Хашер встал, быстро обошел стол и, прижав меня к себе, привычно погладил по голове, уговаривая: – Доченька, не надо так говорить. Пойми, мы просто боимся за тебя. Я не буду скрывать, твой дар – основная причина этого страха, ведь благодаря тебе за последние пятнадцать лет мы не потеряли ни одного яйца, все дети вылупляются полноценными… Я вскинула взгляд на приемного отца, положила ладони ему на грудь и с отчаянной убежденностью заговорила: – Мы с Древним уже подготовились к моим длительным отлучкам. Создали привязку к яслям, опутали их целой сетью защитной магии. Разграничили мою магию и его, но специально выделили особый резерв, где она будет смешиваться и питать ясли и их обитателей. Расстояние не влияет, мы проверили, все работает. Даже если я в какой-либо ситуации останусь пустой, ясельный резерв останется благодаря Древнему. И… Хашер встряхнул меня, перехватив за плечи, и потерял терпение: – Алера, в этом году ты никуда не полетишь! Я все сказал! – Но почему, дядя? – умоляюще спросила я. К сожалению, этот непреклонный взгляд Хашера я знаю с рождения. Моя надежда на успех тонула в его синих-пресиних глазах. – Свободная, совсем юная драконица, ни с кем не связанная, к тому же беззащитная за пределами нашего клана хранительница с огромной силой Древнего дракона. Ты – лакомый кусок для любого клана, чтобы не платить за подпитку своих яиц другим, к тому же еще и светлая. Очень сильная светлая сама по себе, без магии Древнего, значит, любой темный захочет тебя присвоить. Демаи, дейтрини, оборотни… любой, кем владеет тьма, будет желать тебя. Майдаш возник сбоку от меня и добавил свой золотой динар: – Ты не огонь, не вода, не воздух и даже не тень. Не можешь управлять стихиями в принципе! Еще недавно Дамрис сказал бы «всего лишь свет», но даже он признал, что ты – Свет с большой буквы, чистый и питающий, как Сол Игаю. Но, в отличие от игайского светила, твой свет не обжигает, не сможет тебя защитить, как любая другая стихия. Ты – целитель! Ты же помнишь, почему я перестал учить тебя драться? – Я не… Мой жалкий лепет вновь оборвал серый дядюшка: – Ты не можешь причинить кому-либо боль даже на обычной тренировке, что говорить про настоящий бой за свою жизнь. Вдруг случится беда и тебя украдет темный? Я высвободилась из рук Хашера и, задрав подбородок, заявила не менее жестко, чем Майдаш: – Зря вы думаете, что я этого не понимаю. Но мой свет останется со мной на всю жизнь, я не перестану быть целителем со временем. К тому же тысячи не менее светлых поступают в академии Игаи, ходят по горам и долам, живут полной жизнью, а не сидят взаперти в цитадели. Не становятся заложниками своего дара! – Алера, прекрати! – возмущенно воскликнул Хейдар. – Ты не заложница, мы просто слишком любим тебя и боимся за твою жизнь. – Мы не отойдем от нее ни на шаг. Станем ее тенями на все пять лет обучения. Никто и пальцем не прикоснется к ней! – вступился за меня Тайрен, вставая со стула. – Можно повесить на Алеру сторожевые маячки, – предложил Лиир. – Нет, мы долго думали и решили пока подождать, – хмуро отмел помощь братцев Хашер, озабоченно качая головой. – Чего ждать? – мрачно спросила я. – Более благоприятного времени, – ответил он спокойно, не поддаваясь на мое ехидство. – В этом году слишком оживились темные, вот успокоятся, и тогда обсудим твое поступление… – А личная жизнь? – не менее ехидно напомнил Лиир дяде. Хашер чуть не лопнул от возмущения: – Какая такая личная жизнь? Ей двадцать пять всего исполнилось, девчонка совсем. Моей дочери еще рано думать о всяких недоумках с потными похотливыми лапами! – А Таю ты еще в шестнадцать прелестницу подарил, – припомнила я. – И он ее от души мял своими похотливыми и потными лапами. И ничего? Да, все, что можно драконам-самцам, не положено драконицам. Адара как-то обмолвилась, что даже ее бабка-убийца позволила внучке о личной жизни подумать, лишь разработав план захвата Синего клана. И Хейдар стал ее первым и пока единственным мужчиной. Не тянет больше мою кузину на интимные приключения, от слова совсем. Хотя бывший муж стал ей настоящим другом и защитником, даже физическое отвращение, вызванное магией дейтрини, ушло. Хейдар умеет быть заботливым, добрым и все-все понимающим. Только не сейчас и не ко мне, гад! – Не сравнивай, Тай – мужчина. Ему самим Небом положено быть озабоченным, – гнул свое дядя. – А девочка должна быть чистым и невинным созданием… – Мечтающим стать главной женой в гареме демаи, – хохотнул Лиир, серая змеюка. Ну ничего-о-о… я тебе