Эмма ищет номер Йерки Янссона в выписке разговоров с телефона Петера. – Смотри-ка, – говорит она Крилле. – Йерка звонил Петеру пять раз. Первый разговор длился двадцать две секунды, но на остальные звонки Петер не отвечал. Она просматривает список дальше. – И его звонки полностью прекратились в прошлое воскресенье. Последнее известное местоположение мобильного телефона находится недалеко от места, где нашли тело Петера в Даларне, но, конечно, невозможно определить, кто его там выключил – Петер или убийца. – Я говорил с Вестбергом как раз перед тем, как получил выписку с телефона, – говорит Крилле. – Тело везут на судмедэкспертизу. Вестберг сразу смог определить, что Петер умер не своей смертью и что его тело перемещали уже после того, как он умер, но пока невозможно указать точную причину смерти. Мы, конечно, узнаем больше после вскрытия, но я должен сообщить тебе еще кое-что. – Что именно? – Вестберг сказал, что Петер был мертв примерно в течение суток на тот момент, как его нашли. Эмма пытается посчитать. – Это означает, что он был жив еще примерно целую неделю после того, как исчез! И ни разу не позвонил за это время своей девушке. 9 Приходи в черном на остановку в Смедслэттене в восемь вечера. Есть способ все вернуть. Но хватит ли у тебя смелости? Юлия сидит в постели и смотрит на написанную от руки записку, которую ей подбросили в школьный шкафчик. За этим сто процентов стоит Лив. Кто еще? Время идет, и Юлия чувствует, что начинает все больше и больше переживать. Она не может решить, стоит ли ей из-за этого волноваться или нет. Какой она видела Лив на самом деле? Она веселая и немножко сумасшедшая, но в итоге везде, где она появляется, царят хаос и постоянные интриги. Нет, Юлия не хочет снова с ней дружить. Она отказывается быть марионеткой Лив, даже если они помирятся. Пусть эта роль остается за Тессан, если ей так нравится. Но Юлия хотела бы, чтобы все было как раньше. Она складывает записку и забрасывает ее под кровать, тут же принимая решение. У нее нет выбора, ей придется туда пойти. Юлия смотрит на часы. Она уже опаздывает. На ней голубые джинсы и светлая рубашка. Приходи в черном. Ей нужно быстро переодеться, поэтому она роется в ворохе одежды, разбросанной на кресле. Ворох каждый день становится все больше. Она надевает черные расклешенные джинсы и замечает, что они стали великоваты в талии, несмотря на то что она больше не тренируется. В последнее время ей стало тяжело есть. Школьная столовая не самое приятное место, и она предпочитает туда не ходить. Поэтому она просто съедает пару сэндвичей, когда приходит домой. Как сегодня. Но сейчас ей даже бутерброды тяжело даются – они разбухают во рту и их невозможно проглотить. Она почти не ощущает голода. На улице идет мелкий дождь, температура чуть-чуть выше нуля. Наступили сумерки, и над крышами висит туман. К счастью, на ней черная куртка, так что Лив вряд ли найдет к чему придраться. Юлия отстегивает свой велосипед и уже почти садится на него, когда слышит, как открывается входная дверь. – Ты куда? Юлия замирает. Мама. Этого она точно не ожидала. – В видеопрокат, всего пара кварталов отсюда. А что? – Ты должна есть нормальную еду, не только конфеты, – слышит она в ответ. Опять этот вечный разговор про еду. Никто в ее возрасте нормально не питается, по крайней мере девчонки. Неужели мама этого не понимает? – Оставь меня в покое, – огрызается Юлия. – Ну уж нет, – отвечает она и протягивает дочери шлем. – Так уж получилось, что я твоя мама, и я беспокоюсь о тебе. «Это уж точно», – думает Юлия. Если бы мама заботилась о ком-нибудь, кроме себя, они бы не уехали из Броммы. – Если ты так обо мне беспокоишься, ты сейчас разрешишь мне уйти, – ответ получается более злым, чем она планировала. – Уехать. – Чего? – Я думала, ты уедешь, а не уйдешь. Мама всучивает ей уродливый красный шлем. Ее хитрая улыбка вселяет в Юлию желание заорать ей прямо в лицо. Тем не менее она берет шлем и надевает его на голову, прежде чем запрыгнуть на велосипед и уехать. Быстро и рывком. – Пожалуйста, возвращайся пораньше, – кричит мама ей вслед. Ее голос резкостью отдается во всем теле. Юлия терпеть не может, когда мама пристает к ней как чертов тюремщик. Ее это порядком достало, она ведь уже не ребенок. Она не собирается разъезжать в таком виде, чтобы все смеялись над ней. Как только Юлия спускается с холма, она срывает с себя шлем. Затем поворачивает налево, а не направо. К Смедслэттену. На площади ни души. Ну естественно. О чем она только думала? В большинстве окон рядом со станцией выключен свет. Это место кажется жутковатым. Конечно, они над ней издеваются. Пристыженная, она стоит и оглядывается, но из-за тумана видимость очень плохая. Ее не удивит, если окажется, что Лив и ее приятели спрятались где-то неподалеку. Смеются над ней, может быть, снимают видео, которое потом можно будет выложить в чат, где ее нет. Юлия ждет несколько минут и решает вернуться домой. У нее нет с собой дождевика, и она начинает замерзать из-за моросящего дождя. Неожиданно она замечает, что кто-то идет вдалеке с собакой. Это вряд ли Лив. Лучше поскорее уехать. В этот момент она слышит голос позади себя. Она оборачивается и видит Лив, которая привела с собой Тессан. Ну конечно. Юлия смотрит на них. Бывшая лучшая подруга со своей новой подружкой, которая делает все, что ей скажут. Дурочка Тессан. Личная шестерка Лив. А ведь Лив смеялась над Тессан за ее спиной. Если бы та только знала. – Ты готова заплатить по счетам? – спрашивает Лив. – О чем ты? – отвечает вопросом на вопрос Юлия. Тессан отводит взгляд. – Да, какая цена у предательства? – Я действительно беспокоилась о тебе, – отвечает Юлия и видит, как Тессан шаркает своими белыми кроссовками «Майкл Корс» по асфальту. Юлия начинает всерьез волноваться. Что они задумали? Женщина с собакой далеко. Теперь они совсем одни. Бромма, прежде безопасное место, кажется теперь опасной и темной. Юлия почти физически ощущает ненависть Лив. Лив подходит на шаг ближе. – Ты можешь начать с извинений за всю ту дрянь, которую натворила. Все плохое, что со мной случилось, – твоя вина. Все. – Прости меня, – говорит Юлия, подавленно глядя вдаль. – Че? – раздраженно спрашивает Лив. – Я не расслышала. – Она извинилась, – шепчет Тессан и хватает Лив за куртку – слишком тонкую для этого времени года, но Лив вырывается. Лив смотрит на часы на своем мобильном телефоне. – Семь минут. Юлия пытается прочитать выражения их лиц, но ничего не выходит. Затем они бросают взгляд на трамвайные пути. Осторожно, трамвай. Желтый предупреждающий знак невозможно не заметить. Появляется беспокойство, и тошнота накатывает так внезапно, что она едва может ее сдержать. – Что… что ты хочешь, чтобы я сделала? – выпаливает Юлия и ставит перед собой велосипед. – Ты ляжешь прямо на эти пути. 10