— Вон туда! — приказал он. Они взяли сетку и отнесли ее к глубокой траншее вокруг капустного поля. В траншее через равные расстояния были расставлены столбики. — Теперь вот что, — сурово сказал Буллен. — Крепко держите столб, а я буду крепить сетку вот этими специальными гвоздями. — Он показал один. Он разговаривал с Мередит как старый опытный рабочий с зеленым учеником. — Держите столб крепко, когда я буду бить молотком! Его узловатая рука вскинула древний молоток, который, на взгляд Мередит, еле держался на рукоятке. — Мистер Буллен, — нервно сказала она, — а может, вы подержите столб, а я буду забивать гвозди? — Ни разу в жизни не встречал женщину, которая могла бы ровно забить гвоздь, — ответил Буллен. — Они у них всегда гнутся. Да не бойтесь вы! Я не разобью вам колено. Я же не слепой. Мередит взялась за столб и отступила от него как можно дальше. Буллен, уже отмахнувший руку с молотком, опустил ее и почти с отвращением смерил Мередит взглядом. — Что вы там тянетесь? Как вы собираетесь ровно держать столб, если сами еле стоите? Подойдите ближе! Мередит подвинулась поближе. Буллен размахнулся. Оскар замер. Бум! Столб задрожал, но гвоздь влетел как следует. Оскар натянул поводок и зашелся в ошалелом лае. — А ну, заткнись, чертов пес! — проорал Буллен. Оскар сел и склонил голову на сторону. Буллен хрипло хихикнул. — У этой псины соображалка работает! Понимает, что я ему говорю. Умница, хоть и старый. — А что он тут делает? — спросила Мередит. — Она уехала в город. Мередит поняла, что Буллен говорит о Маргарет Холден. — Майор со своей миссус тоже куда-то намылились. Так что сегодня я вроде сиделки. Ну ладно. Пошли дальше. Они повторили процедуру забивания гвоздя. По мере того как они продвигались вокруг поля, Мередит боялась все меньше. Оскар тоже затих. Буллен знал, что делает. Ее удивило, сколько силы еще осталось в этих старых руках. Но Буллен всю жизнь ими работал, и работал тяжело. — Пытаетесь сообразить, сколько мне лет? — вдруг спросил он. — Да, — не стала запираться Мередит. — Ну, так я вам не скажу. Сейчас даже молодняк слабее меня будет. Это все сладкая жизнь. Я начал работать в четырнадцать лет. Пошел работать, бросил учиться. Да и ни к чему мне грамота. За всю жизнь не пригодилась. Читать могу, могу имя свое написать, оно и ладно. — Вы всегда работали могильщиком, мистер Буллен? Нат с ворчаньем выпрямился и потер спину. — Нет. Сначала просто на фермах батрачил, делал что придется. Потом стал заборы ставить, канавы копать. Могилы начал копать в сорок девятом. Может, некоторым это занятие не по душе, а по мне так самое оно. Работаешь без начальника, никто через плечо не заглядывает. На кладбище тихо, но все-таки не совсем пусто. По утрам там много зверья бывает: кролики, горностаи, лисы. Птиц тоже много всяких разных. — А не страшно? — спросила Мередит. Буллен зыркнул на нее желтым глазом: — Кого бояться-то? Покойников? От них сроду никому вреда не бывало. Живых надо бояться, а не мертвых. А покойники народ смирный… если их, конечно, не обижать. — Буллен, казалось, задумался. — Да, если не обижать, — повторил он и затих. Они уже почти закончили. Буллен забил последний гвоздь и положил молоток на землю. — Думаю, чашка чаю нам обоим не повредит, а? Он отвязал Оскара, и они проследовали к кухне Буллена. Там был полный раздрай, но именно этого Мередит и ожидала. Буллен заварил чай в эмалированном чайнике, достал из холодильника молоко в бутылке. — Угощайтесь, не стесняйтесь. — Он сел напротив нее. — Чего вы ко мне пожаловали-то? — Вы слышали, Гордон Лоу пропал? — спросила она. Оскар нашел что-то на полу и теперь жевал. «Господи, что же он там отыскал?» — забеспокоилась Мередит. Она попыталась разглядеть этот трофей. — Не волнуйтесь о псине, — сказал Буллен. — Он метет все подряд, как пылесос. Я