— Культ личности есть, а вот внешнего сходство со Сталиным нет, — заметил Саша. — А фриц из него первостатейный! Вот здесь остановитесь. Махеев через два дома отсюда живет. Скажу вам прямо, он мужик непростой. Если Алексеич вдруг заартачится, то его можно деньгами заинтересовать. Он бабки любит, но предлагать их ему надо так, чтобы не обидеть. Если ему чаевые за заправку в открытое окошко с понтом кидают, мол, ты и с земли поднимешь, он ни за что не опустится до этого, а возьмет метлу, демонстративно подметет брошенные купюры и в мусорку отправит. И другое дело, если ему с благодарностью, с уважением скажут: «Отец, оставь сдачу себе на чай!» Таким водителям он еще и стекла протрет. — Я это учту, — сказала я, взявшись за ручку дверцы. — Да, и про то, что мы вместе сюда приехали, не говорите Петру Алексеевичу, пожалуйста. Он может при Люсе проболтаться. Она заревнует. — Но хоть сослаться-то на вас можно? — Это можно, — благосклонно кивнул велосипедист. — Так и скажите, Краснов подсказал, как вам его найти. * * * Махеев мастерил в глубине палисадника будку для собаки. Я окрикнула его, но на мой голос наложился стук молотка. Заправщик меня не услышал, но вот тот, кому он строил жилье, щенок породы русская сторожевая, увидел меня у калитки, подбежал, принюхался, а затем вернулся к своему хозяину и попытался привлечь его внимание ко мне, схватив зубами за его штанину и призывая оглянуться назад. Алексеич, вероятно, решил, что молодой питомец хочет играть, поэтому потрепал его по голове, но от работы не оторвался. Песик оказался настырным, и ему в конце концов удалось донести до своего хозяина, что к нему пришли гости. — Ищете кого? — поинтересовался Махеев, подойдя к калитке. — Если вы Петр Алексеевич, то вас. — Чем обязан? — спросил заправщик, отпирая калитку и впуская меня в палисадник. — Мне рекомендовал обратиться к вам Александр Краснов… — А, этот балабол, — усмехнулся Алексеич. — И по какому же интересно поводу? — Я кое-кого разыскиваю, и вы, Петр Алексеевич, возможно, знаете, как мне его найти. — Если Сашка не знает, то я и подавно. Это он от нечего делать все новости по округе собирает и развозит их на своем велосипеде, — Махеев дал понять, что не слишком жалует Краснова. — Вряд ли я вам чем-то помогу. — На вашей АЗС время от времени заправляется синяя «БМВ» пятьсот двадцатой модели. Месяца два назад у вас даже произошел инцидент с водителем этой иномарки из-за того, что он хотел залить бензин в пластиковую бутылку, а вы не позволяли ему нарушать правила пожарной безопасности. — Было такое, — подтвердил Алексеич. — Краснов-то тут при чем? Его тогда на заправке не было. — Возможно, вы знаете, где живет тот человек? — спросила я и по скучному выражению лица заправщика поняла, что он не в курсе. — А номер той «БМВ» вы случайно не запомнили? — Нет. Калитку просто прикройте. — Махеев развернулся и пошел в сторону собачьей конуры. Видать, я чем-то не угодила этому человеку. Правильно Саша сказал, что характер у него непростой. Пожалуй, как раз на Краснова мне и не стоило ссылаться. Уж не ревнует ли он часом его к кассирше? — Людмила Евгеньевна сказала мне, что вы, Петр Алексеевич, тогда очень достойный отпор тому молдаванину дали, — на ходу придумала я, следуя за заправщиком. — Люся так сказала? — уточнил он, остановившись и мельком взглянув на меня. Щенок тоже остановился и уставился на меня, ожидая ответа. — Да, — подтвердила я как можно уверенней. — Правильно вы сказали, молдаванин он, — разговорился Махеев, польщенный комплиментом. — Я молдавский акцент сразу отличаю. В армии в тех краях служил, потом еще судьба не раз меня с выходцами оттуда сводила. А что до того мужика, так я думаю, он из пригорода на вешняковские дачи ездит. Разговор я как-то с его приятелем слышал, а вот номер машины не запомнил. Зачем мне это? — Да, конечно, — я понимающе мотнула головой. — А где вешняковские дачи находятся? — Километрах в десяти от нашей заправки. Указателя такого на трассе нет, это мы между собой так те места называем, по фамилии бывшего помещика. А официально тот дачный поселок Прудовым называется. Только сами пруды давно пересохли, остались одни овраги. — Вы мне очень помогли, — я потрепала щенка по шее. — Тоже