Лениво толкая свой велосипед рядом со мной, подруга что-то весело щебетала о сегодняшней смене в кафе. Понять не могу, почему мы не договорились пересечься на часик пораньше? Я ведь знала, что она не сможет прийти вовремя. Каждый раз надеюсь на чудо… Профессор Киппинг отхватил себе отличный домик, а точнее сказать – огромную виллу в богатом районе. Один поворот налево от бронзовой статуи Ангела мира – и мы с Лорой попадем на широкую улицу, усеянную роскошными особняками. Интересно, какие люди живут в этих огромных коттеджах? Счастливые семьянины или, наоборот, жадные снобы, которые не говорят друг другу ни слова за завтраком? Виллу профессора Киппинга мы с Лорой легко узнали еще издалека: несколько больших прожекторов освещали красочные баннеры, развешанные по всему фасаду здания. Особняк совсем не походил на будничный жилой дом, а скорее напоминал публичный музей. Дрожа от нетерпения, я невольно ускорила шаг. Мы опоздали примерно на полчаса, а это значит, что приветственная речь мистера Киппинга уже давно прозвучала. Входная дверь была приветливо открыта, и мы с Лорой, не теряя больше ни минуты, поднялись по широким мраморным ступеням в просторное фойе. Я завороженно уставилась на огромную хрустальную люстру с множеством искрящихся подвесок. Вдруг Лора легонько пихнула меня локтем. Перед нами выросла фигура вампира. Чисто выбритый, в превосходном костюме. В его глазах блестели искорки безумного удовольствия. Профессор Киппинг улыбнулся, сделал приглашающий жест рукой и скрылся за большой двустворчатой дверью. Левая часть фойе была оборудована под гардеробную. Многочисленные куртки, пальто и жакеты заполняли достаточно большую часть холла от одной стены до другой. Я смогла немного расслабиться и облегченно выдохнула только после того как мы с Лорой оставили наши куртки в импровизированном гардеробе. Окей, это сделано. Мы с подругой неуверенно шагнули по направлению к массивной двери, за которой гремели голоса. Коттедж напоминал осиный улей, жужжание которого наверняка слышали все соседи. Я вздрогнула от неожиданности и попятилась назад. Виктор Зейдель, ассистент старика Киппинга, неожиданно появился прямо перед моими глазами. На первом году обучения в университете именно этот напыщенный подражатель профессора Киппинга стал моим куратором. Как же долго я тогда проклинала все на свете! Виктор – нервный всезнайка, который только и умеет, что мямлить себе под нос, ворчать и гнусно хихикать. Но, несмотря на все его минусы, одна из моих одногруппниц все же влюбилась в Виктора. Странная, да? Влюбиться в Виктора… Я недоверчиво оглядела ассистента с ног до головы. Худой, высокий мужчина с впалыми щеками и вечными синяками под глазами – в общем, нужно быть сумасшедшей, чтобы посчитать его симпатичным. Мне он всегда напоминал клишированного маньяка из детективной истории. Я легко могу себе представить в его руках топор или охотничий нож. – Добрый вечер, дамы, – едва слышно произнес Виктор, поправляя бабочку. В попытках расслышать его слова я невольно сделала шаг навстречу ассистенту. – Вы знаете, что мероприятие началось сорок пять минут назад? – спросил он и скептично поднял бровь. – Мы, к огромному сожалению, задержались. Сегодня жуткие пробки, одним словом – катастрофа, – фыркнула Лора. Подруга кокетливо улыбнулась, накручивая на палец кудрявый локон. Виктор даже не моргнул, только неодобрительно покачал головой. Кажется, ее шарм на него просто не действует. Вот уж действительно катастрофа. И все же она прямо на лету придумала отличную правдоподобную отмазку. Я уже тысячу раз наблюдала за тем, как Лора выходит сухой из воды, но никак не могу перестать удивляться. Наверняка у нее