устрою, братишка. Лиир, поймав мой прищуренный, многообещающий взгляд, смутился и виновато потупился. Хашер, вспомнив тот эпизод из нашего детства, тут же вскинул палец и, потрясая им, добавил: – Вот как после этого тебя можно отпустить в свободный полет?! – Это не я, это Тайрен и Лиир о гареме мечтали! – напомнила я. Ну и потом благоразумно добавила, приправив капелькой пафоса: – А я жду истинную любовь, между прочим. – Тогда тем более не вижу повода торопиться вылетать из гнезда! – припечатал Хашер, отворачиваясь и тем самым показывая, что разговор окончен. – Истинный подождет тебя еще немного… – А может, он уже слишком давно ждет? Невтерпеж ему? – настаивала я, повышая тон. По рассказу Василисы, мой суженый ждет капельку тепла и любви не менее трехсот лет, бедняга. Но сейчас меня больше волнует не он, а свои права. – Кстати, Золотко, ты зачем пришла? – неожиданно вспомнил Майдаш и напрягся. Удерживать горячие, почти обжигающие глаза слезы было непосильной задачей. Я обвела присутствующих разочарованным взглядом, ощущая себя преданной, резко открыла дверь и на выходе, заглянув в серые, цепкие глаза Майдаша, ответила: – Сказать, что твоя дочь Кайла вылупится в ближайшие два дня. Мне теперь любопытно: ее ты тоже закроешь на замок? Заставишь сидеть со мной безвылазно в яслях? Запретишь ей жить как хочет? Учиться? Любить? – Алера, ты… – кажется, Майдаш впервые в жизни не мог подобрать слов, счастье в его серых глазах сменилось виной. Глотая слезы, я оборвала его: – Позвольте мне жить своей жизнью, а не чужими! Я же не бросаю ясли и продолжу подпитку. Я отказалась от почти половины собственного резерва для создания связи с яслями. Мы с Древним создали уникальный энергетический питающий кокон для яиц, и расстояние для него не предел. Даже если я полностью лишусь магии по какой-то причине, энергии кокона хватит на несколько недель. Мы пять лет его плели и напитывали… – Алера, дело не в яслях, а в безопасности за границами клана, – мягко напомнил Хейдар. – Вспомни о нас с Адарой: одна завистливая и жадная до власти драконица украла у нас двадцать лет жизни, свободу и разум. А ведь мы оба взрослые и сильные… – Со мной Древний, вы что, забыли? – горько парировала я. – Доченька, послушай, мы… Я закрыла двери, не дослушав Хашера. По коридору к себе в комнату неслась как угорелая. Не хочу, чтобы видели мои слезы, обиду и разочарование. Я прекрасно понимаю: лишиться хранительницы клана, той, чья магия питает нерожденное потомство клана, как сильных драконов, так и виверн без дара, страшно всем. Но как же моя жизнь? Неужели все, что мне положено, – стать проводником давно почившего Древнего? И больше ничего? Ведь я подготовилась! Осознавая свой долг перед кланом и родными, все-все сделала, чтобы яйца в яслях не высыхали. Даже с самим Древним договорилась о нашем более свободном взаимодействии. Он сам помог, подсказал, как создать крепкую связь между мной и определенным местом, чтобы обрести крылья и свободу передвижений. Древний любит меня как свое дитя, понимает и приветствует жажду жизни, знаний, любви и неба. Поддерживает, не счел эгоисткой, помог совместить свободу передвижения с обязанностями в цитадели. Не лишил крыльев! – Алера, ты как? – услышала я робкий, участливый голосок Адары. Несмотря на разницу в возрасте почти в сто лет, мы с кузиной со временем стали настоящими подругами. Только, как с любовью говорит Фиала, я похожа на Сол, яркая, золотая, «горящая», а Адара – луна, дарующая мягкий, так необходимый в темноте свет, ласковая и нежная, всегда готовая выслушать и помочь. Вместе нам очень тепло и комфортно. Так что из редкой троицы мы незаметно превратились в вездесущую четверку. Сначала – чтобы вернуть жажду жизни измученной Адаре, а потом так привыкли, что тащили ее с собой, не спрашивая, хочет ли она участвовать в наших приключениях. Вскоре к сестре вернулся не только драконий жизненный настрой, она и сама немного изменилась – наши похождения добавили ей уверенности, капельку бойкости, миллиграмм смелости и унцию настойчивости. Кузина села рядом со мной на кровать, и я сразу ее обняла, выплескивая боль и обиду: – Я же не Древний, не могу годами безвылазно любоваться яйцами, мне хочется полета, жизни, свободы. А я в замке как привязанная. Чем дальше, тем реже меня выпускают за пределы дома. Тай с Лииром уже даже в Халею летали… по бабам, а я взаперти в четырех стенах. И единственное, о чем со мной говорят, – это как поживают яйца… Адара обняла меня за плечи, мягко погладила по спине и