— Вы столько часов провели за рулем. Устали, наверное, сильно? — Дело привычки, — отмахнулась я. — Нашли какие-нибудь улики? — Тамара продолжала разговор, стоя ко мне спиной. — Пока нет. — Я не удивлена. Света — неглупая девочка. Она наверняка все предусмотрела и рассчитала. Между нами говоря, Дима и его покойная супруга сильно набаловали свою дочь, она выросла лентяйкой и грубиянкой. — Тамара разлила кофе по чашкам, но прежде, чем подойти к столу, за которым я расположилась, выглянула в коридор. Убедившись, что мужа поблизости нет, она продолжила свои откровения. — Дима упорно не хотел замечать это. «Пусть девочка занимается. У нее скоро экзамены, — каждый раз говорил он. — Света опять нагрубила тебе? Это она вся в меня. Я в ее возрасте тоже был бунтарем». И вот во что все это вылилось! У Димы сердце слабое. Он работает на износ. Я столько раз ему предлагала лечь в больницу! Каждый раз Дима отказывался. Напиток, который приготовила Тамара в электрической кофеварке, был совершенно несносным. Похоже, она перемолола пережженные зерна. Сев напротив меня, Тома облокотилась руками о стол и застыла с тем же страдальческим выражением на лице, какое было у нее в момент нашего знакомства. Ей не шла эта вымученная гримаса, она ее старила. Мне не верилось в реальность мигрени. За то время, что я здесь находилась, могла бы уже подействовать любая обезболивающая таблетка. Но Тамара не стала принимать лекарства, она упорно выставляла свое недомогание напоказ, а возможно, даже делала вид, что плохо себя чувствует. За этим состоянием было удобно что-то скрывать. Что именно могла утаивать от меня эта женщина? То, что порча уже далеко не новой шубы, пропажа ювелирных украшений и денег ее волнует больше, чем судьба падчерицы? Или то, что на самом деле она не сильно и пыталась наладить со Светой отношения? Я смотрела на Тамару в упор, пытаясь отгадать ее мысли, но это было непросто. Ее лицо не выражало ровным счетом ничего. Она словно закрылась от проникновений извне. Назвать Тому красавицей я не могла. У нее были темные, глубоко посаженные глаза, длинный утиный нос и чересчур пухлые губы. У меня даже возникло предположение, не накачала ли она их силиконом. Но почему тогда не решилась на ринопластику? В мою голову почему-то лезли мысли, не имеющие никакого отношения к расследованию. Пауза в нашем разговоре слишком затянулась, и я нарушила ее вопросом: — Вы ведь работаете в больнице? — Да, — подтвердила она, — анестезиологом. Куда же Дима пропал? Пойду его поищу. Тома явно не была настроена говорить о себе. — Не надо меня искать. Я здесь, — устало произнес Речкалов, теребя в руках смартфон. — Дима, тебе кто-то звонил? — спросила Тамара. — Неужели Света? — Нет, с работы. Наша «Газель» попала в аварию, часть груза повредилась. Все одно к одному! — досадливо проговорил Дмитрий Васильевич. — Томочка, а как ты себя чувствуешь? — Несколько лучше. Кофе помог. — Дорогая, может быть, ты приготовишь для Татьяны Александровны что-то посерьезнее? Она, наверное, голодна. — Да, конечно, я и сама собиралась это сделать, — явно слукавила Тамара. — Не беспокойтесь, я перекусила в придорожном кафе. — Тома, я предложил Татьяне Александровне остановиться у нас, — предупредил жену Речкалов. — Правильно. Куда же она пойдет на ночь глядя? — Супруга моего клиента натужно улыбнулась. Допив кофе, я поднялась из-за стола и сказала: — Схожу в машину за вещами. — Я пока проверю, есть ли в комнате для гостей все необходимое. — Тамара вышла из столовой следом за мной. * * * На улице уже сгустились сумерки. Я огляделась по сторонам — в соседних домах горел свет. Как мне ни хотелось поскорее опросить возможных свидетелей квартирной кражи, беспокоить соседей расспросами в столь поздний час было не совсем корректно. Открыв багажник, я достала дорожную сумку и зашагала обратно к двери. Дмитрий Васильевич проводил меня в комнату для гостей. — Я буду в кабинете, — предупредил он меня, — если понадоблюсь вам, обращайтесь. — Хорошо, — кивнула я ему. Остаток вечера я решила провести онлайн. Ничто не характеризует людей лучше, чем их аккаунты в соцсетях. Вот я и стала знакомиться с беглянкой в социальных сетях. Хоть Света и публиковала свои фотографии, но такие, что по ним трудно было ее идентифицировать: то она была в солнцезащитных очках, то в горнолыжной маске, то стояла вполоборота к камере, да еще и рукой как бы невзначай прикрывалась. Если собрать оттуда и отсюда черты ее лица, то получался портрет очень даже симпатичной и стройной девушки, хотя и неулыбчивой. Неужели Света давно и тщательно готовила свой побег из отчего дома? Я почему-то расценивала ее поступок не как кражу, а именно как побег с отягощением. Она забрала из родительского дома все свои личные вещи, чтобы здесь ничего о ней не напоминало, и вдобавок прихватила отцовские деньги и драгоценности мачехи, то ли как компенсацию морального ущерба, то ли как подспорье для того, чтобы обосноваться на новом месте, там, где ее не найдут. Меня вдруг посетила страшная догадка, а не подалась ли Света к радикальным исламистам? Во всех соцсетях, где она была зарегистрирована, она не появлялась уже три дня, то есть как только пригласила отца в Тарасов, выслав ему эсэмэску с неверным адресом, так и пропала. Последней, кто ее видел, была соседка. Выходило, что Света, ни от кого не прячась, зашла в этот дом, обчистила его