— Гончаров, ты влюбился? Это не к добру, — нахмурившись, проворчала Инна, отметив все его манипуляции. — Когда ты успел?.. Я тоже хочу. «А я не хочу ни с кем говорить сейчас, — отвернувшись, подумал он. — Даже с тобой, Ира, даже с тобой! Вернусь в Москву и позвоню. Думаю, ты поймёшь». Самолёт подлетал к Брюсселю. Хуже — бывает! «Я всегда хотела двух сыновей, и они у меня есть!» — Ирина вытерла слёзы, набрала свежего воздуха в лёгкие и вошла в подъезд, решив пока не говорить маме, что осталась без работы. — Ой, Ирочка, вы только не волнуйтесь… — метнулась к ней со своего места консьержка — старушка с фиолетовыми буклями. — Дурные вести приходят быстро, да?.. — Ирина остановилась и заставила себя улыбнуться. Консьержка участливо всмотрелась в лицо Ирины. — Крепитесь, и не такое бывает, Ирочка… Тут такое дело, в общем, вашего Павлика час назад забрала его бабушка!.. — Какая ещё бабушка?! — по инерции повторила Ирина. — Дома кто-нибудь есть?.. — Яша у соседей, — консьержка глазами показала на квартиру напротив. — А ваша мама поймала такси и поехала за этой бабусей… Такая бабка горластая, я вам скажу!.. Из Пушкино, как я поняла. Вы домой зайдёте?.. Было три часа дня. В прихожей пахло валериановыми каплями, по полу были раскиданы тапки, а от зеркала в детской комнате каждую секунду отпрыгивали солнечные зайчики. Сто тысяч мелких невзаправдашних прыгучих зайчиков. Обычно в это время начинался прямой эфир ток-шоу «Ультиматум». «Похоже, ничего в мире не меняется, — подумала Ирина, с кряхтением древней старухи опускаясь на стул в пустой детской. — Ничего… Действительность сама по себе, а люди сами по себе». По её лицу быстро текли слёзы. Разговор с ангелом — Я слышала, как переговаривались два голоса, мужской басистый и женский сексуальный: «Все равно умрёт, на ней живого места нет!.. Что ей вколоть ещё?» «Ничего… А машина восстановлению не подлежит. Ну и старьё, где она только его откопала?» — отвечал мужчина. «В морг везти?..» «Подожди, сейчас она вздохнет последний раз и всё закончится…» И лишь когда я уже вернулась оттуда, то поняла, что они говорили обо мне. Похоже, это были ангелы… — Ну, не плачь… На, вытри слезы! — Лера вскочила и протянула Ирине марлевую салфетку. — Господи, а я как узнала, что ты в реанимации, побежала за твоё здравие свечки ставить! В десяти… нет, вру — в восьми церквах я била поклоны за тебя, Ирка! — Зачем? — поморщилась Ирина — сломанные рёбра болели. — Ты что?! Это же самое верное средство, — убеждённо запричитала Лера. — Если не можешь человеку ничем помочь, то хотя бы молись за него! — Спасибо, друг. — Не за что! Палата, конечно, не из лучших, — Лера покосилась на соседнюю кровать, на которой с посвистом посапывала загипсованная старушка. — Зато живая, а кости срастутся! Слушай, а помнишь про застрахованную попу Джей Ло? Жаль, что у нас никто не страхует попы… А ведь могла бы получить большие деньги! Ой, тебе же смеяться нельзя, прости… И только через неделю Ирина восстановила приблизительную хронологию событий того, что с ней произошло в тот день. Сперва она вспомнила, как мучительно долго набирала номера мобильных телефонов мамы и Гончарова. — А Михаила Васильевича нет, — холодно ответила ей секретарь Гончарова, когда Ирина догадалась позвонить ему на работу. — Представьтесь, пожалуйста… Ирина Стрельникова? Нет, для вас ничего нет, извините. — А когда он будет? — спросила Ирина. — Извините, этого я не могу вам сказать, — секретарь положила трубку. «Это так похоже на мужчин, предлагают руку и сердце, а потом — „для вас ничего нет!