мне, охранник! — пожурил песика хозяин, а потом взглянул на меня исподлобья и спросил: — А какой у вас интерес до того человека? — Профессиональный, — обтекаемо ответила я. — Из миграционной службы, что ли? — предположил Махеев, и я кивнула, подтверждая это. — Найдете, гоните в шею. Понаехали! Алексеич посчитал на этом наш разговор законченным и пошел дальше. Песик остался сидеть у моих ног, но подал голос, призывая хозяина остановиться и уделить мне побольше внимания. Я не собиралась уходить, но зазвонил мой смартфон, я достала его, взглянула на дисплей и пошла к калитке. — Да, Савва, я тебя слушаю! — Татьяна, тут такое дело, — стажер замялся, не решаясь мне что-то сказать, — в общем, надежды мало, но она все же есть. — Надежды на что? — уточнила я, выходя за калитку. — На то, что она выживет, — Савва перевел дыхание. — Разве Андрей Николаевич вам не звонил? — Нет. — Я ему по телефону обо всем доложил, он сказал, что сам вам позвонит. — Возможно, Мельников так и сделал, но я какое-то время была вне зоны доступа. На трассе местами нет связи. Так что случилось? Кто может не выжить? Бабуля, у которой Света квартиру снимала? — предположила я. — Нет, Лера Семагина пыталась свести счеты с жизнью, а в прощальной записке про свою подругу Свету Речкалову написала, — просветил меня Савва. — Что именно? — крикнула я в трубку. — Светка была моей подругой, а я ее предала. Это из-за меня Речкало… — Что дальше? — допытывалась я, потому что Савва снова замолчал. — Ничего. Дальше ничего не было, да и фамилия не дописана, будто Семагина решила написать записку уже после того, как наглоталась таблеток, и на то, чтобы до конца выразить свою мысль, сил у нее уже не хватило. — Либо она писала это под диктовку, и кому-то надо было только дать наживку, но в подробности не вдаваться, — предположила я. — Что вы говорите? Алло, Татьяна, вы куда-то пропадаете, — крикнул стажер. Я вернулась обратно к калитке, от которой успела отойти метров на пять. — А сейчас меня лучше слышно? — Да, нормально. Так вы думаете, что Лера не сама решила свести счеты с жизнью? — Это лишь одна из версий. Расскажи в деталях, как все произошло, — попросила я. — Когда я подошел к общежитию, около него карета «Скорой помощи» стояла, но я, признаюсь, сразу не придал этому значения. Пока объяснялся с вахтером, доказывая, что мне по служебному вопросу надо пройти, а не просто в гости к девушке, Леру на носилках мимо меня пронесли. Я услышал, что в толпе ее фамилию называют, и вышел на улицу, спросил у врача «неотложки», куда ее повезут. Оказалось, что в девятую горбольницу. Сначала я по горячим следам свидетелей опросил, а уже потом в больницу поехал. — Савва явно напрашивался на то, чтобы я похвалила его за сообразительность. — Все правильно! — Дав такую скромную оценку его стажерской практике, я спросила: — Так что свидетели говорят? — Семагина вчера утром из Аркадака вернулась не в настроении. Ни с кем общаться не хотела. Соседка зашла к ней и спросила, нет ли у той зеленого чая, так она в нее вместо ответа тапкой запустила. А сегодня к ней другая соседка заглянула, Варя Полищук. Ей сначала показалось, что Лера спит. Она тихонько, чтобы ее не разбудить, зашла и хотела взять у нее зарядное устройство — оно на столе лежало, подошла к столу и увидела записку. Полищук стала тормошить Семагину, но та не реагировала. Тогда она пульс пощупала — он еле-еле прослушивался, после этого она вызвала «Скорую». — А чем Лера отравилась? — Пока не ясно. Вроде никаких упаковок от лекарств не было. Или Варя важные улики скрыла, — стажер задумался. — Или же это она Семагину и отравила? — Что-то еще указывало на это? — Если Лера отравилась сама, то упаковка от таблеток должна была находиться где-то на виду. Но вы, Татьяна, предположили, что ее кто-то мог подтолкнуть к этому шагу. Посторонний в общежитие не зайдет. Там с этим строго. Значит, — размышлял вслух Савва, — ее мог кто-то свой заставить написать записку, а потом принять яд. Возможно, это как раз сделала Варя Полищук, которая ее будто бы случайно обнаружила уже без сознания, а на самом деле она засекла время и позвонила в «Скорую», когда шансов откачать Семагину уже не было. Врачи дают не слишком утешительный прогноз. Шансы на то, что