– Теперь у нас есть доказательство, что Кич постоянно вливает деньги в «Окфорд Текнику». Эта компания скупает у «Френдзнета» данные миллионов пользователей для микротаргетинга. Потоки пропаганды и теорий заговора, бредни о крестовом походе мигрантов, евреев, чернокожих, ЛГБТ и всех либералов против христианской цивилизации; домыслы о вакцинах, с помощью которых власти чипируют людей; многочисленные фейковые доклады, доказывающие, что глобальное потепление якобы является естественным цикличным явлением, в котором нет вины человека… И это далеко не все. Бердок с каждым днем расширяет зону своего влияния. Его вестники апокалипсиса носятся по всем соцсетям, сея раздоры и хаос. Они используют алгоритмы, которые систематически репостят на «Френдзнете» статьи с сайтов ультраправых и супрематистов. Крупнейший из них, «Брайбарт», принадлежит Барону. Есть еще «Лайфзит», детище скандальной ведущей «Рокс ньюс», не скрывающей свои расистские убеждения; сайт Карлсона, торговца ненавистью с «Рокс ньюс»… список можно продолжать. Они разработали систему распространения данных, с помощью которой создают видимость того, что информация исходит из разных источников, но на самом деле она циркулирует в закрытом сосуде. Через «Френдзнет» «Оксфорд Текника» связала миллионы пользователей без их ведома. Ее сотрудники переводят статьи в реальном времени, чтобы достучаться до населения тех стран, где у Бердока нет СМИ. Ультраправые сайты, ведущие и издатели Бердока и Кича день за днем фабрикуют, выкладывают и репостят одни и те же фейки, которые затем распространяются по «Френдзнету». Их охват – около четырех миллиардов человек. Невероятная работа – в распоряжении нормальных журналистов нет и десятой части средств, которыми эти люди пользуются для распространения своих фейков. – Итак, Бердок и Кич работают вместе, и Сакер, похоже, тоже в этом альянсе, – подытожил Матео. – Возможно, в силу своих убеждений, тут я ничего не могу сказать, но определенно ради выгоды и власти, – прокомментировала Дженис. Екатерина черканула на листке несколько слов и передала записку Матео. Пришло время разбудить пресловутый вирус, который он внедрил в программы «Френдзнета», когда продавал свой стартап Сакеру. – Вы считаете, что Бердок и Кич действительно были так сведущи в манипуляциях, как утверждала Екатерина? – На самом деле их власть еще больше. Бердок правит медиаимперией, в его распоряжении – самая могущественная информационная служба в мире и в истории. Ее влияние сравнимо с влиянием «Френдзнета» за той единственной разницей, что последний позиционирует себя как соцсеть, а первая придерживается четкой редакционной политики, воздействуя на мировую арену. В США канал «Рокс ньюс» создал параллельную реальность, которая затмила действительность. Его звездные ведущие, трудясь день за днем и вечер за вечером, сумели убедить почти половину населения страны в том, что выборы были фальсифицированы, что на машинах для голосования установлено программное обеспечение, разработанное венесуэльским диктатором, который умер семь лет назад, что факты коррупции правительства Трампа не являются фактами, что иностранцы представляют собой угрозу пострашнее любой пандемии, что союзники обворовали Америку. Они могли бы даже организовать государственный переворот, если им вздумается. Но влияние Бердока не ограничивается США – оно распространяется и на другие страны. В англоязычном мире его телеканалы вывели на авансцену демагогов, фальсификаторов и этнонационалистов, которые скормили народу множество фейков. В Великобритании его газеты провели целую кампанию, неустанно разжигая ненависть, чтобы побудить страну порвать с Европой. В Австралии, где его СМИ – почти монополисты, ему удавалось добиться отставки всех премьер-министров, чей политический курс противоречил его и кто отказывался выполнять его прихоти. Последний премьер хотел провести углеродный закон, но Бердок настроил народ против него, придумывая скандал за скандалом, и в итоге добился своего. Несколько лет назад место Бердока занял его молодой наследник, продемонстрировавший еще большую решимость пробудить демонов прошлого. Для этой цели он создал машину ультранационалистской пропаганды. Ненависть к ближнему – его сырье, он рафинирует ее как наркотики, а потом торгует ею, получая огромную прибыль. Белый дом и Даунинг-стрит, где расположились кандидаты, которых его отец привел к власти, стали его посольствами. Ни у кого