Сейчас ему было трудно решиться встать из-за этого стола. Он был не настолько глуп, чтобы считать, что никто не справится с работой «в поле» лучше его. Но он совсем недавно в этом кресле, а это, возможно, наиболее значимое дело из всех, что прошли через его руки с момента принятия должности. Это была возможность задать хороший тон для последующих расследований, а также шанс отвлечься от бумажной полицейской рутины и почувствовать себя в гуще событий. Когда-то он всегда был «в поле», там, где ведется настоящая работа. А может, это ему только теперь так казалось. Взрослым частенько кажется, что в детстве деревья были выше, трава — зеленее. И солнце светило ярче, не то что сейчас. Маркби выглянул в окно. Ну это-то уж не иллюзия. И что за лето в этом году! Хорошенькое время они выбрали для плавания по каналам! И кроме того, если быть до конца честным, ему из сугубо собственнических чувств хотелось проследить за расследованием, начавшимся на территории его старого участка. И как бы для подкрепления этих собственнических чувств сегодня к нему наведался старый знакомый, отец Холланд, священник прихода, где были обнаружены останки. Он приехал обсудить текущую ситуацию. Естественно, Алан уже виделся с отцом Холландом по поводу этого дела, когда выезжал на место преступления. Но тогда вокруг было много других людей, выполняющих свои нелегкие служебные обязанности, и им удалось обменяться только несколькими словами. От той встречи у него осталось в основном визуальное воспоминание: растерянный священник, стоящий под бесконечным серым дождем, и двое могильщиков рядом с ним. Сегодня отец Холланд выглядел ненамного лучше, чем тогда. Он сидел в кресле для посетителей и нянчил в своих кулачищах кружку с чаем. — Жаль, Джеймс! — сказал Маркби. — Жаль, что во время прошлой встречи мы так и не успели ни о чем поговорить. Все дела… Отец Холланд неловко поерзал своим объемистым задом — кресло было ему узковато. — Да уж, дела, — проворчал он. — Век бы таких дел не видеть. — Он потянулся, расправил грузные плечи и огляделся. — Так, значит, вы теперь здесь обитаете? — Только-только начал осваиваться. — Неплохой вид из окна. Много зелени. Взгляд суперинтендента переместился к окну, за которым деревья качали ветвями. Опять начинался дождь. Если они все же отправятся в этот вояж, вряд ли им удастся позагорать. — Я приехал на своем звере, — сказал священник, имея в виду мощный мотоцикл, которым он так напугал добропорядочных прихожан несколько лет назад, когда только приехал в Бамфорд. Это и так было понятно: на нем были куртка из толстой кожи и тяжелые ботинки, а на столе возле двери лежал сверкающий черный шлем. Когда он появился в отделении, такой его вид, в сочетании с разлапистой бородой, вызвал легкий ажиотаж. Сержант Прескотт решил, что отец Холланд принадлежит к одной из соперничающих банд байкеров и его обвиняют в хулиганстве или даже в нанесении телесных повреждений. Беспокойство Прескотта перешло в умеренную панику, когда бородатый гигант расстегнул куртку, и он увидел белый пасторский воротник. Сержант был молод и еще не изжил стереотипов, касающихся внешности людей. В данную минуту он пил кофе в столовой и с увлечением рассказывал коллегам о странном священнике. — Как я знаю, вы уже разговаривали с инспектором Брайс? — Маркби потянулся к папке, лежащей у него на столе. — Это она со мной разговаривала, — педантично поправил отец Холланд. — Она считает, что у вас есть хорошие шансы опознать останки. — Да. В нашем распоряжении целый скелет, — согласился Маркби. — Это очень хорошо для начала. С отдельными костями всегда возникают проблемы, а если и головы нет… — Он заметил страдальческое выражение на лице священника и решил не развивать мысль: — Значит, его обнаружили братья Лоу. Я их помню. Дэнзил и Гордон. Раз увидишь — никогда не забудешь. А зачем они вскрывали могилу? — Ну, тут никакой загадки нет. — Отец Холланд подался вперед и сцепил ладони. — Десять дней назад умерла мисс Юнис Грешам. Маркби удивленно вскинул брови: — Это, случайно, не та мисс Грешам, которая жила в Уоррен-Хаус? Ей было, наверно, лет девяносто! Даже когда я работал в Бамфорде, то не видел ее лет пять или больше. — Ей было восемьдесят восемь. А не видели вы ее потому, что последние шесть лет она провела в доме престарелых, а последние четыре месяца — в хосписе. Я ее навещал там. Во время последней нашей встречи она выразила желание, чтобы ее похоронили вместе с родителями. Она была уверена, что в тридцатых годах прошлого века ее покойный отец приобрел место на кладбище для