она выживет, есть, но маленькие. Поздновато «неотложку» вызвали. — Варя может быть тут совсем ни при чем. Зачем ей отравлять Леру и подставлять себя? — Может, парня какого-то не поделили? — тут же выдвинул версию стажер. — И при чем здесь Света Речкалова? Ты про записку забыл, да? — Савва промолчал, тогда я продолжила: — Надо выяснить, не проходил ли в общежитие кто-то по делу — сантехник, электрик. — Я уже спрашивал у вахтерши, она не только на словах мне сказала, что никого, кроме бригады «Скорой помощи», не впускала, но и журнал показала. — Тогда надо определить, как еще можно попасть в общежитие — через окна первого этажа, по пожарной лестнице, если там таковая, конечно, имеется, через крышу с соседнего здания. Возможно, кто-то видел чужака. — Хорошо, я это выясню, но сначала Андрею Николаевичу доложу, что вы сомневаетесь, что это была попытка именно самоубийства. Он мне как раз по второй линии звонит, — стажер отключился. Мельников и мне звонил на второй телефон, пока я разговаривала с Саввой. Я не ответила, потому что на тот момент стажер только-только начал вводить меня в курс дела. Неспроста у меня леденели кончики пальцев, неспроста. Я словно почувствовала, что кто-то находится на волоске от смерти. Оказалось, что Лера. Она написала в записке, что предала Речкалову. Неужели Семагина как-то связана с молдаванами, которые похитили Свету? Махеев подтвердил, что акцент у водителя «БМВ» был именно молдавский. Я подошла к своему «Ситроену». Велосипед на крыше был, а Саши ни в машине, ни рядом с ней не наблюдалось. Сев в кресло, я стала вспоминать все, что знала о Тамаре. Она была молдаванкой, а жила раньше в Приднестровье. Какие-то обстоятельства вынудили ее сбежать оттуда в Россию. Эту область она выбрала потому, что здесь у нее жили какие-то родственники либо просто соотечественники. Будучи врачом-анестезиологом, она устроилась на работу в больницу, там она и познакомилась с Речкаловым, который навещал жену, находящуюся в коме после инсульта. Таисия умерла в стенах больницы, и Тамара как-то очень уж быстро нашла путь к сердцу вдовца. Но с его дочерью наладить отношения у нее не получилось. Скорее всего, она даже к этому не стремилась, если не сказать, что она сознательно провоцировала конфликтные ситуации, чтобы выкурить падчерицу из родного дома. И ей это удалось. Света поступила в иногородний вуз, лишь бы не жить под одной крышей с ненавистной мачехой. Зимой Светлана проговорилась своей подруге Лене Минкиной, что у нее есть доказательства того, что Тамара вышла замуж за ее отца по расчету. Возможно, к ней попал какой-то компромат на мачеху, и та, испугавшись, что Света рано или поздно предъявит эти материалы своему отцу, решила упредить ситуацию, избавившись от падчерицы. Но сначала с помощью своих соотечественников Тамара организовала похищение студентки в Тарасове. Цепочка моих мыслей начала рассыпаться. Предположение о том, что врач-анестезиолог является организатором банды, которая похищает людей, не выдерживало никакой критики. Я попыталась зайти с другой стороны, от Леры, но мои размышления были прерваны Сашей. — Я решил время зря не терять, — сказал он, открыв дверцу и забрасывая на заднее сиденье сумки, — забежал вот в здешний продуктовый магазин и в аптеку. Батя как раз попросил соседа мне позвонить и купить кое-какие лекарства для матери. Татьяна, вы меня только до трассы довезите, а уж дальше я сам доберусь. — Хорошо, — кивнула я, пытаясь ухватить за хвост ускользнувшую мысль. — Как Махеев, сказал что-то путное? — поинтересовался Александр, устроившись в переднем пассажирском кресле. — Есть кое-что, — кивнула я, заводя двигатель. — Скажите, много народу сейчас живет на вешняковских дачах? — В летнюю пору побольше, чем в Суриновке. Места там красивые, да и почва хорошая. Овощи там отменные растут, а клубника какая! — Саша цокнул языком. — Если бы Прудовое находилось поближе к городу, то дачи в большой цене были бы. В девяностых многие их побросали, рейсовый автобус туда отменили, но лет пять уже, как вешняковские дачи начали возрождаться. Людей стало тянуть на природу, к натуральным продуктам интерес возрос. Некоторые там даже зимой живут, скотину держат. А вы почему интересуетесь теми местами?