Во взгляде Кахила загорелись искорки. Майя была им очарована в самом невинном смысле слова. – Мы работаем вместе, – ответила она. – Ну надо же. Надеюсь, вы мне не конкурентка. – Мы выслеживаем преступников, – пояснила она, удивляясь своей откровенности. – Тогда я могу ничего не бояться, я никогда никого не убивал. По крайней мере, насколько мне известно. Раз уж мы откровенничаем, что вас здесь держит? Ведь разумнее всего было бы уехать как можно скорее. – Я здесь из-за нее! – И Майя вытащила из кармана фотографию Наили. Изучив снимок, Кахил вернул его Майе. – Родственница? – Нет, но она в опасности, и я должна ее спасти. – Не буду спрашивать почему, это меня не касается. И все же я должен вас предостеречь. Владельца того магазина одежды я знаю, и, представьте себе, пока мы там гуляли, камеры наблюдения, как назло, не работали. Что же до ресторана, который, надеюсь, вам понравился, – он принадлежит мне. Но я всегда буду с вами и не хотел бы, чтобы наша сегодняшняя прогулка заставила вас забыть о том, что вас ищут. Раз это дитя так в вас нуждается, по дороге назад расскажете мне, чем я могу помочь вам в поисках. Пойдемте, Алик скоро к нам присоединится. Вечер восьмой, Джерси, Лондон, Рим, Берлин и Киев В назначенный час члены «Группы» собрались на форуме. Не хватало только Матео, который как раз был на борту «Британских авиалиний», Алика, вылетевшего в Стамбул с большим опозданием и теперь ехавшего в обменник Кахила на такси, и Майи, еще не знавшей, что ее судьба тесно связана с судьбами товарищей. Дженис решила отчитаться первой – ей не хотелось, чтобы собрание закончилось ее провалом. Она не стала скрывать ни свое огорчение, ни замешательство. Екатерина пришла ей на выручку, пояснив, что Матео отправился на помощь и то, что не удалось сделать сегодня, вероятно, удастся завтра. Из Берлина Диего сообщил, что Витин вирус был внедрен на серверы «Дойче банка». Витя подтвердил, что руткит успешно проник в самое сердце системы немецкого инвестиционного банка, и воспользовался случаем, чтобы поздравить Корделию с успехом – он как раз проверил предоставленный ею доступ к сети Бердока. Витя надеялся выявить взаимодействия между компаниями, которые Бердок прибрал к рукам. Он обнаружил, что все бухгалтерии связаны с некой материнской компанией, «Инфо корп», – от «Рокс ньюс» до американских, британских и австралийских газет и телеканалов. Он уже взломал серверы их внутренней системы связи и собирался переслать Дженис зашифрованный архив с подозрительной перепиской. – Между кем и кем? – уточнила журналистка, вооружившись ручкой. – Вот это-то и есть самое интересное – бесконечный обмен письмами между некоторыми членами наблюдательного совета, причем не из последних. Мне удалось идентифицировать адреса бывшего премьер-министра Испании, одного магната из Саудовской Аравии – он еще и крупный акционер группы «Бердок» – бывшего генерального директора «Британских авиалиний» и двух других типов, бывших руководителей крупных международных банков. Но отправитель или получатель всегда один из сыновей большого босса. Прекрасная компания, как видите. – Я поняла, о ком ты говоришь, – подхватила Дженис. – Галан Бердок, наследник, благодаря которому все СМИ группы «Бердок» стали ультраконсервативными и откровенно конспирологическими. Он один располагает средствами пропаганды, стоимость которых превышает тридцать три миллиарда долларов. Как можно было допустить, чтобы такая власть оказалась в руках одной семьи? – негодовала она. Екатерина объяснила, что она тоже столкнулась с затруднением в ходе выполнения своей миссии: системы наблюдения римского отеля, в котором остановился Барон, слишком стары. Она выложила на форум фотографию Барона и Рубино, рассказала о своем экспромте в роли сыщика и о том, что они с Матео выяснили после. – Они как будто позируют тебе, как ты умудрилась остаться незамеченной? – спросила Дженис. – У меня не было особого выбора, да я и не пыталась спрятаться. Барон вышел из отеля один, он меня не узнал бы. Когда к нему присоединился советник из Ватикана, я изобразила туристку и запечатлела вид. С чего им было меня в чем-то подозревать? Сначала, когда