троих, с тем чтобы там похоронили его самого, его жену, а впоследствии и сына. Не знаю, почему он забыл о Юнис. Но как бы то ни было, в последнюю войну сын погиб, и мисс Грешам рассудила, что раз в могиле ее родителей есть свободное место, то пусть ее похоронят там. Я думаю, что дело тут не в дочерней преданности, а скорее в том, что старик Грешам уже заплатил за место. Отец Холланд невесело улыбнулся: — Старушка была очень категорична в этом вопросе. Будучи старой и слабой, она не потеряла ясности ума. Произнесла передо мной целую речь. — Он снова улыбнулся. — В итоге я проверил записи и нашел эту могилу. Она находилась… находится на старом кладбище, где уже много лет никого не хоронят. Однако, апеллируя к необычным обстоятельствам дела и используя тот факт, что требовалось открыть старую могилу, а не вырыть новую, я смог получить разрешение. Отец Холланд сделал паузу и взял дыхание перед следующей частью рассказа. В это время Маркби подумал, что в прежние времена люди придавали большое значение тому, чтобы их похоронили как следует, с соблюдением всех формальных признаков скорби. Естественно, такие похороны обычно стоили немалых денег. — Когда мисс Грешам умерла, со мной связался ее адвокат. Трулав, знаете его? Он пришел на смену старому Макферсону. Думаю, Юнис не одобрила бы, если бы узнала, что ее делами будет распоряжаться этот щелкун. Во многих вопросах она была такой по-старомодному щепетильной. А Трулав — он из племени этих новых умников. Самомнения целый воз, а тактичности и умения аккуратно подойти к делу — как у кирпича. Как было бы здорово, если бы этим занималась миссис Данби! Маркби кивнул, принимая комплимент в адрес сестры, которая действительно была одним из самых компетентных адвокатов в городе. — Она сейчас в отпуске. — Опять ждет пополнения? — спросил отец Холланд. — Нет, просто захотела отдохнуть. У них уже четверо! — с гордостью за сестру добавил он. — Тогда не исключено, в кабинете у нее было больше покоя! — сказал отец Холланд. — Ну ладно, вернемся к Юнис Грешам. В своем завещании она сделала определенные распоряжения относительно своих похорон. Погребение было назначено на завтра. Я велел братьям Лоу вырыть могилу. Только они начали, как наткнулись на скелет. Они сразу поняли, что он не мог принадлежать ни одному из Грешамов. Видите ли, их уже можно назвать экспертами по костям! Они знали, что этого скелета не должно было там быть, и незамедлительно позвали меня. Дэнни также указал мне на обрывок ткани, похожей на синтетику. После этого я пришел к выводу, что это не обычное законное захоронение, произведенное какое-то количество лет назад, еще до того, как я получил этот приход. Подняв глаза, он заметил вопросительное выражение на лице Маркби. — Таковы новые правила, — объяснил он. — Все изменилось по сравнению со старыми добрыми временами, когда тебя могли похоронить в твоем лучшем костюме. С некоторых пор запрещено закапывать в землю любые искусственные ткани и другие материалы, которые не разлагаются или отравляют почву. То же самое с кремацией. Нельзя, чтобы в печи оказались вещества, при сжигании которых в атмосферу выбрасываются вредные газы. Так что теперь, когда мы отправляемся в последний путь, нам приходится наряжаться в официально одобренную «могильную» одежду. Вряд ли об этом было известно Юнис Грешам. И вряд ли она бы это одобрила! Маркби слегка подвинул папку. — Да, тело, предположительно, было завернуто в большой кусок какой-то дешевой ткани. Криминалисты сделали анализ сохранившихся клочков. Ткань крепкая, рассчитанная на долгую службу — из такой шьют портьеры или покрывала, но не платья. Они полагают, что, возможно, ткань иностранного производства — из тех, что ввозятся в страну для быстрой продажи на рынках и в недорогих магазинах. В больших объемах такую ткань вряд ли реализовывали, по крайней мере в последние несколько лет, поскольку она не выдерживает требований пожарной безопасности. Но в прошлом требования были не такими строгими, а люди с большей охотой покупали небезопасные товары. — Эта стремительная рыжеволосая девушка, инспектор Брайс, сказала, что скелет был идентифицирован как принадлежавший молодой женщине. — Отец Холланд потянулся вперед и поставил пустую кружку на стол Маркби. — Похоже, ваша помощница всякого повидала — настолько спокойно и деловито занимается этим делом. Это достойно восхищения. Маркби спрятал улыбку. — Да, покойной, предположительно, было от шестнадцати до двадцати лет. Мы пока не знаем точно, как она умерла. — Маркби помолчал, затем взглянул на