— Есть ли здесь кто-нибудь, с кем я могла бы поговорить? Кто угодно, кто работал здесь двенадцать лет назад? Уборщик? Сторож? Паулина вернула фотографию. — Сторож? У нас договор с охранным предприятием. Они патрулируют с собаками. Молодые парни, почти все отслужили в армии. Некоторые даже бывшие полицейские! Простите, инспектор, что не предлагаю вам кофе. Нет времени. — Она нарочито взглянула на часы. — В нашем деле нельзя опаздывать. Клиент не должен ждать. Время — деньги. Опоздаешь — потеряешь заказ. — Ничего страшного. — Брайс взяла себя в руки, аккуратно положила фотографию в папку. — Спасибо за помощь. Глава 7 Луиза Брайс была не единственной, кому выдалось неудачное утро. — Я считаю, — сказал мистер Трулав, — что нам надо просто зарыть старушку, и дело с концом. Отец Холланд неодобрительно поглядел на адвоката: — Полиция еще не закончила с могилой Грешамов. — Не знаю, как вы, — сказал мистер Трулав, — но лично я не против тихо-мирно забыть о могиле Грешамов. Мы попытались исполнить последнюю волю мисс Грешам, но не смогли — в силу объективных причин. Ну то есть мы же теперь не можем похоронить ее в могиле родителей! Там ведь был найден труп жертвы убийства! Это же ведь осквернение, разве нет? Вам лучше знать, вы же священник. Отец Холланд вздохнул и поглядел по сторонам. Беседа происходила в адвокатской конторе Трулава. Вдоль стен стояли шкафы с документами и стеллаж с толстыми справочниками. Каждая из этих книг содержала ответы на десятки и сотни юридических вопросов. Открыл и нашел — одна минута. Но как быть с противоречиями, возникающими между долгом и моральными обязательствами? А вопросы нравственности — где искать ответы на них? В Библии, в молитвеннике, если веришь в Бога. Кто-то скажет: в собственном сердце. Глубинное, внутреннее чувство подскажет, совершаешь ли ты добрый поступок или дурной. Отец Холланд скривился от досады. Мистер Трулав, который до этого качался на стуле, поставил локти на свой давно не видевший влажной тряпки стол и нетерпеливо произнес: — Ну? — Что? Ах да… Думаю, мне нечего возразить. Несколько прихожан уже указали мне на это. Они считают, что мы поступим неправильно, если похороним мисс Грешам в этой могиле. На новом кладбище достаточно места. Однако это увеличит стоимость похорон. — Денег нам хватит. У нее осталось имущество после смерти. — Трулав посмотрел на написанное от руки письмо, лежащее перед ним на столе. — Я получил письмо от ее основного наследника — крестника, проживающего в Новой Зеландии. Он не приедет на похороны. Насколько я понимаю, никто не расстроится, если ее не положат с родителями. Да никто и не узнает. — Это верно. Но просто… она сама этого хотела, — ответил отец Холланд и понял, что его протест прозвучал наивно. Интересно, мистер Трулав верит в жизнь после смерти, в какой-либо ее форме? Скорее всего, нет. Тогда, с его точки зрения, вести дело в пользу кого-то, кто перестал существовать, — это просто пустая трата времени. Кроме того, адвокат говорил тем временем совершенно разумные вещи. Невозможно добиться, чтобы Юнис Грешам, после всего, что произошло, похоронили с ее родителями. Но умирающая старая леди держала ладонь отца Холланда в своих высохших, похожих на птичьи лапки руках и просила его, чтобы ее предсмертная воля была исполнена. И глубинное чувство, или, если хотите, сердце, говорило ему, что это было бы правильно. — Каждый может высказать в завещании подобное желание, — говорил тем временем адвокат. — Но в итоге, как вас похоронят, зависит от наследников. Я имею в виду, все ведь устраивают они. Я знаю, старик Макферсон любил составлять сложные завещания с дополнительными распоряжениями, перечислениями завещаемых предметов… Я всегда советую клиентам составлять завещание попроще. Если человек скончается, оставив кому-нибудь кольцо с бриллиантом, но не укажет, какое именно кольцо с бриллиантом, можно дать гарантию, с этим вопросом будет очень много возни и склок. И когда все утрясется, то, может, это кольцо и вовсе потеряется, и все начнется сначала. Естественно, мы пытаемся выполнить все желания покойного. Мы попытались похоронить старушку так, как она этого хотела, — но у нас ничего не вышло. Теперь нам необходимо все переиграть. Когда вы сможете это сделать? — Сделать? Вы имеете в виду, отслужить панихиду? — Отец Холланд, как ни старался, не мог скрыть раздражения. — Да. Давайте поглядим. — Трулав развернулся на вращающемся стуле и посмотрел в календарь, висевший за его спиной. — Ближайший понедельник вас устроит? Я