- Кхе! Хоть признал, - прохрипел Марк, попытавшись вырваться. – Можно я не поеду теперь? - Нельзя, - хором отозвались все, слыша в ответ печальный стон. Глава 14 - Аура цвета маренго - Елисей, что это? Перед двумя огромными семействами предстала самая настоящая экодеревня. В современном понимании, она обозначала все, чего не коснулись блага цивилизации. Практически совсем. Деревня «Сосновые шишки» было создано несколько лет назад старовером Гвидоном – он же мастер психологической йоги Хаджури Нибиру. Мужчина яростно выступал против внедрения роботов, наночипов, андроидов и всего технического прогресса в жизнь человека. Потому им было решено – после многолетних скитаний – построить данное место для морального, душевного и физического отдыха людей от городской суеты современной жизни. Оно располагалось на территории бывшего поселка «Красная гора» в пределах «Мерещанской низменности», окруженный лесным массивом – Черустинским лесом. Пятнадцать деревянных одноэтажных домов с аккуратными белыми заборами; большая деревянная каменная баня, рассчитанная на всех гостей, административное здания для проживания руководства и загон с животными. Это был большой добротный сарай из сруба с резными рамами, из которого доносилось кудахтанье, мычание и похрюкивание всех живущих там животных. Каждый дом имел веранду с крыльцом, печь, подвал, участок под посадку каких-либо растений, мангал, колодец и деревянные удобства по нужде на улице. Также внутри было все необходимое для длинного проживания в деревне: пара-тройка кроватей, стол, стулья, холодильник, самовар, шкаф и прочие мелочи. Но никаких телевизоров, интернета – не было даже старенького пылесоса, исключительно веник с совком да швабра с тряпкой. - Ну-у-у, это культурный отдых. На природе, - покачнулся с пятки на носок Елисей, когда остальные выбрались из машин, по крышу заляпанных грязью после поездки. Где-то рядом в лесу недовольно крикнула какая-то птица. И кроме этого никаких больше звуков, кроме едва слышимого шевеления ветвей, едва начинающих зеленеть, деревьев да тихого рычания двигателей их автомобилей. Лиса пнул попавшийся под ноги камень, сунул руки в карманы синих джинсов и попытался как-то живо улыбнуться. Особенно глядя на мрачные лица родных, вглядывающихся в темные пыльные окна домов. Увиденное им не нравилось. Совсем. - Тут еще в одном километре к востоку от деревни есть пруд, - махнул куда-то неопределенно рукой Елисей. – И чего приуныли? Смотрите какие виды! Березки вокруг, звери дикие, воздух чистый, - для демонстрации он даже втянул носом, прикрыв глаза и выдохнул с большим удовольствием, заряжаясь энергией. - Клево, - отозвался Антон, не оглядываясь и пытаясь реанимировать свои смарт-часы, показывающие полное отсутствие связи со спутником. – А гостиница-то где? Или супермаркет хотя бы? И связь, мне надо Гиви отписать, сообщение в чат не прошло. - Тут, - лаконично заметил Лиса, поймав на себе ошарашенный взгляд младшего брата. – Тут будем жить. Он некоторое время хлопал ресницами, пока остальные приходили в себя и повернулся резко к отцу, схватив его за рукав пальто. - Па! Поехали домой, - взвыл Тоша, трясся Павла. – Ладно Елисей сошел с ума, но это не страшно. Сейчас все лечиться. Здесь же невозможно жить, тут даже нормального унитаза нет! - Татошка, успокойся, - вздохнула Кира, обойдя замершего истуканом муда и отцепляя с силой вцепившегося в него Антона. – Это обычная эко-деревня. В нашей с папой молодости такие тоже были в регионах. - Это когда мамонты по лесу бегали, а вы на динозаврах ходили по