— Что это было? — спросил я, когда мы миновали встречающих. — Житель Кайзервальда. — Надеюсь, их не будет за столом, иначе мне кусок в горло не полезет. — Кстати, у его народа неплохие магические задатки, — заметила Гера дипломатично, — особенно если это касается некромантии. — А что, некромантия теперь разрешена просвещённым миром? — Ну, если её назвать танатологией [38], то многих это перестаёт пугать. К тому же попробуй доберись до тараканов, сидящих в Кайзервальде. Снизу лилась музыка, раздавался смех и гул множества голосов. Когда мы вошли в длинный, ярко освещённый зал, анжгрис в ливрее оглушительно стукнул церемониальным жезлом и громогласно провозгласил: — Госпожа Гертруда фон Рюдигер со спутником! Празднование ничем не отличалось от обычных балов и пиров. Никаких пляшущих на столах обнажённых красоток, прыжков через пламя, нечеловеческих воплей, запаха серы или что там ещё должно быть на приличном ведьмовском шабаше? Всё чинно и пристойно, если не считать юной ведьмы в остроконечной шляпке, страстно целующейся в уголке с колдуном. Я даже испытал некоторую степень разочарования от столь унылого торжества. Особой магии и чародейства тоже заметно не было, если исключить сияющие шары-фонари, плавающие под потолком. В соседнем зале в танце кружились пары и грохотала музыка. Гера лишь бросила туда взгляд и сказала: — Держись рядом, следует поздороваться с герцогом. — Тебе не кажется, что помещения здесь куда больше, чем должны быть? — Всё верно, — безразлично ответила она, кивнув какой-то знакомой. — Так многие чародеи поступают. Со своими комнатами я проделала такой же фокус. Знаешь ли, очень удобно — если надо, хоть на лошади скачи по столовой. Трое мужчин, которые в обычной жизни вряд ли бы заговорили друг с другом (один с цепью бургомистра, другой — сущий головорез с большой дороги, а третий — крестьянин, судя по его рубахе, штанам и обуви), травили байки и дымили трубками. Рядом на руках кавалера хохотала дама. Чуть дальше слуги разносили кувшины с вином. На нас посматривали, но без особого интереса и любопытства, а когда анжгрис объявил о появлении госпожи Асфир, так и вовсе всё внимание оказалось направлено в другую сторону. — Гертруда, рада видеть тебя в добром здравии! — помахала веером какая-то женщина, по внешности — миловидная тётушка из зажиточных горожан. — И я вас, госпожа Белладонна. Высокий старик с залысинами и бакенбардами оказался рядом, элегантно поцеловал моей спутнице руку и сказал мне: — Вам крупно повезло, молодой человек. Он растворился в толпе, прежде чем я успел что-нибудь ответить. В меня едва не врезалась стая хохочущих крылатых миниатюрных людей. Гера негромко рыкнула на них, и каменные феи, а это были именно они, звеня и пища, ринулись к потолку, гонять шары света. В следующем зале можно было ослепнуть от бриллиантов на женщинах и золота на костюмах мужчин. Здесь сильно пахло грозой, сиренью, свежей весенней зеленью, а также дорогим табаком. На стенах, задрапированных редчайшим шёлком, висели гербовые щиты и огромные картины с пейзажами гор и лесистых рощ. Герцог Элиас Войский сидел в кресле с резными ножками и, опустив руку на вычурный подлокотник, с живейшим интересом слушал высокого воина-кондотьера с алым платком на шее, в кирасе и с тяжёлой шпагой. У герцога был мощный подбородок, глубоко посаженные глаза, густая светлая шевелюра и тонкий шрам под левым ухом, тянущийся по углу челюсти, словно какой-то вьюн. Он поднял на нас тёмные глаза, как видно, узнал Гертруду и расплылся в улыбке. — Ваша светлость, спасибо за приглашение на бал, — сказала Гера. — Госпожа фон Рюдигер, я рад, что вы смогли прийти. — Его голос был неожиданно громким, гулким и сочным. Таким хорошо командовать на полях сражений. — Позвольте представить вам моего спутника, господина Людвига ван Нормайенна. — Будь моим гостем, страж. — От его пытливого взгляда не укрылась рукоять моего кинжала. — Почту за честь, ваша светлость, — поклонился я. — Хорошо ли вы добрались? — Спасибо. Великолепно, — вежливо ответила моя спутница. — Как поживает ваш дядюшка? — Вполне здоров, благодарю вас. — При случае передайте ему наши наилучшие пожелания. И мои и моего брата-короля. — Всенепременно. — А теперь не смею вас задерживать. Веселитесь, сегодня замечательная ночь. — Движением