19 Юлия выдыхает с облегчением, когда родители наконец-то уходят из палаты и оставляют ее в покое. Ей больно их видеть, особенно маму. Юлия не может слушать ее отчаявшийся голос. Она не может сказать правду, потому что все это слишком… безумно. Моя бывшая лучшая подружка заставила меня лечь на трамвайные пути, чтобы посмотреть, сколько я смогу там пролежать. Нет, это звучит неправдоподобно. Юсефин бы покачала головой и сказала, что она на такое не купится. Даже если бы она поверила в это, то обвинила бы Юлию: «Ты могла сказать «нет»! Ты же понимаешь, что это совершенно дико? Юлия, ты совсем больная?» Да, я абсолютно безнадежна, я знаю, ты так думаешь. Юлия смотрит прямо перед собой на безликую палату. Рассматривает непонятную картину на стене. Но неважно, насколько уродливая здесь обстановка, ей совсем не хочется уезжать. Что все будут думать о ней, когда она вернется домой? Что она хотела покончить с собой. Мама, как всегда, поправила ее. Она ни на секунду не может забыть о своей роли воспитательницы. Это так тупо. Юлия не хотела причинять себе вред и уж точно не хотела умирать. И тем не менее все чуть не закончилось именно так. Она будто уже представляет себе молчаливые взгляды одноклассников, и в грудной клетке буквально разрастается дыра. Лив соврет всем, чтобы защитить себя, что еще сильнее ухудшит репутацию Юлии. Никого не будет интересовать версия истории Юлии. Правда. И она тем более не может рассказать правду, потому что тогда это будет прямое обвинение в подстроенном несчастном случае. Слово против слова. Раздается тихий стук в дверь, и в проеме появляется Юсефин. Юлия делает глубокий вдох. Чего она теперь хочет? В руке у матери букет розовых роз. – Смотри, какие красивые цветы, – говорит она, улыбаясь. Кто-то действительно подумал о ней, в конце концов? Юлия не знает ни одного человека, который хотел бы подарить ей цветы. В груди разливается тепло. Ей очень приятно, но она не хочет показывать это своей матери. – От кого они? – спрашивает она. В тот же момент раздается писк мобильника. Лив прислала сообщение. В следующий раз трамвай не успеет затормозить. Юсефин протягивает розы. – От Лив. Так заботливо с ее стороны. Гнев приходит через сотую долю секунды. Юлия бросает букет на пол, один из бутонов отрывается. – Что ты делаешь? – в ужасе восклицает Юсефин и начинает собирать розы одну за другой. – Как жаль, такой красивый букет. – Оставь меня в покое! – кричит Юлия. – Убирайся отсюда! 20 На письменном столе Эммы лежит распечатка платежей по банковскому счету Петера. На первый взгляд платежи выглядят совершенно обычными: обед в японском ресторане, крупная покупка в супермаркете, несколько сотен крон в баре. Но в воскресенье, в последний раз, когда использовалась карта, он снял наличные на общую сумму в двадцать тысяч крон в банкомате в Гэрде. Это Йерка заставил его снять деньги? Или они были нужны ему для чего-то другого? Когда Эмма и начальник следственного отдела Вестберг связываются по телефону, она рассказывает ему о своей находке. – Зачем ему понадобились двадцать тысяч крон? – спрашивает он. – Сюрприз для Софии накануне свадьбы? – предполагает она. – Спроси ее об этом. – Вы нашли его телефон? – К сожалению, нет, – говорит Вестберг, в то время как Крилле входит в кабинет и садится рядом с ней. – На форуме «Флешбэк» писали, что у Софии были мужчины на стороне, – говорит она Вестбергу, нажимая на кнопку громкой связи. – Я мельком просмотрела этот трэд и нашла кое-что интересное. – Рассказывай дальше. – Кто-то видел Софию вместе с другим мужчиной в ресторане Lilla Ego неподалеку от ее дома в прошлую субботу. Они были довольно близки и, казалось, не боялись, что их узнают. – Ты знаешь, что это был за мужчина? – Нет, еще нет. Крилле пытается скрыть зевок. – Софии придется многое объяснить, – говорит Вестберг. – Езжайте и поговорите с ней еще