грибы?! – задохнулся от негодования Антон, но быстро замолк под взглядом матери. – Прости мам, я просто в шоке, - пробормотал, опасливо отступая в сторону живо осматривающейся Миланы. - Тут так клево, - выдохнула она восторженно, распахнув глаза и захлопав в ладоши. – Птички, природа, лес! - Комары, клещи, грязь и никакого нормального душа! Чему ты радуешься, ебанашка?! – возмутился в ответ Антон, заставив Боярышникову смутиться и опустить глаза на грунтовую дорогу, потирая носком ботинок землю. - Просто тут хорошо, - пожала плечами, тихо вздыхая. - Хо-ро-шо, - передразнил ее Татошка, растянув слово по слогам. - Хорош, ныть, Тох, - возмутился Елисей, обхватив за плечи Алису и кивая на остальных. – Вон гляди, никто кроме тебя больше не возмущается. - Львеночек, дай ружье, я убью нашего сына, - наконец отморозился Паша, дернувшись в сторону Лисы, который мигом прыгнул за спину Алисы. Кира резко встала на пути мужа. Положив ему руки на грудь. - Дорогой дыши. Давай, вдох-выдох, Кенар, - уговаривала она. Поглаживая его по плечам и слыша ворчание по мере успокоения мужчины. – Ты же знал, куда он нас везет. Чего начал-то? - Я после «Марк будет страдать» уже не слушал! Зачем я вообще этих детей заводил. Был у нас кот, надо было кошек разводить, блин! - Ты тоже ныть будешь? – лаконично поинтересовалась у супруга Раиса, прищуривая синие глаза и повернувшись к молчавшему Ярославу. Тот прокашлялся, поправил шарф на шее, разгладил невидимые складки на черном пальто и выдавил с трудом: - Нет, что ты. Все хорошо. Прекрасное место. Смотрю, никак не нарадуюсь. Место уже выбрал. - Какое место? – подозрительно спросила Раиса. - Под которым меня похоронят. От обширного инфаркта, – процедил сквозь зубы, бросив взор на Елисея и тот метнулся уже в другую сторону. Все еще удерживая плечи Алисы сзади. - Ты типо думаешь, что я тебя не прикончу? – спросила она, не выдержав и чуть повернув голову вбок, разглядывая невозмутимое лицо Елисея. - Нет, ты же хорошая девочка. Нельзя убивать лисонек. Лисоньки в Красной книге – редкий тип, - убежденно заметил и повернулся в сторону Марка, спустившего свои брендовые очки на кончик носа. – Ты тоже там планы по убийству строишь, а? - Тебя надо в том пруду утопить просто, - огрызнулась вместо друга Настя, вцепившись в руку мужа и с отвращением чувствуя, как ее каблук увяз в грязи. – Капец, тут даже коровьи лепешки! Марк, скажи ему, – прошипела в ухо младшему Тасманову, тряхнув его сильно. Тот только улыбнулся особенно довольно, глянув в сторону бесконечно ругающегося Паши. - Зачем, принцесса? – довольно промурлыкал, погладив Настю по темноволосой макушке рукой в кожаной перчатке и радостно хохотнул. – Мне достаточно того, что у твоего отца сейчас случится удар. Дядь Паш, вы не психуйте, у вас и так процент яда зашкаливает. Сами себя еще отравите. - Тасманов! – прорычала Настя, а услышавший это краем уха Кенар, тут же взбрыкнул: - Что ты там тявкнул, гиеныш?! Кира отпусти меня, я его убью! - Паша успокойся. - Кого ты там убивать собрался, Канарейкин?! Не скаль зубы на моего Хвостика, это твой с дурацкой инициативой нас сюда притащил! – взвился мгновенно Ярослав, попытавшись пнуть разъярённо дышащего Павла, но не дотянулся. Раиса закатила глаза, удерживая мужа и переглядываясь с морщащейся Кирой. - Ярик, не кричи, тебе вредно, - уговаривала она, пытаясь дозваться до его разума. - Это все твоя гиенья натура, Тасманов! – возмущался тем временем Павел, грозя другу кулаком. - Неправда, это все ты на него ядом накапал, пока в тазике со святой водой полоскал! Видишь? Даже