в голове есть отдельное местечко, где хранятся тысячи заготовленных отговорок. Виктор щелкнул пальцами и движением головы показал на двустворчатую дверь. – Только, пожалуйста, дамы, не болтайте. Сейчас должен выступать декан, – произнес ассистент безэмоциональным голосом. Его злобный взгляд, напротив, говорил: Из-за вас, глупые девчонки, я пропускаю все самое интересное. Ну и спектакль он нам устроил! Лора грациозно скользнула вслед за Виктором, предварительно показав язык его быстро отдаляющейся спине. Через несколько минут я уже забыла о надоедливом ассистенте. Мы с Лорой оказались в огромном зале и в радостном напряжении толпились среди других гостей, высматривая декана где-то впереди. И хотя все присутствующие терпеливо слушали торжественную речь, в воздухе повисли натянутость и даже некоторая неловкость. Покачивая в руках бокалы с шампанским, гости нетерпеливо переминались с ноги на ногу и кусали губы. Всем хотелось поскорее попасть в выставочные комнаты. Над залом тяжелыми клубами висел запах мужского и женского парфюма, жирных помад и лака для волос. Бриллиантовые сережки, кольца и ожерелья поблескивали в свете люминесцентных ламп. Наконец, раздались бурные аплодисменты. Речь декана закончилась. Я, поглощенная собственными мыслями, прослушала практически все, что было сказано. Профессор Киппинг объявил выставку официально открытой и пригласил гостей в другие залы. Люди засуетились, начали толкаться. Потребовалось немало времени, чтобы все прошли в другой зал и толпа, наконец, рассеялась. Ну а я, конечно же, умудрилась потерять Лору из поля зрения. С досадой уставившись на свои кроссовки, я встала в одну из очередей. Ну и где же подруга? По крайней мере, я надела удобную обувь! Толкучка тут хуже, чем в метро в час пик. Время, проведенное в очереди, превратилось в расплавленную карамель – тянулось медленно и мучительно. Наконец, я попала в огромную комнату со светло-голубыми обоями. На стенах висели картины в тяжелых рамах. Народу все прибывало – плотный поток людей продолжал свое неспешное движение. В центре зала находилось несколько стеклянных витрин с графиками и чертежами. Оглядевшись и не найдя Лору, я поспешила в следующее помещение. Я попала в зеленый зал, который не уступал голубому в размерах. Здесь был организован небольшой фуршет для гостей, и поначалу я была уверена на сто процентов, что найду подругу именно в этой комнате. Но меня снова ждала неудача. Наконец, я вошла в красный зал, в котором находилась только одна группа пожилых мужчин. Старики, явно с плохим зрением, почти носом чертили по витринам, прищуривались, пытаясь рассмотреть экспонаты за стеклом. Я облегченно выдохнула. Наконец-то шум и гам остались позади! Безусловно, вилла профессора Киппинга огромна, но от такого количества приглашенных она просто трещала по швам. Организаторы явно просчитались с числом гостей. Я приблизилась к стеклянным витринам в центре зала. Внутри лежали старые пожелтевшие страницы, которые полностью завладели моим вниманием. Я заинтересованно подалась вперед и нагнулась над одной из витрин. Вау, неужели это то, о чем я думаю? Чернила цвета сепии, замысловатый почерк и эти эскизы… С замиранием сердца я прочитала надпись на информационном стенде: Чертежи и наброски, Леонардо да Винчи, 1480 г., Флоренция; коллекция Киппинга, Мюнхен. Не может такого быть! У профессора Киппинга хранятся эскизы самого Леонардо да Винчи? Значит, слухи оказались правдивы. Я уперлась руками по обе стороны от прямоугольной витрины и хищно сощурила глаза. Несомненно, это работы да Винчи. Я так низко склонилась над рисунками, что от моего дыхания на стекле витрины появилось мутное пятно. Несмотря