и уехала. Так поступают только в том случае, если планируют никогда не возвращаться и уверены в том, что их не найдут. Просматривая Светины посты, я не нашла ни одного, который хоть как-то указывал на то, что она интересуется ситуацией на Ближнем Востоке. На религиозную тему постов тоже не было, если не считать, что на заднем плане одной групповой фотографии была запечатлена недавно отреставрированная тарасовская мечеть. Среди виртуальных друзей Речкаловой-младшей нашлись двое парней с восточными именами и фамилиями. Я поочередно заглянула на их страницы, но ничего подозрительного там не обнаружила. Один молодой человек был ее бывшим одноклассником, второй — нынешним однокурсником. Оба никуда не исчезли, один и сейчас находился онлайн, а второй опубликовал пост два часа назад. Я не исключала, что Света могла удалить из своих аккаунтов информацию, которая упрощала бы ее поиск. Но вот вопрос о том, почему в эсэмэске оказался именно мой адрес, не давал мне покоя. Может быть, Речкалова решила кардинально поменять свою жизнь, но оставила один маленький шанс на то, что ее кто-то остановит. И этим «кем-то», возможно, должна была стать именно я. Если последнее утверждение верно, то почему эта миссия была возложена именно на мою скромную персону? В «рандомный» способ отбора мне не верилось. Между нами должна была иметься хоть какая-то связь, хоть через третье или даже десятое лицо. Закрыв глаза, я пыталась понять, что или кто меня мог связывать со Светой Речкаловой. Эта девушка училась в Тарасовском университета на программиста… Забыв про время, я стала набирать номер своей подружки Ленки. — Алло! — просипела она. — Привет! Не спишь? — Нет, днем выспалась, сейчас телевизор смотрю, — моя подружка закашлялась. — Лена, если я не ошибаюсь, твоя соседка Кристина учится в ТГУ на программиста? — Учится, — подтвердила подруга. — А ты ей случайно моих координат не давала? — Нет. С какой стати? — удивилась Ленка. — Ты можешь дать мне ее номер телефона? — Я его никогда и не знала. Кристина иногда приходит ко мне, чтобы я подтянула ее французский, — Ленка снова закашлялась. — Да я помню, ты при мне работала над ее произношением. — А тебе зачем Кристина, да еще в такое позднее время? — Она, похоже, учится вместе с девушкой, которую я ищу. Хотелось бы поговорить с ней. — Это только завтра. Ночью я не… — окончание фразы утонуло в кашле. — Да, завтра утром меня вполне устроит. Лена, а ты лечишься? — спросила я. — Всем, чем можно, — Елена стала перечислять лекарственные и народные средства, которыми она себя пичкает, чтобы поскорее вылечиться. — Таня, ты извини, реклама закончилась. Сейчас будет развязка. — Ладно, не буду тебе мешать. Выздоравливай! — я отключила связь. Просмотрев аккаунты Речкаловой в соцсетях, я выписала имена ее бывших одноклассниц, чтобы завтра с ними пообщаться. Глава 3 Когда утром я спустилась в столовую, Тамара была уже там. Она сидела за столом с чашкой кофе в руках. — Доброе утро! — поприветствовала я ее. Она в ответ лишь кивнула и указала рукой на кофейник. Он был полон лишь наполовину. Я взяла чашку, висевшую на барной стойке, и налила себе кофе. Напиток уже порядком остыл и отдавал теми же пережженными кофейными зернами, что и вчера. — Сейчас я посмотрю, остались ли сырники. — Тамара встала, подошла к плите и открыла крышку. — Будете? — С удовольствием. — Дима уехал с утра в офис транспортной компании. Он попросил меня всячески помогать вам, — говорила Тамара, перекладывая остывшие сырники из сковороды в тарелку. — Вам нужна от меня какая-то помощь? — Пожалуй. Я хотела бы встретиться с подругами Светы. Вы знаете их? — Нет, Света никогда не знакомила меня со своими гостями. Не считала нужным. — А молодой человек у Светы был? — Здесь — нет. Возможно, именно отсюда все ее проблемы. Если бы у Светы была своя личная жизнь, она бы совсем иначе смотрела на то, что ее отец и я поженились, — говорила Тамара, заставляя меня гадать, откуда же у нее такой акцент. — Она все ковырялась в прошлом, пыталась искать виноватых в смерти Таисии Павловны. В ее голову пришла совершенно абсурдная мысль, что виноваты врачи, и я в том числе. — Значит, Светина мама умерла именно в той больнице, где вы работаете? — произнесла я вслух, как бы делая для себя свое-образную «пометку на полях». — Да, и я совершенно точно могу вам сказать, что мы сделали все, что было в наших силах. Но родственники всегда склонны винить медперсонал, хотя очень часто вина лежит на них же самих. Знаете, если вовремя увидеть признаки начинающегося инсульта и вызвать «Скорую», то можно избежать не только фатального исхода, но и существенно снизить тяжесть последствий. Когда у Таисии Павловны случилось кровоизлияние в мозг, Дмитрий Васильевич был на работе, а вот Света — дома. Заметьте, она ни разу не упрекнула себя в том, что валялась на кровати в своей комнате с наушниками на голове и даже не подозревала, что ее мать находится внизу без сознания. — Откуда вам знать, что все именно так и происходило? — Это ее привычное поведение. Сколько я знаю Свету, она все время лежала на своей кровати либо с ноутбуком в обнимку, либо с наушниками на голове, чаще и то, и другое одновременно. «На кавказский и даже ростовский акцент не похоже, — подумала я, — но и не украинский, это точно». — Кстати, а после последнего отъезда вашей падчерицы как часто вы заходили в ее комнату?