— Ммммм… — выдыхаю я, пошатываясь. Мамочки, что я делаю?! Его рот тёплый и гладкий. Безумно приятный на вкус… мята и кофе… Сжимаю бёдра. Его язык такой наглый, но осторожный… Обвиваю рукой крепкую наглую шею, вставая на носочки. Сама жмусь к нему всем телом. Он играет с моим языком и идёт на новый заход с шумным вдохом. В живот ударяет каменная эрекция, которую чувствую даже через куртку. Выгибаюсь со стоном, потираясь о его ногу своей. Парень резко разрывает поцелуй, отодвинув меня за плечи и просипев: — Ни хрена себе… Глава 3 — Немец! — раздается справа от нас лошадиный гогот. — Хорош зажиматься… бери девочку с собой и поехали уже! Это отвратительное вмешательство рушит “волшебство”. В мой мир возвращаются звуки и запахи. Мокрый дождь и колючий ветер. Становится так отрезвляюще неловко, что я шепчу, закрыв лицо руками: — О, Боже. Что это было?! — Не уходи никуда, — хрипло говорит парень, выпуская мои плечи. — Я сейчас вернусь… — Ага, — бормочу невнятно, собираясь как можно скорее унести отсюда ноги. Помедлив, он убирает от моего лица ладони. Слегка отклонившись, заглядывает в мои глаза и с нажимом повторяет: — Стой на месте, кудряшка. Я молчу, а он подаётся вперёд и оставляет на моих губах быстрый поцелуй, который шокирует ещё больше, чем предыдущий. Будто мы так каждый день делаем! Смотрю ему вслед, открыв рот. Опомнившись, бросаюсь к своим вещам. Кажется я переработала. От усталости начинаю творить фигню. Сажусь на корточки, поднимая сумку и, не удержавшись, кошусь через плечо. “Парень в шапке” что-то говорит своим знакомым, которые активно грузятся в тачки разными половозрастными группами. Он не очень высокий, но очень спортивный. Подтянутый и стройный. В его-то возрасте не мудрено. И эти татуировки… Он кажется экзотикой даже для “Кислоты”. Губы до сих пор горят, а на языке чувствую его вкус. Резко повернув голову, он находит меня глазами, будто убеждаясь в том, что я никуда не делась. Наши глаза встречаются, и я замираю, забыв зачем тянула руку. Он тоже замирает. Смотрит остро и цепко через всю парковку, будто мы верёвкой связаны. Сердце подскакивает к горлу, и я быстро отворачиваюсь. Мне нужно домой… отоспаться… Я с утра на ногах! Поднимаю телефон и досадливо хнычу: — Вот, блин. Тонкой паутинкой по экрану ползут трещины. Дисплей не реагирует на прикосновения. Вздыхаю, беззвучно матерясь. Теперь придётся покупать новый телефон! А мне ещё за квартиру платить в этом месяце и родителям чего-то отсыпать. На пенсию прожить невозможно, а найти работу в нашем городе после шестидесяти лет — нереально. В нашем городе и в двадцать три найти работу не просто. Глядя на исполосованный дисплей, боюсь представить, что там подумала моя мама! Срочно нужно ей перезвонить. Немедленно! Встаю и оглядываюсь, ища Лизу, но вместо этого снова натыкаюсь на пристальный сверлящий взгляд. Прижимаю к груди свои вещи, защищаясь ими, потому что парень быстро идёт ко мне. Не очень уверенно ступая по льду и запихнув руки в карманы джинсов. От волнения делаю шаг назад, и ноги тут же разъезжаются. Снова роняю сумку и телефон, взвизгивая. Да мать вашу! Что такое с моей обувью?! Меня ловят уже знакомые руки, подхватив подмышками. — Тише ты, кудряшка! Убьёшься, — бормочет он. Наши глаза встречаются, и я просто молчу, вися на его руках и стоя на цыпочках. Я не знаю что со мной такое! Я не кидаюсь на незнакомцев и не хожу с ними в туалеты “Кислоты”, но снова пялюсь на его губы. Его улыбка тает, взгляд темнеет. Смотрим друг на друга, как два идиота, целую минуту. Сейчас уже совершенно отчётливо вижу, что он не первый красавчик. Но что-то в его лице меня притягивает до вот таких тупняков, поэтому просто продолжаю пялиться. Он и сам изучает меня, почёсывая зубы языком. Моргнув и посмотрев по сторонам, ставит меня на ноги и спрашивает: -Так как тебя зовут? Тоже смотрю по сторонам. Там его друзья, сверкая бампером Гелендвагена, удаляются в новогоднюю ночь… — Женя, — говорю ему тихо. Он переводит глаза на моё лицо, сообщая: — Я — Макс. — Тебе не холодно? — выпаливаю я. — Ты что… под чем-то? Макс… выгибает бровь. — А что, похоже? Нет, не похоже. — Кто вас разберёт… — бормочу себе под нос. — Нас? — уточняет он спокойно, продолжая изучать моё лицо. Вас — малолеток. Но почему-то язык не поворачивается его так назвать. Он не пьяный, не приставучий, не похабный и на первый взгляд не тупой. И на второй тоже. Ладно, он не тупой. Тупой давно бы начал говорить тупости. — Забей, — прошу я. — И отпусти. Парень убирает от меня руки и наклоняется, чтобы поднять мою сумку. Отойдя на пару шагов, поднимает мой многострадальный телефон и, вертя его в руке, спрашивает: — Дать позвонить? Переминаясь с ноги на ногу, смотрю на его руку. На тыльной стороне правой ладони вытатуирован череп и кости, а на левой какие-то письмена. Предплечья тоже покрыты всякой белибердой, крестами и прочей нечистью. На шее тоже картинки. Он что, начал набивать их сразу после рождения? На запястье браслеты и феньки, на пальцах кольца… Я не знаю, нравится мне или нет. Я такого в реальности ещё не видела. Мой бывший парень самым креативным в жизни считал надеть мокасины без носков. Ладно, мне нравится.