свободен. — Я не знаю! — отрезал отец Холланд. Он достал дневник и зашелестел страницами. Затем нехотя сказал: — Да, можно в понедельник. Но это слишком скоро — у людей, которые, возможно, захотят присутствовать, уже могут быть планы. — Да бросьте вы — слишком скоро! — ответил практичный мистер Трулав. — Она бы сейчас уже лежала в земле, если бы Билл и Бен не откопали скелет. — Дэнни и Гордон! — проворчал отец Холланд, не купившись на шутку. — Ну, значит, в понедельник. Я у себя отмечу. И знаете что, — щедро предложил адвокат, — я сам позвоню всем, кто может пожелать прийти, и сообщу им об изменениях. Идет? — Спасибо! — с трудом ответил отец Холланд. Он так расстроился и разозлился на Трулава, что его черная борода щетинилась во все стороны. — Я буду делать все по стандартному сценарию, — сказал мистер Трулав. — И вы тоже, как я понял? Распорядитесь, пожалуйста, чтобы эти, как их там, братья Лоу выкопали еще одну могилу. На новом кладбище. Только надо, чтобы они не закатили повторного представления — не выкопали еще какой-нибудь костяк. Скажите им, чтобы выбрали приличное пустое место. Отец Холланд прорычал: — У вас есть телефон похоронного бюро! Позвоните им сами и попросите их передать ваши пожелания Дэнни и Гордону! И, топая ногами, словно бык копытами, он вышел. * * * В субботу утром Мередит села в машину и отправилась выполнять обещание. Она уже пожалела о том, что так опрометчиво предложила помощь отцу Холланду и не определила сразу, какую именно. Это был просто порыв, а теперь ей приходится ехать к старухе, которая — десять к одному — не поймет, кто она и зачем приехала. Но назвался груздем — полезай в кузов. Сегодня вечером, у Холденов, она увидит Джеймса Холланда. Он ждет от нее отчета. Профессиональная дисциплинированность тоже сказывается. Энное количество лет люди обращались к ней за помощью, и часто им некуда было больше пойти — ответственность впиталась в плоть и кровь. Джеймсу, по-видимому, тоже приходится жить с этим зудящим чувством. «Может, из меня могла бы получиться хорошая жена священника?» — мысленно усмехнувшись, подумала Мередит. Вряд ли — у нее терпения маловато, да и, честно сказать, в ее жизни случались такие истории, что у нее теперь нет морального права претендовать на это поприще. Мередит выехала на дорогу, ведущую к дому престарелых «Кедры». Что ж, может быть, святой Петр черкнет несколько плюсовых очков напротив ее фамилии в небесной бухгалтерской книге, куда он, без сомнения, уже много раз записывал цифры со знаком минус. На самом деле ее беспокойство по поводу предстоящего визита относилось скорее не к неизбежному разговору с незнакомой старой леди, а к собственному прошлому. Вестерфилд была первой деревушкой, которую она здесь увидела. Тут она встретилась с Аланом. Когда возник дорожный знак с надписью «Вестерфилд», на нее нахлынули воспоминания. Многие из них были болезненными. Ни она, ни Алан не могли предвидеть, что выйдет из той их встречи. Да и никто никогда не может. Мередит не могла сопротивляться охватившей ее грусти. Все течет, все меняется. Она не могла избавиться от этого места. Она живет поблизости от него, много раз проезжала через него по своим надобностям. Каждый раз при виде деревушки у нее возникало желание вдавить в пол педаль газа. Но сегодня этот номер не пройдет. Сегодня ее цель — здесь. Деревушка не слишком изменилась, разве что стала побольше. Кирпичные домишки с крохотными лужайками, автостоянки совместного пользования вместо нормальных гаражей — не очень-то живописное место. Проезжая мимо бывшего дома священника, она отвела взгляд, однако успела заметить новую вывеску, свидетельствовавшую о том, что сейчас это бизнес-центр под эгидой какой-то коммерческой фирмы, о которой она никогда не слышала. Sic transit gloria mundi — так проходит мирская слава. Еще один старый дом, сильно перестроенный и расширенный, был превращен в частный дом престарелых «Кедры». Построенный еще в те времена, когда земля стоила дешево, он был окружен ухоженными газонами. В середине одного из них росло дерево, давшее учреждению его название. Мередит вышла из машины, прислонилась к борту и осмотрелась. Как и положено в таких местах, все выглядело на уровне и дорого. Частная лавочка — не чета еле сводящим концы с концами бюджетным учреждениям. Здесь в комфорте проводят свои последние годы либо люди с деньгами, либо те, чьи семьи могут позволить себе оплачивать их пребывание здесь. Мередит подумала, что ей все же не хотелось бы на склоне лет войти в ворота