раз. – Да, конечно, – говорит она. – Петеру также пришло несколько сообщений от начальника. Одно можно истолковать как угрозу, но большинство из них – просьбы выйти на связь. Я позвонила Фредрику Соллеру на работу, но мне сказали, что он уже неделю находится на больничном. – Хорошо, продолжай копать под него, – говорит Вестберг. После разговора Эмма и Крилле направляются прямиком в дом Петера в Седермальме. – Я помню, кое-что привлекло мое внимание, когда мы были там в последний раз, – говорит Эмма. – Одежда. София была очень хорошо накрашена и одета – подобрала серьги и все такое. Она выглядела так, словно куда-то собиралась, а не сидела дома и беспокоилась о своем пропавшем партнере. – Посмотрим, что она скажет сейчас. София приветствует их с выражением беспокойства на лице. Она и сейчас одета так, будто куда-то собирается, и Эмма замечает чемодан в прихожей. – Вы узнали что-то еще? – спрашивает София и поправляет прядь волос, упавшую на лицо. – Мы не помешали? – спрашивает Крилле. – Конечно нет, просто я не ожидала, что сегодня снова придут полицейские. – Вы куда-то уезжаете? – спрашивает Эмма и кивает на чемодан. София выглядит взволнованной. – Я забронировала горящую путевку в Доминикану, чтобы немного развеяться. Мне нужно время, чтобы отойти после всего, что случилось. – В разгар расследования убийства Петера? – удивленно спрашивает Эмма. – Не лучше ли остаться дома на случай, если нам понадобится ваша помощь? София оборачивается. – Вы не одна дома? – спрашивает Крилле, когда становится очевидным, что София пытается кого-то найти своим взглядом. В этот момент из тени позади нее выходит мужчина. Эмма сразу же узнает его. Отчасти, поскольку пресса часто писала о нем в последнее время, отчасти – потому что она совсем недавно гуглила его. Эмма знает, что его критикуют за неоднозначные взгляды и что он был уволен с государственного канала SVT по причине публичного скандала. Фредрик Соллер, начальник Петера на TV4. – Проходите, – говорит он. 21 Острая лопата занесена над Магнусом. Он пытается защититься руками. За секунду до удара по голове он открывает глаза. Кошмар. Он оглядывается вокруг и понимает, что находится в могиле. Реальность гораздо хуже сна. Глубокая земляная яма вполне реальна, и он дрожит от холода. У него сжимается сердце, когда он думает о своей измене. Эния. Сказочное имя говорит само за себя. Улыбка, радость в глазах. Магнус всегда думал, что ничего не может поделать с тем, как все обернулось. Что невозможно одержать верх над своими чувствами. Что в этом нет ничьей вины. Сначала он был удивлен, что Эния обратила на него внимание, ведь она на двадцать лет моложе. Что она увидела в таком старике? Раз за разом она говорила Магнусу, что он – самый лучший ее начальник. От того, как она смотрела на него, у него подкашивались колени. Недолго думая он убедил ее принять участие в оздоровительной кампании для сотрудников и начать заниматься спортом. Не было никаких скрытых мотивов, они просто начали тренироваться вместе. Правда? Он просто собирался показать ей тренажерный зал, научить ее некоторым упражнениям для укрепления шеи, плеч и рук. Как только их тела случайно соприкоснулись, его словно пронзило током. В нем пробудилось то, что спало несколько лет. Жажда. Желание. Страсть. Это было просто невероятно, но в голове немедленно появилась мысль: бежать. Но как он мог сбежать от своей секретарши? Уволить ее? На каком основании? Она прекрасно работала. В глубине души он не хотел отпускать ее. Напротив, он хотел быть с Энией круглосуточно. Поэтому не отступил. Поначалу от этого захватывало дух. В ее присутствии Магнус снова мог дышать, и ничто не казалось для него трудным или невозможным. Они сблизились, и он понял, что переступил черту, хотя физически между ними ничего не произошло. Проблема заключалась в том, что для него Эния продолжала быть единственной.