Боженька тебя не исправит, порождение Сатаны! – огрызался в ответ Ярослав. - Это все еще плохая идея, - быстро пробормотала Алиса, разглядывая назревающий скандал прямо на въезде в деревню. Одинокая каменная стела с красными буквами названия деревни. - Я хотел, как лучше, - вздохнул Елисей, наслаждаясь ее присутствием рядом. Мысли о незнакомке из клуба плавно перетекали в уютное чувство от нынешнего присутствия белокурой девушки рядом. Пусть даже в простых джинсах, свитере и темном пуховике, осматривающейся вокруг и зарывающейся носом в шерстяной шарф. - Может стоило позвать твою семью? – вдруг спросил Лиса, выплывая из потока мыслей. Поймав на себе удивленный взгляд голубых глаз, немного замялся. – Типо, твоя мама подруга моей, все такое… - Да она бы ни за какие коврижки сюда бы не потащилась, - расхохоталась Алиса, качая головой. – А уж отчим тем более! - Ну, и хорошо, - облегченно выдохнул Елисей. Родители Алисы ему сейчас были нужны меньше всего. Он в себе и своих чувствах еще не разобрался, а от их присутствия все станет только запутаннее. Пока семьи переругивались между собой, из большого двухэтажного здания администрации деревни вышел человек. Он практически плыл над дорогой, величаво неся себя над бренным миром. Гордо задрав подбородок с жидкой проступающей черной бородкой, Гвидон, он же мастер Нибиру, вышагивал к ним прямо в светлых легких брюках из льна и такой же свободной рубашке, поверх которой был накинуть тулуп из овчины. На ногах черные ботинки, на которых почти не было видно уличной грязи, на груди серебряный крест и плотная шапочка из фольги, надвинутая практически на лоб, прикрывая лысую макушку. По мнению Елисея, на старовера он походил примерно также, как азиаты из Китай-города были похожи на славян. Чуть пошаркав своими ботинками по земле, мужчина подошел ближе, заставив дружно замолчать Ярослава и Павла, уже схвативших друг друга за грудки. Поднял правую руку, зажмурил глаза и чуть отвернув голову, принялся настойчиво мычать про себя некую мелодию, покачиваясь из стороны в сторону. Ярик даже отпустил друга и заинтересованно приподнял бровь, тихо поинтересовавшись у супруги, отклонившись назад: - Рысеночек, а что он делает? - Не знаю. Может думает, - пожала плечами Раиса, хлопая глазами. – Или это такой ритуал встречи… - Клево, мы еще и в секту прикатили, - буркнул Антон, покосившись в сторону брата. Елисей в ответ только пожал плечами и развел руки в стороны. - Откуда я знал, что он псих? – кашлянув в кулак, тихо отозвался. - То есть, словосочетание «психологическая йога» для тебя уже не первый признак шизофрении? – резонно заметил Марк. - Когда мой брат думал чем-то, кроме своей задницы? – буркнула Настя, получив от Елисея средний палец в ответ на оскорбление. Алиса тихо шикнула на него и Лиса тут же убрал руку, приняв чинный вид. Милана же вытянула шею, пытаясь рассмотреть качающегося туда-сюда мужчину, бормочущего что-то на своем языке. - Интересно, что он говорит, - выдохнула она с любопытством, но ее тут же дернули в сторону. - Даже не подходи к нему! – прошипел Антон, заталкивая Боярышникову себе за спину. - Но мне интересно… - попыталась возразить, но притихла, схватившись за его куртку сзади и будто стараясь не дышать. Они все чего-то ждали. Мастера йоги штормило и качало, он уже поднял вторую руку, а кончик длинного горбатого носа успел покраснеть от холода. Бормоча непонятные слова тонкими губами, неожиданно замер, выпучил темные очи и выдохнул: - Цвет маренго! - Ха? – выдали дружно обе семьи, уставившись на горе-мастера