священника. — Она была беременна в момент смерти. В области таза у нее были найдены кости зародыша четырех-пяти месяцев. Отец Холланд опустил голову и потер лицо ладонями. Подняв голову, он сказал: — Я не видел скелета целиком, и, признаться, рад этому. Мне хватило черепа. Инспектор Брайс ничего не сказала о ребенке. Когда ее похоронили? — Его волнение росло. — И кто? И почему никто об этом не знал? Одно могу сказать: ее похоронили без моего участия! — Мы поговорили с Дэнни и Гордоном. Выяснили, что официально могилу открывали в 1962 году, и, следовательно, это захоронение было произведено позже. Братья Лоу настаивают, что, пока они служат при кладбище, никто могилу не трогал — они бы непременно заметили. Так что мы можем сказать, что женщину похоронили не позднее одиннадцати-двенадцати лет назад, но, возможно, и все тридцать лет назад. Криминалисты долго юлили, но потом признали, что первая дата вероятнее. Отец Холланд резко выпрямился, хлипкое кресло заскрипело. — Ну конечно! Когда я только принял приход, хоронили еще на старом кладбище, при церкви. Могильщиком в то время был старик-пьяница по имени Буллен. Он давно уже был на пенсии. Много лет от него было больше неудобств, чем пользы, но уволить его оказалось нелегко. У него были защитники, оправдывавшие его пристрастие к алкоголю. Сам он уходить не желал. Из-за него у меня возник конфликт с некоторыми из прихожан — кстати, один из первых. Мне помогли изменившиеся обстоятельства. Кладбище заполнилось, его необходимо было закрыть. Окружной совет определил место для нового кладбища неподалеку, но уже на земле округа, и нанял своих могильщиков — братьев Лоу. Буллену пришлось наконец-то уйти на пенсию. Маркби улыбнулся: — Я помню Ната Буллена еще по моей работе в Бамфорде. Его забирали за пьянство и неподобающее поведение рекордное количество раз. Дошло до того, что его уже не пускали ни в один паб в городе. Наверно, при такой работе, как у него, невозможно не пить. — Каждый раз, когда он копал могилу, то падал в нее головой вниз, — сказал отец Холланд и нахмурился: — Я приехал в Бамфорд чуть больше одиннадцати лет назад. Так что ее могли похоронить незадолго до того, как Эплтон ушел на пенсию. — Он вздохнул с явным облегчением и сконфуженно посмотрел в сторону Маркби: — Я буду откровенен. Если кто-либо смог пробраться на мое кладбище и произвести там незаконное захоронение, это вряд ли говорит в пользу моей наблюдательности или того, что я надлежащим образом выполняю свою работу. Но Морис Эплтон в последние год-два священства сильно болел и не мог толком ни за чем следить. Приходские дела были донельзя запущены. Хорошо еще, что у них в то время существовал приходской совет. Священник поколебался. — Как я уже упомянул, вначале у меня возникли столкновения с этим советом. Они привыкли вести дела по-своему и слышать не хотели ни о каких переменах. Прихожанка по фамилии Этеридж обвинила меня в папизме и перестала посещать службы. — Он потряс своей окладистой бородой, как бы отгоняя воспоминания о старых ссорах. — Как вы ее опознаете? По спискам пропавших без вести? Настал черед Маркби конфузиться. — В то время эти списки велись не так аккуратно, как сейчас. Не только отец Эплтон пускал все на самотек. Мы надеемся, что кто-нибудь вспомнит об исчезновении молодой женщины и обратится к нам. Естественно, мы располагаем некоторыми сведениями о пропавших людях, но, видите ли, нам необходимо поднять записи за тридцать лет — начиная с того времени, когда эту могилу открывали в последний раз. Конечно, мы проверим все сохранившиеся дела об исчезновении людей за этот период, но на это потребуется время. Когда иссякнут варианты, относящиеся к нашему округу, мы возьмемся за соседние. Теоретически, эта женщина могла появиться откуда угодно. Однако вполне возможно, что она местная. Отец Холланд печально кивнул: — Судя по вашим словам, вам предстоит найти иголку в стоге сена. — Ну, не все так плохо. — Маркби не желал доминирования пессимистических нот — по крайней мере, на раннем этапе расследования. — Поставьте себя на место того человека или нескольких человек, которые похоронили ее. Труп не самый легкий груз для транспортировки. Не надо забывать, что десять и больше лет назад современных автомобильных трасс здесь еще не было. Сейчас не проблема быстро перевезти тело на значительное расстояние и бросить, утопить или закопать в каком-нибудь глухом месте. В то время это было труднее. Вне всякого сомнения, это была попытка скрыть факт смерти. Что бы там ни произошло — злоумышленник должен был действовать