они меня увидели, они немного смутились и замерли. Я сделала десяток селфи, расположившись так, чтобы оба оказались на фоне. А потом широко им улыбнулась и ушла. – Мне бы твою наглость! Наверно, нужно было воткнуть флешку, но две минуты – это слишком рискованно, – попыталась оправдаться Дженис. – Ты все правильно сделала, – заверил ее Витя. – Если вдруг кому-то интересно, могу рассказать, как я все провернула в Лондоне, – встряла Корделия, – это было поэффектнее, чем пара фоток на бегу. – А вы выяснили, зачем Барон встречался с типом из Ватикана? – спросил Диего. – Пока нет, – откликнулась Екатерина, – но я работаю над этим. – Вам что, правда плевать? – возмутилась Корделия. Не дожидаясь ответа, она рассказала, что почувствовала, когда ей удалось внедрить в «Дейли тайм» не один вирус, а целых два – первый в серверы, а второй – в умы сотрудников газеты. – Теперь они будут подозревать друг друга, – добавила она с нескрываемым удовольствием. – А как все прошло у тебя в Берлине, Диего? Раз у тебя получилось, значит, мой приятель Фредрик был на высоте. – Все зависит от того, какую высоту ты имеешь в виду. Если говорить об обаянии и такте, то он едва поставил ногу на первую ступеньку. Мне хотелось бы знать, что между вами было, с чего бы такому мужлану, как он, оказывать тебе такую услугу. – Ты правда хочешь, чтобы мы обсуждали это на форуме? Прямо сейчас? – Честно говоря, я не против, – вмешалась Дженис. – Сомневаюсь, что ночь в этой дыре будет веселой. – Я собиралась сходить в бар, пропустить бокальчик – исключительно в профессиональных целях, уточню на всякий случай – но не спешу, – написала Екатерина. – Итак, трое против одного, мы тебя слушаем, – гнул свое Диего. Витино вмешательство призвало всех к порядку. – У меня для вас хорошая и чуть менее хорошая новости. Майя в полном порядке, Алик с ней. И тут же на экране у каждого появилась комбинация Alt☺ – HTML-код улыбающегося смайлика. – Он привезет ее к вам? – спросила Дженис. – А менее хорошая новость? – встревожилась Екатерина. – Майя хочет закончить то, ради чего прилетела в Стамбул. Я не знаю, о чем речь, надеюсь, завтра смогу рассказать вам больше. У нас у всех много работы, – напечатал он и оборвал соединение. – И никого из членов «Группы» не удивило ваше отсутствие на собрании? – Удивило, как и мое отсутствие в особняке, но все в конце концов свыклись с мыслью, что я не буду участвовать в этой миссии. – К чему было оставлять их в неведении? – Ради безопасности – и ради эффективности. К примеру, нужно было сделать так, чтобы Екатерина не пошла в «Ингельтерру» и не пыталась упорствовать. – Зачем же было ей мешать? Ведь Матео дал ей добро. – Если Барон ужинал в одиночестве в баре, его телохранитель ждал на диванчике в холле. – Как вы это узнали? – Регистратор видеокамер был подключен к пульту центрального наблюдения. Екатерина этого не знала, в отличие от меня. Мне удалось его взломать. – И вы ее не предупредили? – Нет, она бы решила, что это какие-то фокусы Матео, что он пытается заставить ее передумать, и пришла бы в ярость. А мне так нравилось зарождающееся между ними чувство. – Тогда как вы убедили ее не соваться в «Ингильтерру»? – Предоставила ей более точные сведения о том, что она могла бы там узнать. Дала пищу для размышлений на всю ночь. Пришло время сообщить «Группе» о существовании человека, которого они еще не вычислили, – человека, занимающего высокую ступень в иерархии хищников. Вечер восьмой, Рим Стемнело. Екатерина собрала сумку со всем необходимым оборудованием и перерыла вещи в поисках подходящего наряда для похода в бар отеля «Ингильтерра» – такой, в котором одинокая женщина не привлечет лишнего внимания. Вряд ли бармен умеет смешивать «Карск», но и «Космополитен» сойдет. Она взломает сеть, пока будет пить, и шпион Матео перешлет ей данные со смартфона Барона. Если все пройдет, как предполагается, всего через два часа она вернется и сможет заняться расшифровкой, чтобы выяснить, для кого Барон хотел организовать встречу с понтификом. Она уже взялась за лямку сумки, как вдруг услышала звуковой сигнал, извещающий о получении сообщения на форуме «Группы». Должно быть, это