на то что я не могла разобрать ни одного слова с пергамента, по моему телу волнами разливалось настоящее блаженство. Какой же у него все-таки интересный почерк! Черт возьми, либо я еще недостаточно умна, чтобы расшифровать старую скоропись, либо да Винчи использовал зеркальное письмо, чтобы защитить написанное и спрятать свои тайны от посторонних, любопытных глаз. Что ж, ему удалось. Я вообще ничего не понимаю! Я продвинулась немного вправо, к следующей витрине с набросками итальянца. На пергаменте начерчены таблицы, заполненные цифрами, упомянуты различные даты, нарисованы странные символы. Кругом какие-то знаки и уравнения. Стоп! У меня перехватило дыхание. Пазл начал складываться. Неужели это созвездия? Я моргнула, покачала головой и снова впилась взглядом в старые чертежи. Точно, так и есть! Небрежно начерченные на полях символы – символы знаков зодиака. Вот Стрелец, Весы, а вон там – Телец. А в центре… мм… карта звездного неба? Эти точки – созвездия? Да это же целое астрономическое исследование! Я задумчиво почесала затылок, пытаясь вспомнить, слышала ли я хоть когда-нибудь о том, что да Винчи занимался астрономией? Гениальнейший человек всех времен! Его привлекали настолько различные темы, что он успел попробовать себя буквально во всем. Именно да Винчи спроектировал первые танки, водолазные костюмы и летательные аппараты. Листы, которые лежали передо мной, были еще одной гранью гениального. Если поразмыслить, то его увлечение астрономией довольно-таки предсказуемо. Итальянцу всегда нравилось измерять, оценивать, просчитывать, анализировать. Получается, он создал эту карту задолго до того, как Галилей опубликовал свою новаторскую работу о космосе. Мои руки дрожали, сердце билось глухо и тяжело, во рту пересохло. Я жадно прижалась носом к витрине и продолжила вглядываться в желтый папирус. Меня не покидало ощущение того, что я стояла на пороге открытия великой тайны. Почему профессор Киппинг не опубликовал хотя бы фотографии этих сложных чертежей? Почему никому их не показывал вплоть до сегодняшнего дня? Мои щеки горели так, будто их натерли горчицей. Когда старик заполучил эскизы? Нужно срочно поговорить с профессором Киппингом! Наконец, оторвавшись от витрины, я обернулась. Прости, Лора, но теперь моя цель – вампир Киппинг. Да уж, найти его в такой огромной толпе людей будет непросто. К тому же я уверена, что астрономические исследования да Винчи заинтересовали не только меня. Может быть, именитые профессора и доктора наук уже давно обсуждают с профессором эскизы знаменитого итальянца? Решено: нужно проникнуть в их круг гигантов мысли и послушать, о чем они разговаривают. Я, как зачарованная, как лунатик побрела обратно в зеленый зал. Найти старика Киппинга оказалось гораздо труднее, чем я себе представляла. Стоп! Вон там, это точно он! Блестящий лысый затылок исчез за большой двустворчатой дверью. Я без раздумий последовала за ним. Но вместо того чтобы оказаться в голубом выставочном зале, я наткнулась на стену узкого коридора. Я смущенно попятилась. Наверное, здесь начинается частная территория старика Киппинга. Я уже развернулась, чтобы покинуть коридор, и даже взялась за ручку двери, когда услышала противный, надтреснутый голос. – Сюда, пожалуйста. Черт! Это голос Виктора. Не хочу быть застигнутой врасплох, да еще и этим мерзким ассистентом профессора Киппинга. Он, наверное, выставит меня из дома без суда и следствия. Я бесшумно скользнула по коридору и юркнула в одну из приоткрытых дверей. Стоя среди бесчисленного множества книжных полок, я невольно открыла рот и задрала голову. Какая громадная домашняя библиотека! Услышав звук быстро приближающихся шагов Виктора