подобного дома. Все мы думаем, что закончим как-то по-другому, не в учреждении для престарелых — не важно, насколько шикарном и дорогом. Можно говорить что угодно, но если уж человек попал в дом престарелых, то он наверняка покинет его только вперед ногами. Холл соответствовал экстерьеру дома. Все на высшем уровне, все блестит. В стратегических точках расположены вазы с цветами. На каждом предмете преувеличенный лоск аристократичности. Здесь прилагались все усилия к тому, чтобы создать впечатление, что это не дом престарелых, а что-то вроде отеля для пожилых. Наверное, постояльцы и их семьи ценят этот учиненный из лучших побуждений обман. Впечатление слегка портил слабый запах вареных овощей. Из комнаты отдыха доносился звук телевизора, включенного на полную громкость. Две маленькие детали — и завеса притворства сорвана. Как бы изощренна ни была маскировка, это все равно была богадельня. Дневной сестрой-распорядительницей оказалась приземистая полная женщина с красным грубым лицом. В соответствии со здешней политикой она была одета не в форменную одежду, а в цветастое платье. Ее жесткие седые волосы были зачесаны назад и торчали на затылке, как проволочная щетка. Мередит подумала, что она выглядит так, будто вокруг бушует девятибалльный шторм. Это ощущение еще больше усилилось, когда женщина заговорила. — Здравствуйте! — громовым голосом поздоровалась она с Мередит. Мередит объяснила, кто она и зачем приехала. — Мы в курсе насчет вас! — радостно проревела сестра-распорядительница. — Падре нам звонил. Дэйзи будет в восторге. Она так любит видеть новые лица! Она сейчас на веранде. Они прошли мимо комнаты отдыха. По телевизору шла совершенно неуместная детская программа. Перед огромным экраном сидели три старушки. Две из них беседовали, не обращая на телевизор никакого внимания. Третья спала. Возле ее кресла почему-то стоял чемодан. Мередит удивилась, как они могут разговаривать и спать в таком шуме. — Им так нравится, — сказала сестра-распорядительница хриплым шепотом. — Так им кажется, что вокруг что-то происходит. Скука хуже всего. Мы приглашаем людей для бесед, для показа фильмов. Падре сказал, что вы хорошо разбираетесь в таких вещах. Может быть, вы приедете как-нибудь и о чем-нибудь расскажете? — Я подумаю, — ответила Мередит, стараясь скрыть тревогу. — Что-нибудь короткое и несложное. Они все равно уснут на середине. Веранда располагалась в солнечной части дома. Она была застеклена. Несколько стариков и старух дремали в креслах. Один старик не спал и громко и раздраженно требовал вернуть его зубы. Беспокойство Мередит усилилось. — Мы их сейчас найдем и принесем! — не сбавляя шаг, заверила его сестра-распорядительница. К великому облегчению Мередит, Дэйзи Меррил оказалась худой, бодрой, похожей на птичку старушкой, которая с прямой спиной сидела в плетеном кресле. На ее колени было наброшено разноцветное вязаное одеяло, на кончике носа сидели очки. Она читала газету. Были налицо все признаки того, что она еще полностью в своем уме. — О, ко мне посетительница! — сказала она, откладывая газету в сторону. — Как хорошо, что вы пришли, моя милая. Я разговаривала с Джеймсом Холландом по телефону, он о вас рассказывал. Начало было многообещающим. Однако Мередит стало интересно, что же такого Джеймс рассказал про нее. — Он сожалеет, что не смог прийти сам. Как ваше здоровье, мисс Меррил? — Зовите меня Дэйзи. Меня все так зовут. Здоровье вполне ничего, спасибо. Передайте Джеймсу, что я отлично понимаю, насколько он должен быть сейчас занят. Это ведь из-за убийства, не так ли? Я только что прочитала статью про него. Дэйзи пошуршала газетными листами и нашла статью. — Вот, в центральной газете. Они опубликовали фотографию девушки. Может быть, мисс Меррил принадлежала к тем людям, кого в жизни интересуют почти исключительно сплетни и газетные сенсации? Это можно объяснить: если день за днем жить в «Кедрах», страшные рассказы об убийствах и удивительные истории о внебрачных связях в высшем обществе почти наверняка приобретают непреодолимую привлекательность. — Да, это убийство вызвало сильный отклик в обществе, — осторожно начала Мередит. — Неплохая фотография, — сказала мисс Меррил с видом знатока. Мередит взглянула на снимок и подумала, что он довольно нечеткий. В центральной газете могли бы сделать и получше. — Да, очень хорошая, правда, — продолжала гнуть свое мисс Меррил. И вдруг неожиданно добавила: — Я имею в виду прекрасное сходство. Мередит почувствовала мгновенный спазм под ложечкой.