руки он показал, что мы можем быть свободны. — Что ты о нём думаешь? — спросила у меня Гертруда, когда мы отошли подальше. — Я думаю, что, если он узнает о том, что ты хочешь сделать, он порвёт нас голыми руками, — тихо ответил я. — Как странно… у нас абсолютно одинаковые мнения, — подтвердила она мои самые худшие опасения. — Это говорит о том, что всё надо сделать хорошо. — Насколько он могучий колдун? — Достаточно серьёзный противник. У него гораздо больше времени, чем у меня, чтобы читать запрещённые книги и учиться у мастеров. Мне всё-таки приходится в основном охотиться за душами. — Что будем делать теперь? — Ты — ничего. Погуляй по залу, только сам ни к кому старайся не лезть. Публика здесь встречается странноватая, в том числе и зловещая. Мало ли к чему могут привести тебя разговоры с ними. Возьми себе вина да сядь в уголке. Я поговорю с парой знакомых и потихоньку улизну. Если не будет никаких проблем, я всё быстро закончу. — Лучше бы мне пойти с тобой. — Я не смогу протащить двоих через ловушки и не потревожить ведьм и чародеев. Пожалуйста, подожди меня здесь. — Будь осторожна, — напоследок напомнил я ей. Гера очаровательно улыбнулась мне и растворилась в толпе. Я вздохнул, постоял несколько минут, разглядывая странный, пёстрый, совершенно непохожий друг на друга народ, и, тревожась за Гертруду, без всякой цели направился по залу, игнорируя компании. — Людвиг! Вот это да! Меня бесцеремонно схватили за рукав, и я увидел Львёнка. — Привет, Вильгельм. Какими судьбами ты здесь? — спросил я, старательно скрывая удивление. Своего однокашника я никак не ожидал встретить в Кобнэке. — Хотел спросить тебя о том же. — Он был несколько навеселе. — У тебя прорезался колдовской дар? — Нет. Я с Герой. Львёнок вытянул губы трубочкой, что для него было высшей степенью удивления: — Вы вновь сошлись? Слушай, старик, я жутко рад за вас обоих. Это надо отметить. Он подхватил с ближайшего стола кувшин с вином и, не давая мне возможности ответить, сказал: — Меня пригласила одна очаровательная озёрная ведьма. Очень милая, горячая штучка. — Он покрутил головой. — Только что была здесь. Ума не приложу, куда она могла подеваться. Я-то сюда приехал исключительно из любопытства. Когда ещё представится такая возможность — повеселиться на балу у колдунов. Мы с ним одинакового роста и сложения, у нас есть сходство в лицах. Когда мы учились, многие считали нас братьями. У Львёнка более светлые волосы, чем у меня, к тому же он наотрез отказывается их стричь, отчего по утрам они частенько напоминают львиную гриву. Сегодня он собрал её в толстый «конский» хвост, перевязав серебряной цепочкой, украшенной сапфирами. Страж разлил вино, протянул мне бокал: — За встречу, дружище. Сколько мы с тобой не виделись? Год? — Два. — Да, точно. Последний раз я не успел в Арденау на общую встречу. Задержали дела на юге Ветеции, так что добрался до Альбаланда только весной, когда вы уже все разъехались по странам. Я всё время торчал в Дискульте. В этом году там работы было выше крыши. Души словно взбесились… Я слышал, у тебя неприятности с магистрами. — Всё в прошлом. — Ну и славно. — Он залпом осушил бокал, ухмыльнулся. — Как могут встретиться два стража? Только на шабаше у ведьм. Кстати, где ты потерял Гертруду? — Надо полагать, там же, где и ты свою ведьму. Мы поболтали с ним ещё с десяток минут, в основном делясь новостями и вспоминая старое. Львёнок — открытая душа, и в нём присутствует некая детская наивность, но страж он хороший. — Ты слышал, что в Ольском королевстве собираются начать войну с Чергием? — спросил он у меня. — Если они не передумают, к весне станет жарко, и у нас найдётся работа. — Ну, она есть и без всяких войн. — Не спорю, но поля сражений всегда были рассадником для всяких тварей. Ты в курсе, что на дорогах Шоссии появилась новая напасть? Тёмные души не покидают тела после смерти. — Это что-то новое. Уверен? Откуда новости? — Матильда принесла на хвосте. Она только оттуда вернулась. Души управляют телами изнутри, стараются вести себя как обычные люди. На первый взгляд, особенно сразу после смерти, даже и не определишь, что перед тобой покойник. Нападают на путников, пожирают плоть, пока не лопнут. Магистры отправили в Шоссию десять стражей, чтобы вычистить эту дрянь… А вот и моя спутница!