и его компании, я торопливо протиснулась между рядами полок с книгами и папками. Библиотеку покрывала темнота, которую чуть рассеивали только узкие молочно-желтые полосы лунного света, падавшие сквозь небольшие, высоко прорезанные окна. К моему огромному счастью, все в помещении указывало на то, что сегодня в библиотеку еще никто не заходил. Я не могла поверить своей удаче. Окажись здесь вампир, мне точно пришлось бы долго объясняться. Я шумно выдохнула и потерла нос указательным пальцем. Это было бы настоящее фиаско – наткнуться на профессора Киппинга, убегая от его ассистента. Я выскочила из библиотеки, как пробка из бутылки, и, не останавливаясь, пробежала через две соседние, идентично меблированные комнаты. Преодолев короткий слабоосвещенный коридор, я остановилась на лестничной площадке. Наверное, я оказалась в старой части здания, где раньше жила прислуга. Эта деревянная лесенка передо мной явно проигрывала той огромной дорогой мраморной лестнице в фойе. Долго не раздумывая, я поднялась на этаж выше. Наверху я, наконец, остановилась, чтобы перевести дух. Что это там… чердак? Вот я и загнала себя в мышеловку! Ну и отлично, Виктор явно не поведет свою компанию под самую крышу дома. Я хлопнула себя по лбу и присела на корточки. Осмотревшись, решила пройти вглубь чердака и толкнула маленькую резную дверцу. Ого, вот это да! Я ожидала увидеть здесь пыльный склад никому не нужных вещиц, а обнаружила ухоженную и очень просторную комнату. Высокую мансардную крышу поддерживали скошенные внутрь дома стены, покрытые свежей дранкой с кучей врезанных окон. Когда мои глаза приспособились к тусклому лунному свету, я увидела множество картин. Одни, скрытые покрывалами, стояли на мольбертах, другие были прислонены к стенам лицевой стороной наружу. В центре комнаты находилась стеклянная витрина, за стеклом которой виднелись различные небольшие рисунки. На деревянных ногах я шагнула навстречу хранящимся здесь сокровищам. Картины, написанные маслом, блестели как перламутр. Я взволнованно крутилась взад и вперед, стараясь рассмотреть все пейзажи, натюрморты и портреты. Не в силах оторвать взгляд от художественных шедевров, я завороженно прошептала: – Какая прелестная коллекция, но… Я озадаченно приподняла брови. Не могу вспомнить ни один из местных шедевров! Удивительно, ведь у меня отличная память на картины. Я отлично знакома с мировой живописью. И вот, я стою в окружении десятков произведений искусства и не могу припомнить ни одного из них. Окей, некоторые из них я могу классифицировать стилистически, а также угадать подтекст сюжета. Например, вот Мадонна с младенцем. Рядом с ней стоит корзина, наполненная гранатами. Это определенно венецианский стиль. Наверное, авторство Тициана. Но гранаты… Я видела еще несколько изображений Богоматери с гранатами, но… композиция показалась мне очень необычной. Возможно, это ранние работы, которые не удостоились внимания общественности. Я задумчиво подошла к дальней стене. Здесь находились картины с мрачными сюжетами. Кровавые мученические сцены, иллюстрации ада, страдающий на кресте Христос и многие другие… жуткие и завораживающие одновременно. Портреты до безобразия изуродованных людей, кошмарные пейзажи – смешение тысячи оттенков. Все эти сюрреалистичные полотна, написанные чьим-то воспаленным рассудком, пугали до глубины души. По коже пробежал холодок. Я бы никогда в жизни не стала хранить нечто подобное на своем чердаке. Шумно выдохнув и резко развернувшись, я направилась к выходу со смешанными чувствами ужаса и восторга. И вдруг я увидела ее. Портрет молодой девушки. Без сомнений, стопроцентно – детище Боттичелли. Сандро Боттичелли – великий