Дженис – заскучала в джерсийском отеле. Может подождать. Она спустилась по лестнице и собралась вызвать такси, но с удивлением прищурилась, заметив на экране смартфона конверт с логотипом уже не существующей компании AOL: «У вас сообщение». Дата неизвестна, Сирия Процессия медленно двигалась вперед под покровом ночи. Два десятка мужчин и женщин – и среди них одна девочка – крадучись пробирались по развалинам. Чтобы выбраться из гетто, необходимо было отлично знать местность: расположение войск, осаждающих город, график патрулей… Этой операции предшествовали недели разведки. На очередном перекрестке проводник остановился, оповещая отряд, что точка невозврата вот-вот будет пройдена. Если кому-то нужно вернуться, пусть возвращается сейчас – или никогда. Каждый из них помнил о случившемся месяцем ранее. Изнуренные голодом, запуганные бомбардировками, продолжавшимися две недели подряд, полсотни местных жителей поверили пропаганде властей, обещавших дать дорогу тем, кто решит покинуть зоны, занятые террористами, – так они называли любых противников режима – и переселиться в кварталы, занятые войсками. Несколько семей собрали в узлы вещи, которые не решились бросить. Но, когда они шли к демаркационной линии, на них обрушился град снарядов. Пятьдесят разорванных на части тел, в том числе – одиннадцать детей младше десяти лет, лужи крови… Бойня. В прошлом месяце еще тридцать человек погибло, став мишенью русского бомбардировщика. Каждый из отряда об этом знал, но все отдались на волю судьбы – доживать свои дни без надежды хуже, чем погибнуть сегодня. Путь на север был заказан: те, кто пытался, оказались в западне между линией фронта и отныне закрытой турецкой границей. Спасение на востоке: если двигаться вдоль турецкой границы, можно попытаться пробраться в Армению. Граница с ней тоже закрыта, но пограничники позволяют проскользнуть на ту сторону за определенную мзду. «Западный мир нас забыл, он забыл обо всем, что приходится терпеть гонимым народам, – говорил Наиле отец, – но армяне помнят». Он заставил ее заучить наизусть номер телефона, который ей нужно будет набрать, когда она окажется на месте, и несколько слов по-английски. «Когда ты будешь в Ереване, кто-нибудь придет к тебе и скажет: “Весна вернется”. Тогда, и только тогда, ты отдашь этому человеку то, что мы с матерью тебе доверили». В пути им следует избегать лагерей беженцев – теперь атакуют и их тоже. Безопасных мест не осталось, объявил перед отбытием портной, лидер сопротивления. Он иногда получал новости, когда телефонная связь вдруг снова начинала работать. Условия жизни в перенаселенных лагерях ужасны, все больше территорий охвачено войной. Незадолго до наступления весны солдаты разгромили лагеря близ Сармады, где собрались десятки тысяч человек, бежавших из идлибской зоны боевых действий. Такад, другой город в двадцати километрах к востоку, стал мишенью обстрелов, бомбардировок и воздушных рейдов. Больницы Атареба и Дарат Иззы были полностью уничтожены. Что может быть более жестоким, чем сбрасывать бомбы на больницы, осталось ли хоть что-то человеческое в тех, кто совершает подобное? Одна мысль об этом вызывала ярость, и эта ярость придавала Наиле сил, помогала ей идти вперед, стремиться к успеху, не только чтобы свидетельствовать против них или выжить, но и чтобы жить. Лучший способ одержать победу над угнетателями. Жить и любить. В пять утра проводник указал на каменный блок. Солнце скоро встанет, пора в укрытие. Десять мужчин ухватили плиту со всех сторон и оттащили, открыв расселину, через которую можно было пробраться на бывшую подземную парковку многоэтажного жилого дома, разрушенного до основания. Убежище, спрятанное повстанцами. Наиля привыкла к таким физическим нагрузкам, но ее спутникам требовался отдых – четырнадцать часов в кромешном мраке, пока солдаты патрулируют местность. Девочка прислонилась спиной к остову машины и тихонько вывернула складку на поясе, чтобы проверить, не поврежден ли шов. Нащупала карточку памяти и, успокоившись, закрыла глаза, чтобы урвать хоть немного сна. Вдали слышались разрывы снарядов. Отряд беженцев продолжит путь с наступлением темноты.