“» — Ирина с ненавистью отбросила телефон. — Илларион, простите, вы где?.. — через несколько минут позвонила она водителю. — Извините, Ирина, но я не в Москве, — сонно ответил тот. — А что будет, если я поеду на «корсе»? — почти крикнула она. — Может быть, мне приехать? — без паузы предложил водитель. — Через два часа вас устроит? — У вас же выходной, — не согласилась Ирина. — А я не могу ждать! — Ладно! Бак полный, — буркнул водитель. — Не спешите, хорошо?.. И возьмите водительское удостоверение. «Спайдер-корса» завелась с полуоборота и уже в начале шестого Ирина въезжала в Пушкино со стороны старого Ярославского шоссе. Нет, за два прошедших года она не позабыла Зинаиду Афанасьевну Хариотскую и её сына Севу — Пашкиного отца, и безошибочно нашла частный дом в середине раскисшей от талого снега улицы. Всё тот же маленький усатый кот сидел на приступках, а на двери висел миниатюрный китайский замок — «мечта вора». Заглянув в окно, Ирина сообразила, что в доме, скорее всего, давно никто не живёт и, потрепав кота за уши, вышла обратно на улицу. — Мяу! — кричал ей вслед кот. — Мяу!.. У колодца напротив дома стояла и угрюмо смотрела на Ирину какая-то бабка в телогрейке. — Я видела, как ты заходила к Зинке, — хабалистым голосом крикнула она и потрясла коромыслом. — Чего тут вынюхиваешь? — Подскажите, где мне найти Зинаиду Афанасьевну? — подошла к ней вплотную Ирина. — Она очень мне нужна. — Ты чего на сносях что ли?.. Бледная… Воды дать? А Зинка работает, она ж не старая, — бабка участливо всмотрелась в лицо Ирины. — Лицо твоё знакомо, а не помню кто ты. — Я её знаю, и она меня знает, — вот и всё. Скажите, где она работает, пожалуйста, я к ней по делу, — повторила Ирина. — У нас в Пушкине одна работа для всех — рынок у вокзала! — бабка махнула рукой. — И не жди её тут, она замуж вышла и не живёт теперь здесь. — А где она живёт? — спросила Ирина. — Не знаю, она мне не докладывала, — бабка шмыгнула носом и повернулась к колодцу, потеряв всякий к Ирине интерес. — Я вас прошу, помогите мне узнать, где она живёт! — Ирина вытащила из кармана кошелек. — И если увидите мальчика… — Какого ещё мальчика?.. Сын у Зинки помер два года назад, — у бабки забегали глаза. — Имя своё скажи, а то спрашиваешь-спрашиваешь про Зинку, спрашиваешь-спрашиваешь… Ирина протянула бабке тысячную купюру, но та не на шутку разозлилась. — Что ты мне деньги суёшь?.. Я не крохоборка, какая-нибудь, а Зинка огурцами торгует у рынка, так что не промахнёшься, если ты с ней знакомая! Ладно, так и быть, оставь мне свой телефон. Я перезвоню, если Зинку увижу в городе, хочешь? Ирина записала на клочке бумаги телефон и протянула его женщине. Та убрала бумажку в карман телогрейки и шикнула на кота. — Зинкин котяра. А ну, брысь!.. Птичек ловит, тем и жив. У Пушкинского рынка, к которому Ирина подъехала, было пусто и мусорно. Ирина решила покружить по улицам, в надежде увидеть Пашку. Через час кружения она странно успокоилась и, сворачивая на старое Ярославское шоссе, не заметила несущийся прямо на неё цементовоз. Вот и вся предварительная хронология последних часов Ирины перед клинической смертью… Подарю звезду Михаил Васильевич Гончаров нервно оглянулся на поросшее мхом здание с готическим шпилем и достал из кармана валидол. Кинув таблетку под язык, он присел на ближнюю мусорную тумбу и закрыл глаза… Только что ему удалось утрясти все дела, касающиеся его дочери Дарьи. Бывшая супруга рыскала по магазинам, и Михаил Васильевич отчасти был этому рад. Через четверть часа, по-стариковски кряхтя, он поднялся. Заболевшее ещё при разговоре с ректором университета сердце притихло, значит, можно было возвращаться в отель. В номере он автоматически включил телевизор, чтобы послушать последние новости. «Пьяная телеведущая всмятку расколотила антикварную машину за миллион долларов. Её два часа вырезали из кузова автогеном!» — через минуту репортаж Русской Службы Новостей закончился. — Миша, на тебя страшно смотреть, — Инна стояла на пороге его номера с пакетами и переминалась с ноги на ногу. — Неужели, компаньона убили?.. Уже через час они спешно выходили из «Шератона». — Останься, полетишь завтра. С Дашкой пообщаешься… Я тебя прошу, как друга, Инка! — попросил Михаил Васильевич бывшую жену. — Нет уж, я поеду с тобой, мой генерал! — с озорной улыбкой ответила бывшая. — Не хочу лишний раз видеть эту маленькую сучку — твою дочь!.. Пусть бельгийцы с ней теперь мучаются. Оле-оле-оле-оле… Дашка-Дашка, гуд бай!..