итальянский живописец, автор знаменитой картины «Рождение Венеры». Я могу безошибочно определить его творение из тысяч других именитых шедевров. Таинственный девичий портрет будто светился в лунных лучах, волшебным образом притягивая мой взгляд. Девушка, изображенная в полупрофиль, смотрела вдаль задумчивыми, влюбленными глазами. Художник подчеркнул красоту шатенки, изобразив многочисленные ленты и жемчуг в ее косе. В левой руке девушка держала зеленую ветвь, а правой рукой с заметной силой сжимала тяжелый меч. За ее спиной были изображены красно-синие крылья. Слева у ног воительницы сидел пернатый зверь из мифов – грифон, а справа лежал разъяренный лев. В глазах хищников сверкало бешенство. На шею льва был надет тонкий золотой ошейник, а правую ногу воительницы опутывала небольшая цепочка, прочно соединенная с драгоценным львиным ошейником. На заднем плане был воссоздан мирный тосканский пейзаж. На горизонте виднелись силуэты домов, а среди них – палаццо Веккьо, Флорентийский дворец. Низко склонившись над картиной, я с любопытством рассматривала одно из самых роскошных сооружений всей Флоренции. Я даже увидела бойницы, около которых были изображены странные темные пятна. Слегка прищурив глаза, я практически уткнулась в картину носом. Это не просто темные пятна, это человеческие тела! Я вздрогнула и подалась назад. Закрыв глаза, я сделала несколько вдохов. Нужно успокоиться, наверняка мне просто показалось. Я открыла глаза и снова уставилась на полотно, но трупы даже не думали пропадать. Мой взгляд медленно вернулся к лицу прекрасной шатенки. Внимательнее, пристальнее, сосредоточеннее! – Не может такого быть! – вскрикнула я. У девушки с портрета мое лицо! Да, ее кожа практически идеальная, цвет лица намного ровнее и розовее, брови – тонкие ниточки, но… черты… мы с ней, несомненно, могли бы оказаться сестрами-близнецами. У загадочной девушки мои глаза, мой нос и мои тонкие каштановые волосы. На губах знакомой незнакомки играла загадочная полуулыбка, будто она вот-вот собиралась что-то сказать. Сердце бешено заколотилось, голова была готова расколоться от скачущих мыслей. Нет, это не я! Это не могла быть я! Мозг судорожно пытался просчитать вероятность такого события: Сандро Боттичелли рисует портрет моей точной копии где-то в пятнадцатом веке на севере Италии. Ну конечно. Да, в жизни случаются совпадения, но это… перебор. Хотя существует ведь теория, согласно которой у каждого из нас есть несколько двойников. Но… она не объясняет того странного чувства, которое возникло у меня при первом взгляде на картину. Полотно показалось мне смутно знакомым, хотя раньше я никогда в своей жизни его не видела. Я медленно подтянула под себя колени. Что же именно здесь изображено? Воинственная крылатая девушка в сопровождении льва и грифона. Ветвь, меч и хищники – это определенно точно атрибуты, но я никак не могла связать их воедино. Чьи они? Какой-нибудь богини? Или, может быть, предметы и звери служат к чему-то аллегорией? Если предположение верно, то загадка девичьего портрета мне не по зубам. Некоторые аллегоричные картины Боттичелли и по сей день остаются для человечества неразгаданными тайнами. Например, его знаменитая «Весна». Я протянула руку и осторожно прикоснулась к длинным волосам незнакомки. Почувствовав легкую вибрацию, я попыталась отдернуть ладонь, но не смогла пошевелить и пальцем. Вдруг волна мягкого света окутала мое тело. Я хотела крикнуть, но мой голос утонул в солнечном блестящем водовороте. В этот самый момент кто-то схватил меня за руку и потащил за собой. Мир вокруг меня взорвался и разлетелся на тысячу крошечных осколков. Глава 3 Флоренция, Via Nuova Когда я