неожиданно призналась: – Я тоже очень хотела учиться. Бабушка в свое время не позволила, держала меня при себе как прислугу, а потом Хейдар и брак, и… Я отпрянула от Адары и вскинула на нее потрясенный взгляд: – Так ты не училась в Академии драконов, как все драконы? – Нет, – грустно призналась она и с мягкой улыбкой поведала: – Я много чего только с вами узнала и попробовала: заботиться о яйцах, дурачиться, баловаться, купаться в озерах, гоняться за зверюшками по лесу, шпионить за предателями клана… Пятнадцать лет в Синем клане стали самыми чудесными в моей жизни! Я словно в сказку попала, в детство. – Эх, если бы нас обеих отпустили, вот весело было бы, – выдохнула я в отчаянии. – Угу, – кивнула Адара, – одной мне боязно, а с тобой и парнями я бы тоже решилась поступить. Я откинулась на спину и, сложив руки на груди, задумалась. Можно было бы сбежать из дома и поступить самой. В конце концов, я могу учиться не в Академии драконов, что находится у границ Высокогорья, а, к примеру, в Халее. Тоже недалеко, никакой угрозы разрыва связи с яслями нет. Обучение везде платное, но мы с Адарой не нищие сиротки. Кузине в наследство досталось все немалое имущество Микуды, а мне от родителей – более чем приличное приданое, как шутила Фиала. Сквалыга Дамрис не посмел на него покуситься. У мертвых не воруют – это страшный грех, боги могут наказать. При этом я нисколько не тратила из него, ведь мое содержание полностью взял на себя Синий клан. Конечно, все расходы полностью окупились моей работой в яслях, но как можно оценить любовь семьи, Хашера и Фиалы, заботу Майдаша и Кло, всего нашего клана? Никак – они бесценны! Родных не выбирают, пусть я и выбрала семью. Побег из дома… Смешно, если бы не было грустно до слез. Я люблю родных и знаю, что меня любят не меньше. Конечно, понимаю, что у Хашера и Майдаша своя правда, но абсолютно уверена: ситуация к лучшему не изменится. Чем дальше, тем больше драконов и темных будут знать о сильной светлой – хранительнице магии Древнего. Я стану заложницей дара и клана. Таких, как я, излишне светлых драконов много, к примеру, многие зеленые драконы – целители, а ведь они учатся, живут полной жизнью. Еще недавно их вообще презирали из-за дара, но стоило могущественным крылатым осознать, что без целителей умирает потомство, ситуация начала стремительно меняться. И я попала под раздачу. Жизнь – боль! В мою комнату скользнули две мужские фигуры – Тайрен и Лиир. Явились бесшумно, словно кошки, виновато помялись у порога, потом подошли к кровати. У обоих толстые косы, синяя и серая, доросли до лопаток – волосы у драконов растут медленно из-за особенностей магии. – Мы решили забрать тебя с собой тайком. Когда обнаружат твое отсутствие, будет поздно, ты уже поступишь в академию, – тихо объявил Лиир. – За твою безопасность мы отвечаем. Ни на шаг не отойдем, – добавил Тайрен. Я перевернулась на бок, подперла голову кулаком и весело посмотрела на этих великовозрастных балбесов. Все же моей «личности» было сложно привыкнуть, что двадцать пять для человека и двадцать пять для дракона – это несоизмеримые понятия. И вроде бы взрослые парни сидят передо мной, умные, опасные, красивые и сильные… почти мужчины, от которых сходят с ума от вожделения местные и чужие красотки, но вот именно что почти мужчины. Им еще взрослеть и взрослеть. – В сумке ее понесете? – с иронией опередила меня Адара. – Почему, как обычно… – не понял Лиир. – Меня не выпустят, а вас проверят до исподнего перед отлетом. Нас слишком хорошо знают, – уныло ответила я. Вздохнула и добавила: – Я не хочу тайком, не хочу против воли родителей, не хочу прятаться, как крыса. Я ни в чем не виновата, чтобы скрываться от погони, как преступник. Тай открыл рот, чтобы высказаться, но в этот момент внутри меня разлилось знакомое тепло. Я радостно улыбнулась и, соскочив с кровати, ринулась к двери. – Что случилось? – напрягся Лиир. – Кайла вылупляется, скоро ты станешь старшим братом! – хихикнула я, вылетая в коридор. Мы вчетвером быстро прибежали в ясли, но все равно не успели – Кло и Майдаш уже держали на руках свою новорожденную дочь. Вернее, папочка держал, а мамочка склонилась над ней. Мы так и замерли рядом со счастливыми родителями, с восхищением глядя на них. Кло сияла материнской любовью, ворковала с малюткой, целовала ее маленькие ручки и ножки, щекотала пузико и тихонечко смеялась, когда гулила дочурка. Лиир, забыв о нас, присоединился к родителям и сестре и сам отдался этому необыкновенному моменту – чуду рождения.