слышал о Гордоне… и о Дэнни. У Гордона, наверно, просто крыша от всего этого съехала. Бродит где-нибудь в поле или в лесу. Придет в себя — объявится. — Вы считаете, Дэнни сам повесился? Буллен склонил голову к плечу и прищурился: — Ну и глупость же он сделал, коли так. — Но вы думаете, он сам повесился? — настаивала Мередит. — Черт его знает. Мог, в принципе. — А вы не знаете хотя бы примерно, где может сейчас быть Гордон Лоу? — А мне до них дела нету, — сообщил Буллен. — Они у меня работу умыкнули. Нет, не подумайте, мне жаль и все такое. Но не интересуют. Всякое бывает, и такое тоже. — А вы знали ту девушку, которая умерла, Кимберли Оутс? — А у вас, оказывается, целая куча вопросов, а? — Буллен фыркнул. — Не понимаю, из-за чего такая шумиха. Она давно умерла. Лет двенадцать назад, если не больше. Чего ее в покое-то не оставить? Все равно уж не узнать, что там с ней приключилось. Сверху донесся едва слышный скрип. Мередит посмотрела на потолок. Буллен, казалось, ничего не слышал. Он сказал: — Вы явились ко мне, чтобы об этом спросить? — Да, в принципе. — Маркби вас послал? — Нет, я сама по себе. Потолок снова скрипнул. Мередит поискала глазами Оскара — он мог пробраться наверх. Но Оскар был на улице. Он выбрался через открытую кухонную дверь и теперь тоже занимался огородом — по-своему. Пустив в ход короткие передние лапы, он деловито рыл под травяной кочкой. Время от времени он вцеплялся в кочку зубами и тянул. Мередит отвернулась и встретилась глазами с проницательным, насмешливым взглядом Буллена. — Барсуки, — сказал он. — Их специально вывели для ловли барсуков. Это мне майор Уолкотт сказал. Только отвернись, они тут же начинают копать. Это у них в крови. Как и у меня. Поэтому мы и ладим так хорошо с этим псом. Нам обоим нравится копать. Оскар наконец вырвал из земли пучок травы и стал трясти им, как будто сражаясь с норным животным. Земля полетела во все стороны. — Если увидите Маркби, скажите ему, что сетку мы поставили, — сказал Буллен. Смысла в дальнейших расспросах не было. В отличие от Саймона Френча Буллен попусту не болтал. И, как уже убедился Маркби, заставить его отвечать на вопросы было практически невозможно — если эти вопросы не касались особенностей работы могильщика. Перемазанный землей Оскар вернулся в кухню. Из пасти выкатился язык, весь в грязи. На тропе остался пучок травы — дохлее не бывает. Оскар был счастлив. Он подошел к миске с водой, но по дороге обтерся о ногу Мередит и оставил на ней шматки грязи. Она потрепала его за ушами и попрощалась: — Ну, тогда я поеду, мистер Буллен. — А чего, поезжайте. Всего хорошего. Мередит завела машину. В зеркало заднего обзора она видела фасад дома Буллена. Ей вдруг показалось, что занавеска на одном из пыльных верхних окон сдвинулась с места. Может, ветер. Или Буллен поднялся, чтобы проследить, уехала ли она. * * * — Итак, у нас двое новых подозреваемых! — сказала Брайс. В руках у нее были письменные показания майора Уолкотта, собственноручно им подписанные. — Сам Уолкотт, хотя он и пришел по своей воле. Ведь случается, что они приходят сами, да, мистер Маркби? — Случается, Лу, — согласился суперинтендент. Он вспомнил честный, прямой взгляд выпуклых глаз майора. Как Уолкотт старательно уверял его, что Ричард Холден любил свою жену и ребенка! — Они с женой отдали все свои сбережения Кимберли при условии, что она уедет из города. Если впоследствии они обнаружили, что Кимберли не сдержала своего обещания — взяла деньги и посмеялась над ними, — думаю, он мог разозлиться настолько, что захотел убить ее. Он тогда был на двенадцать лет моложе, к тому же всю жизнь прослужил в армии. — Да… — без особого энтузиазма откликнулся Маркби. — И Ричард Холден. С ним, к сожалению, сложнее, он сам мертв. Брайс ухмыльнулась, но тут же опять состроила серьезную мину.