пришла в себя, то почувствовала, что лежу на дощатом полу. Тяжелая голова раскалывалась от тупой, бьющей в виски боли, руки непослушно тряслись. Я сделала глубокий вдох и тут же закашлялась – воздух оказался теплым и сухим, словно в легкие сыпался нагретый на солнце песок. Меня избили? Я попала в аварию? Мои мысли спутались в один большой клубок и в панике метались в голове. Последнее, что я помню, как наткнулась на картинный склад профессора Киппинга. Все остальное поглотила пульсирующая красная боль. Я жалобно застонала. Сколько я выпила в тот вечер? Один стакан шампанского, разве нет? Почему же мне тогда так плохо, черт возьми? Стоп, я вообще не пила на вернисаже, потому что мы с Лорой опоздали на торжественную часть! Где я нахожусь? Это точно не чердак профессора Киппинга! Горькое осознание того, что я сейчас полуживая лежала неизвестно где, ужаснуло меня. Мои пальцы нервно пробежали по грубым, шершавым доскам, которые не шли ни в какое сравнение с гладким, лакированным паркетом на чердаке профессора. И пахло здесь по-другому – льняным маслом, терпентином и опилками. Я закрыла глаза и постаралась сконцентрироваться. Точно! Так пахнет в художественных мастерских! На каникулах мы с Лорой посетили несколько мастер-классов по масляной живописи. В кабинете, где мы занимались, тоже сильно пахло древесными маслами и опилками. Что я тут, черт возьми, делаю? И как вообще сюда попала? Мое сердце тревожно застучало где-то в висках. Меня кто-то нашел и притащил в другую комнату? Почему не вызвали «Скорую»? Или… неожиданно в голове мелькнула тревожная догадка: «Неужели меня похитили?!» Нет, нет, этого со мной точно не могло случиться. Никому и в голову не придет похищать Розалину Грифиус, бедную студентку из Мюнхена, у которой нет ни семьи, ни денежных богатств. Это просто невыгодно. Пауль точно не сможет заплатить выкуп. Я должна найти произошедшему другое объяснение. Глаза стали понемногу привыкать к царившей вокруг темноте, но мне все равно не удавалось увидеть ничего, кроме серых очертаний предметов, заполнявших комнату. Сумбурные мысли, как стая птиц, кружили в моей голове, пока я беспомощно пыталась определить свое местонахождение. Где я? Как долго я тут лежу? Вернисаж еще не закончился? Или… или прошло намного больше времени? Понятия не имею. Да где же я, черт возьми? Запахи указывали на то, что я находилась в мастерской художника. Очень странно. Наконец, пульсирующая головная боль утихла, и я смогла сесть. Устало потирая виски, я осмотрелась. Тут стояли маленький рабочий стол, аккуратный ящичек с инструментами, несколько верстаков, и повсюду были разбросаны холсты. Что ж, нос меня не обманул – это точно художественная мастерская. Комната напоминала старую фермерскую избушку из сказок: низкая крыша, два крошечных окна и тяжелая дверь. Я решительно поднялась на ноги, но была вынуждена остаться на месте, дожидаясь, когда пройдет приступ головокружения. Несмотря на то, что комната выглядела нежилой, мои инстинкты подсказывали, что стоит поскорее отсюда убраться. Сначала выйду на улицу, а там придумаю, что делать дальше. Я шаг за шагом продвигалась к намеченной цели – к двери. Вдруг обо что-то споткнулась, взмахнула руками, стараясь не упасть, но в итоге с шумом повалилась на деревянный пол. Тщетно пытаясь подняться на ноги, я снова шлепнулась на доски. – Ай! – вскрикнула я, растирая ушибленный большой палец на ноге. Ну да, конечно. Хотела тихонько ускользнуть. Никогда такого не было, и вот опять. Шумно выдохнув, я вытерла лицо ладонью и попробовала сначала сесть на колени. Успех! Представляю, как сильно завтра будут болеть мышцы. Еще несколько движений – и мне, наконец, удалось