доныне не было такой власти над умами людей. Чтобы добиться своего, он превратил маргинализированные после Второй мировой националистские движения в решающие силы. Вместе со своими союзниками сын Бердока приступил к завоеванию территорий, сажая на всех уровнях тех, кто ему позволял расширять его империю. Он сделал своих ведущих новыми миллионерами – они получают деньги от миллиардеров и им служат. Екатерина говорила правду: каждый вечер в прайм-тайм приспешники Бердока повторяют и раздувают теории заговора, распространяемые ультранационалистскими СМИ и сайтами. А утро начинается с «Морнинг шоу», которое президент Америки не пропускает никогда и которое определяет его повестку дня. Политики, пришедшие к власти благодаря Бердоку-отцу и Бердоку-сыну, примкнули к закрытому клубу наследников промышленных, агропромышленных, энергетических и финансовых империй… Они предложили им налоговые льготы, государственные резервы и привилегии, от которых мало кто из них отказался из моральных соображений. Как сказал один сенатор, когда-то в США «Рокс ньюс» служил республиканской партии, теперь же республиканская партия работает на «Рокс ньюс». – Почему Бердок и Кич так стремятся разобщить Европу? – Вы забываете о политиках и бизнесменах, которые им служат. Гарбедж нажился на брекзите, Либидов будет принят в палату лордов. Европейский союз – это последний бастион. Бердок как-то заявил – у меня есть эта запись: «Когда я прихожу в Белый дом или в дом № 10 по Даунинг-стрит, там делают то, что я скажу; а в Брюсселе только конспектируют». Вспомните скандал в Великобритании – газеты Бердока взломали телефоны политиков, журналистов и знаменитостей, чтобы найти порочащую их информацию и заставить плясать под свою дудку. Было проведено парламентское расследование, один главный редактор ненадолго угодил в тюрьму, они выплатили компенсации жертвам – и на этом все. – Примерно то же происходит, когда «Френдзнет» Сакера ловят на горячем. – Эти двое используют те же методы с теми же целями. Бердок так и не простил унижение, которое заставил его вытерпеть королевский парламент, вынудив его дать показания и извиниться лично. Несколько лет спустя он пожал Гарбеджу руку, снюхался с Либидовым и вместе они атаковали Великобританию. «Дейли тайм» сыграла ключевую роль в брекзите, публикуя тысячи фейков и разжигающих ненависть статей. – То есть для Бердока брекзит был всего лишь местью? – Нет, способом получить колоссальную прибыль. После голосования правительство Великобритании было парализовано, ему не удавалось заключить товарное соглашение с бывшими партнерами. Иностранные предприятия закрывали свои филиалы, что дестабилизировало рынок труда, курс валюты обвалился, и вместе с ним упала стоимость акций одного частного телеканала. В этом хаосе Бердок сумел купить его за очень низкую цену и таким образом расширить свою сеть. Как Ноа говорила Дженис, следуйте за деньгами – и найдете мотив преступления и убийцу. День десятый, голосовой чат в защищенном мессенджере – Что предпримаем дальше? – спросил Витя. Никто его даже не исправил. Екатерина предложила тщательно все обдумать… – Мы определили сферы их политического и медийного влияния, нам известно, что они располагают огромными энергетическими ресурсами. Чего же им не хватает для создания нового мира? – задумалась Корделия. – Денежных ресурсов, – ответил Матео. – Точно, – сказала Дженис. – Но как им избавиться от законов, регулирующих банковскую деятельность и рынки капитала, еще до того, как у них в руках окажется власть их аннулировать? Их коррупционная система не так уж герметична, кое-кого из их пешек настигло правосудие, они не могут допустить, чтобы в их рядах поселился страх. – Трамп каждый раз амнистировал осужденных, это должно их успокоить, – заметила Екатерина. – Но его правление подходит к концу, а их – только начинается. – Ладно. Витя и Диего, изучите все финансовые потоки. Матео и Екатерина, поищите, на что еще идут эти деньги помимо пропаганды. Продолжайте копаться в мобильнике Барона, вдруг вы что-то пропустили, – приказала Корделия. – Какой характер! – шепнул Витя на ухо Диего. – Да уж. А вот ты свой характер подрастерял. – А вы двое, что будете делать, расслабляться? – холодно спросил Матео. – Думать. Особенно Дженис; если она будет продолжать в том же духе, я стану ее помощницей, но на войне как на войне. И Корделия отключилась, положив конец обсуждению. День десятый, Рим Улей