросок. Дом выпрыгнул и аккуратно бросил мяч. Тот ударился о щит и упал в сетку. – Красавчик, – оценил Лось. – Снова в игре, детка. Двенадцать – десять. Рей фыркнул и потянулся за мячом, когда тот отскочил от площадки. Поймав его, он повел мяч от кольца, а Дом взялся его опекать. Когда Рей приблизился для броска, Дом заблокировал ему путь корпусом и поводил руками вверх-вниз. Рей был быстр, но не настолько, как Дом или хотя бы его младший брат Лось – хороший футболист, который привлек внимание скаутов из футбольного клуба «Лос-Анджелес». Рей же не был ни у кого на примете, не считая университетской комиссии по делам несовершеннолетних. Мяч пролетел через площадку обратно к Рею, и Дом сорвался за ним, пытаясь перехватить. Однако промахнулся, и Рей поймал мяч. Он успел сделать бросок, но Дом прыгнул выше, отбил мяч и приземлился сверху на Рея, усадив того на задницу. Камилла хихикнула и кивнула Дому со скамьи. – Какого черта! – возмутился Рей. – Защита, чувак. – пожал плечами Дом. Он наклонился, протянув руку, но Рей отмахнулся и встал сам. Сверкая глазами, он подступил к Дому, оказавшись с ним лицом к лицу. – Полегче, ребята, – сказал Лось. – Я твою дебильную задницу с концами вырублю, – пригрозил Рей. Дом улыбнулся: – Посмотрим, чем это для тебя кончится.