встать. – Кто бы ты ни был, покажись! – неожиданно раздался голос. Я испуганно вжала голову в плечи и засеменила обратно, в темноту мастерской. Под мужскими грузными шагами заскрипели ступеньки лестницы – сюда кто-то спускался. Наверное, я сильно нашумела и этим привлекла внимание незнакомца. Проклятье! Что же теперь делать? Я ущипнула себя за руку, пытаясь отогнать сонное наваждение. Это кошмар! Хочу проснуться до того, как меня здесь обнаружат и потребуют объяснений! – Слава богу, Розалия, дорогая моя, это ты! Какая неожиданность! Ты меня сильно напугала, – сказал мужчина, вошедший в мастерскую. Он держал зажженную свечу в высоко поднятой руке, его пальцы периодически вздрагивали, и тени прыгали со стен на потолок. Я неуверенно шагнула навстречу незнакомцу. Тусклое пламя свечи заколебалось, борясь со всепоглощающей тьмой. Неужели этот мужчина меня знает? Но… ведь он назвал меня Розалией. Итальянская форма моего имени. Просто оговорился? Я быстро окинула его взглядом: давно не стриженные, взлохмаченные русые волосы, длинный нос, светлые глаза, вымученная улыбка. Мужчина поставил свечу на полку и по-деловому сложил руки, но чуть помятая щека и сонные глаза говорили о том, что я несколько минут назад вытащила его из постели. Что-то проскользнуло у меня в голове, что-то смутно знакомое… Промелькнуло молнией – и тут же растворилось. Нечто похожее я испытала на чердаке у профессора Киппинга, вглядываясь в лицо воинственной шатенки. Какие-то смутные мысли кружились в моем сознании, но я не могла ухватиться ни за одну из них. Странно, черт возьми! Я пыталась вспомнить лицо незнакомца, но образы ускользали, спутываясь в один общий расплывчатый мужской портрет. С уверенностью я могла сказать только одно – я никогда ранее не встречала этого мужчину в реальной жизни. Наверное, видела его фото в газете или по телевизору, но не больше. Когда ко мне вернулся дар речи, я уже было открыла рот, чтобы задать незнакомцу несколько формальных вопросов, но он заговорил первым. – Мы так давно не виделись, милая! Да уж, самому не верится, что уже тысяча четыреста восьмидесятый… Как ты здесь очутилась? Да еще и в такое время? – спросил мужчина, нахмурив брови. На его озабоченном лице читались тревога, недоверие и беспокойство. То есть он действительно думает, что знает меня? Бред! Глупость! Быть такого не может! Скорее всего, он принял меня за другую девушку. Здесь темно, свеча уже почти догорела. Обознался! И почему бы ему не включить лампу или пару светильников? Где весь электрический свет? Вырубили за неуплату счетов? А еще… что он там пробубнил про сегодняшнюю дату? Тысяча четыреста восьмидесятый год? Дурацкая шутка для такого взрослого дядьки, разве нет? Я нахмурилась. Нет, нельзя идти напролом. Лучше подыграю – это мой единственный шанс вырваться отсюда без лишнего шума. – Боюсь, что не смогу рассказать тебе. Это огромная тайна, – прошептала я, прикладывая палец к губам. Ха! Секреты, загадки – отличное прикрытие для чего угодно! Какое-то время он изучающе разглядывал меня, а потом согласно кивнул. – Понимаю, – протянул незнакомец, – и тем не менее! Что за неосторожность? Одна, в такое время! Разве муж не с тобой? Я невольно вздрогнула. Он думает, что я замужем? Вот влипла! Теперь у меня не осталось и капли сомнений в том, что стоящий передо мной мужчина обознался. Соображай, Розалина! Нужно заговорить ему зубы и побыстрее выбраться из этой захолустной мастерской, пока мистер шутник не обвинил меня во взломе и не вызвал полицию. – Я должна поторопиться. Рада, что мы повидались, – промямлила я и, торопливо отряхнувшись, уже хотела броситься вверх по лестнице, но незнакомец удержал меня за руку.