возвращался к нормальной жизни. Никто из сотрудников ни о чем не спросил – все переключились на повседневные рабочие задачи. Екатерина уселась в кресло в кабинете Матео. – А как же троян? – спросила она с легкой иронией в голосе. – Не могу поверить, что ты думаешь, что я просто выпендривался. Зачем мне это? – Чтобы меня соблазнить? – Надеюсь, тебя соблазнил не мой вирус. Я был дико зол, когда его внедрил, и не думал, что мне придется когда-нибудь его активировать. – Ты уверен, что он до сих пор там? – Очень скоро мы это выясним. Матео вошел во «Френдзнет» с неактивного профиля, который он создал несколько лет назад. И попросил Екатерину создать еще сотню. Он поступит так же, а потом они все подпишутся друг на друга. – Объяснишь мне, зачем это все? – спросила она. – Считай, что это своего рода боты, созданные для распространения данных. – Каких еще данных? – Я выложу обнаженку – красивую фотографию, не подумай, – а потом мы пожалуемся на эту публикацию двести раз подряд. Кто-нибудь из сотрудников «Френдзнета» заметит растущее количество жалоб, проверит публикацию, зайдет в мой профиль, чтобы его заблокировать, и тем самым разбудит моего трояна. Екатерина возмутилась, что соцсеть игнорирует миллионы разжигающих ненависть публикаций, которые выкладывают ее пользователи каждый день, а изображений человеческого тела не приемлет. И, вздохнув, взялась за дело. Через час профили были созданы, фотография выложена, а жалобы – отправлены. Еще час – и вирус Матео пробудился после долгого сна. – И что теперь? – спросила Екатерина. – Подождем, когда он проберется туда, куда я ему указал. Если он сработает как предполагалось, ночью у нас будет доступ ко внутренней переписке сотрудников «Френдзнета». День десятый, Стамбул Алик вышел из обменника, собираясь сообщить Майе, что они скоро выезжают, и обнаружил, что у тротуара паркуются две черные машины – по четыре человека в каждой. Хакер достаточно занимался не слишком законными вещами, чтобы почувствовать – пахнет жареным. Если он вернется в обменник, чтобы предупредить Кахила, полицейские поймут, что их заметили. Поэтому он прошел мимо, обогнул дом, поднялся по ступенькам и вошел в комнату. – Собирайся быстрее, нас вычислили, – сказал он Майе. – Копы сидят в засаде на улице, не знаю, как они нас нашли, но они тут. – Что же делать? – встревоженно спросила Майя. – Предупредим Кахила, будем надеяться, он что-нибудь придумает. – Уходи, Алик, они пришли за мной, уходи, пока не поздно. – Давай поторапливайся и не говори глупостей, – откликнулся Алик, торопливо запихивая в сумку свой ноутбук. – Скорее скажи Кахилу! – Слишком опасно, он внизу, за стойкой… Копы наверняка следят через окно за тем, что происходит внутри. Если они увидят, что он звонит, сразу ворвутся туда. – А какие еще варианты? – Отправить эсэмэску. Алик быстро набрал текст, велев Кахилу не поднимать взгляд – они в опасности. Через две минуты пришел ответ: «Выждите немного и спускайтесь. Слева от мусорных контейнеров во дворе калитка, она ведет в переулок. Переберитесь через Босфор, через час встретимся у западного входа на кладбище Караджаахмет». Пока Майя читала сообщение, Кахил сделал то, на что рассчитывал Алик. Взял мобильник, нахмурившись, сунул его в карман, зашел в кабинет помощницы и велел ей следовать его указаниям. Через некоторое время Кахил вышел из дома, сел в припаркованный перед обменником «ягуар», завел двигатель и открыл пассажирскую дверь. На улицу выскочила его помощница в плаще, солнечных очках и платке, запрыгнула в машину, и та с ревом понеслась прочь. Крепко держа Майю за руку, Алик вывел ее наружу, они пробежали по переулку и остановились на перекрестке. – Туда, – показала она на широкую улицу. – Там вход в метро, метров через пятьсот. С этого момента побегом руководила уже Майя. Она протащила Алика по эскалатору станции «Киразлы-Багджылар», Алик купил два билета, они промчались по переходам, чтобы пересесть на другую ветку, доехали до конечной «Еникапы», где Майя, заметив камеры, поправила парик. Дождавшись другого поезда, они переехали на азиатский берег по туннелю Мармарай. На улице Алик глянул на часы: до назначенного времени встречи оставалось всего десять минут. Заметив проезжающее мимо такси, Майя бросилась чуть ли не под колеса, чтобы его остановить. Впереди показался западный вход на кладбище Караджаахмет. Кахил уже ждал их на тротуаре. Когда они вышли из такси, он приветственно поднял руку.