— Есть новости? — спросила я, когда он вернулся. Его лицо напряглось. Потом он повернулся и направился по коридору на кухню. Я оттолкнулась от дивана и бросилась за ним. Он стоял у открытого холодильника. — Ты ничего не ела. Он что, рехнулся? — Я не голодна, — это была ложь. — Как насчёт моего вопроса? Ты виделся с Фальконе, он что-то говорил о моей матери или сестре? — Тебе нужно поесть, — сказал Гроул. — Голодовка ничего не изменит. — Мне всё равно! Ответь на мой вопрос, чёрт возьми! Бандит издал низкий рокот, но Гроул заставил его замолчать движением руки. Я напряглась. — Не опасны, да? — Чего ты ожидаешь, когда кричишь на их хозяина? — Брось, я же не представляю для тебя опасности, — насмешливо сказала я. Он посмотрел на свою забинтованную руку и пожал плечами. — Нет, но ты ведёшь себя неуважительно. — Ты и не заслуживаешь моего уважения. Гроул закрыл холодильник, наклонив голову посмотрев на меня. И снова я поняла, что он не знает, что со мной делать. — Я собираюсь заказать пиццу. Ничего не ел на обед. Какую пиццу хочешь? Я скрестила руки на груди и прислонилась к дверному косяку. — Я ничего не буду есть, пока ты не ответишь на мой вопрос. — А я не собираюсь отвечать, пока ты что-нибудь не съешь. — Значит, ты знаешь больше? — Да, — просто ответил он. Г Л А В А 11 К А Р А Мои пальцы дрожали от перспективы новостей о моей матери и сестре. — Ладно. Я съем пиццу. Просто расскажи мне, что знаешь. — Какую именно пиццу? Я раздраженно выдохнула, но не могла снова сорваться, иначе он мог бы решить ничего мне не говорить. — Тунец с луком, пожалуй. Гроул снял трубку и заказал пиццу на шесть. Оставалось больше часа. Должно быть, он заметил тревогу на моем лице, поэтому что сказал. — Нужно погулять с Коко и Бандитом. Если ты пойдешь со мной, я расскажу тебе всё, что знаю. Я нетерпеливо кивнула, и так как единственной парой обуви, которую Гроул принес в моем рюкзаке, были кроссовки, я была отлично экипирована. В тот момент, когда мы вышли, я осознала, насколько запертой я ощущала себя в этом доме. Гроул не потрудился посадить собак на поводок. Они начали обнюхивать местные кусты, а мы с Гроулом шли рядом. Это было странно. Я находилась вместе с ним почти двадцать четыре часа, и он был гораздо порядочнее, чем я ожидала. Но у меня было такое чувство, что дело скорее в том, что я его смущала, чем в чём-либо, что связанно с милостью или жалостью. — Так что? — начала я, когда стало очевидно, что Гроул наслаждается тишиной прогулки. — Похоже, Фальконе доволен наказанием, которое он пока что нанёс твоей семье. Теперь, когда твой отец мертв, а ты со мной, он не видит необходимости наказывать твою мать и сестру. — Значит, с мамой и сестрой всё в порядке? — с облегчением спросила я. — Пока что, — сухо ответил Гроул. — Где они? — Твоя мать находится в вашем старом доме. Но я не уверен, где твоя сестра. — Что значит «не уверен»? Что с ней случилось? Как ты можешь быть уверен, что Фальконе не причинил ей вреда, если не знаешь подробностей? Что, если он подарит её кому-нибудь? «Как и меня», — добавила я мысленно. Я хотела быть с ней, чтобы защитить её. Это была моя обязанность. — Фальконе сегодня не был слишком откровенен на информацию. После предательства твоего отца он стал ещё осторожнее. Но у него имеется какой-то план, и он, кажется, требует, чтобы твоя сестра и мать оставались здоровыми. — Но... — Нет, — твердо сказал Гроул. — Этого достаточно. Я сказал тебе, что знаю, — его брови сошлись на переносице, и он покачал головой, скорее себе, чем мне. Я всё ещё удивлялась, каким высоким он был, на голову выше меня. Мои глаза прошлись по его мускулистым рукам, покрытым чернилами от запястий до самых краёв. Особенно меня пугали череп и змея, оскалившая зубы. Интересно, насколько его тело было покрыто ими. — Мы должны идти, или останемся без пиццы, — сказал Гроул. Мои глаза метнулись к его лицу. Как долго я снова пялилась на него? Его челюсть была плотно сжата, глаза наполнились огнём, заставив меня нервничать. Я быстро пошла вперед, и вскоре он шёл в ногу рядом со мной. Больше мы не разговаривали. Г Р О У Л Гроул, пошатываясь, вышел во двор, где находилась его зона для фитнеса. Ему нужно было выпустить пар, и, к тому же, ему необходимо было тренироваться. С ним было что-то не так. У него дома находилась Кара. Ему позволялось делать с ней всё, что он хотел, и что же он сделал до этого момента? Ничего. Что-то в ней делало его неспособным просто взять и трахнуть её. Он никогда не принуждал женщин спать с ним. Возможно, немного. Ему нравилось, когда они дрались с ним, кусались, царапались, иногда даже кричали, но не потому, что не хотели, а потому, что испытывали желание. Он без труда причинял боль людям, причинял боль женщинам, но сейчас всё было по-другому. Это была его работа. И ему это нравилось. Нельзя было отрицать. Но секс — это совсем другое. Он не хотел принуждать девушку. Он желал, чтобы она захотела его. Конечно, многие шлюхи, с которыми он встречался в прошлом, на самом деле тоже не хотели его, но они делали это по собственному выбору, потому что хотели денег. С этим он мог жить. И Лола определенно любила его больше, чем других своих клиентов. Он вздохнул и перенес вес на штангу. Хуже всего было то, как Кара смотрела на него сегодня. Ей нравился вид его мускулов. Он был совершенно уверен, что её влечет к нему на каком-то низменном уровне. Она тоже ненавидела его, и это было сильнее любого желания, которое она могла испытывать или не испытывать к нему. Чёрт, он хотел её. Дверь скрипнула, и Кара вышла на крыльцо. Когда она заметила, что он тренируется, её глаза немного расширились, затем они прошлись по нему, прежде чем она поймала себя и посмотрела куда-то ещё. Гроул застонал про себя. Он не был хорош в играх. Или в анализе тонкостей женского поведения. От этого него чертовски разболелась голова. Её взгляд остановился на столике на веранде.