наиболее быстрым и удобным для него способом. — Маркби холодно улыбнулся. — И у него не было сада рядом с домом! Отец Холланд скривился: — Мне кажется, тот факт, что ее захоронили на кладбище, заключает в себе определенную логику. В конце концов, кладбище — это лучшее место для сокрытия тела! — Абсолютно верно! Что касается опознания: если никто не вспомнит ее и мы не сможем выяснить ее личность каким-либо иным способом, существуют методы реконструкции лица по костям черепа. Мы еще не уперлись в стенку, Джеймс. Я вполне уверен, что скоро мы узнаем, как ее звали. Маркби вовсе не был в этом так уж уверен, но Джеймсу Холланду необходимо было прямо сейчас дать какую-то психологическую опору. Священник внимательно слушал. Казалось, его особенно поразил один момент в речи суперинтендента. — Странно! — пробормотал он. — Неужели можно восстановить облик человека, не имея в распоряжении ничего, кроме черепа? Это кажется чем-то вроде воскрешения, разве нет? Мы облекаем плотью мертвые кости. Говорим о ней, скоро узнаем ее имя. Она как будто находится рядом. Мы подняли ее из могилы и заставляем обитать среди нас. Бедняжка. — Если нам удастся ее опознать, — негромко сказал Маркби, — это определенно повысит наши шансы отыскать… отыскать того, кто похоронил ее. Он чуть не сказал «кто убил ее». Несмотря на то что официально этот случай классифицировался просто как «подозрительная смерть», неофициально региональный отдел был склонен согласиться с местной полицией: они имели дело с убийством. И по-видимому, пройдет немало времени, прежде чем они восстановят всю картину — если это вообще когда-нибудь произойдет! Но в любом случае опознание жертвы будет первым шагом — первым шагом долгого и утомительного пути, в конце которого они будут знать всю эту печальную историю. Отцу Холланду он сказал: — Пройдет какое-то время, и она упокоится с миром. — С миром? Ах да, с миром… — рассеянно отозвался священник. — Как и вы, я привык к смерти. — Он взглянул на Маркби. — Конечно, не к таким ужасным ее видам! Я избавлен от таких вещей, как вскрытие трупов, обезображенные тела в пластиковых мешках и все остальные ужасы, о которых мы читаем в газетах. Но этот череп, глядящий на меня из земли, — он как бы жил своей собственной жизнью. Я не могу объяснить… Вы понимаете, что я хочу сказать? — Он вопросительно и слегка смущенно посмотрел на собеседника. Маркби кивнул: — Понимаю. — Я потом поймал себя на том, что бормочу строчку из Шекспира: «Увы! Бедный Йорик. Я знал его, Гораций». Вот странно. Это, наверно, одна из самых знаменитых цитат в английском языке, и, однако, многие люди произносят ее неправильно. Чаще всего говорят: «Я близко знал», а не просто «я знал». Как бы то ни было, я хочу сказать, что для Гамлета череп по-прежнему оставался Йориком — человеком, которого он знал. Вот и для меня череп, выкопанный Дэнни и Гордоном, оставался человеком. Я чувствовал, что он хочет мне что-то сказать. Позже, когда инспектор Брайс сказала мне, что было установлено, что это молодая женщина, я против воли спросил себя, была ли она красивой. Когда вы пришли к выводу, что это было убийство, я начал думать о преступлениях страсти и нашел, что такое вполне возможно и даже вероятно. Но я по-прежнему видел все в слишком мягком свете. Теперь, когда я знаю о нерожденном ребенке, это преступление кажется мне ужасным, просто зверским. Скверна человеческая — ни больше ни меньше. Священник раскрыл широкие ладони. — Да кто же мог совершить такое? Убийца должен и поныне жить где-нибудь неподалеку, разве нет? В конце концов, двенадцать лет — не такой уж большой срок. Если в то время он был молод, то теперь ему должно быть лет тридцать или чуть больше. Простите, Алан, я отвлекся. Никак не могу прийти в себя. — Понимаю. И вы не отвлекались. Мы точно так же обдумываем ситуацию, смотрим на нее под разными углами. Не надо забывать, что мы имеем дело с людьми — и живыми и мертвыми. Возможно, у этой женщины остались родственники, которые еще живы. Я так понимаю, похороны мисс Грешам отложены на неопределенный срок? — Да. Пока кладбище отдано в полное распоряжение полиции. Да вы и сами знаете. Я как раз и хотел спросить, сколько вы еще… — Отец Холланд отвел глаза. — Только не подумайте, что я приехал вас поторопить, но полиция и все, что ей сопутствует, — заграждения, техника и так далее — привлекает любопытных. Они ходят по старым могилам, ломают кусты. Мало того что они ведут себя как вандалы, из-за них родственники усопших, пришедшие на кладбище, не могут побыть в одиночестве. Уже были жалобы.