– Ты вообще ни о чем не думала, – горько констатировал Вальтер. – Вот почему медсестра ощутила сквозняк! – подскочила я. – Ты плохо закрыла дверь. Среднему персоналу пришлось вызывать слесаря. В клинике установлены тюремные порядки, больным запрещено в одиночку ходить по коридорам, медсестры запирают на ночь отделение, но все забыли про двери в сад! Медики полагают, что пациентам не придет в голову сбежать, а потом вернуться в палату, они считают, что подопечные по ночам спят. Ты, однако, бесшабашная! Села в такси, не побоялась нанять машину около клиники? Раиса помотала головой: – Нет. Я взяла велосипед, возле любого магазина или офисного помещения есть стоянки прокатных двухколесных «коней». Опускаешь монетку в автомат и пользуйся. Оставить велик можно на любой другой парковке. Во многих городах Европы действует такая же система. – В Москве велосипедистов не встретишь, – пробормотала я. – А у нас их полно, – зачирикала Рая, – климат позволяет целый год кататься, снега практически не бывает, если даже выпадает, сразу тает. Я посмотрела на Вальтера: – К сожалению, я крепка задним умом. Знаешь, что сейчас вспомнила? Когда я пришла навестить Раю, та была подключена к аппарату, следящему за частотой сердечных сокращений. Так вот, когда Рая начала «петь», как она беспокоится о муже, на экране чертились аккуратные синусоиды, но стоило появиться медсестре с инъекцией, как больная занервничала, что моментально привело к хаотичным всплескам зеленых линий. Мне бы спросить себя: «Почему, говоря о супруге, Раиса была спокойна?» Чуткий прибор не отметил ее волнения. Глядишь, я бы додумалась до правильного ответа: Рая отлично знает, что с мужем, и лишь прикидывается озабоченной. Но ей повезло, я не усомнилась в ее честности. Еще я могла бы удивиться другому моменту. Рая звонила ночью, вынудила меня поехать в свой старый дом. По какой причине? Помнится, я, напуганная тем, что больная не спит, попросила ее вызвать в палату врача, а Раиса ответила: «Неудобно беспокоить доктора, он, наверное, уже спит, а тут я со своими капризами». Правда, странно? К медику, которому служебный долг предписывает бежать к пациенту в любое время суток, экономке показалось неприличным обращаться. А меня, вовсе не близкую подругу, удобно поднять с кровати и отправить к реке? Либо ты деликатная особа, либо не думаешь об удобстве для других. Рая хотела, чтобы я непременно нашла записку и одежду, отсюда и странности ее поведения. – Тупая, тупейшая, супертупая идея, – зашипел Вальтер. – К сожалению, я был занят смертью Роберта и временно выпустил из вида Раю. Та вскинула подбородок: – Да! Ты меня бросил, я пыталась тебе дозвониться и не смогла, и что прикажешь делать? Записка в доме, одежда на берегу, вдруг ее унесет ветром? Я прижала вещи камнями, но сколько им там можно лежать? Вот я и обратилась к Виоле. Ей следовало забить тревогу! Звать на помощь! А она! Сказала мне, что Анатолий жив, здоров и даже дома! – Ты закричала: «Уложили в кровать? Кого?» – перебила я. – Нет, я перестала ловить мышей. Разве так отреагирует любящая жена на сообщение о найденном муже? В твоем голосе звучало удивление! А я не обратила на это внимания. Не спросила себя: почему Вальтер не послал никого из полицейских поговорить с Раей? Да, она вроде временно лишилась памяти, но все равно, полиция обязана заняться пропажей ученого. Почему никто не озаботился поисками Анатолия? Но едва я сообщила Рае о найденном супруге, как ты, невзирая на поздний час, соединился со мной и спросил: правда ли, что я обнаружила математика? – Я сначала подумала, что ты наткнулась в доме на мошенника, который выдал себя за Толю! – закричала Рая. – Вот и начала расспрашивать, затем сообразила: ты врешь из желания меня утешить. Тогда я завела беседу об ужине, пыталась загнать тебя в угол, чтобы услышать: «Извини, я наврала! Нашла прощальную записку и одежду, не хотела тебя нервировать». Но ты так и не произнесла долгожданных слов, поэтому мне пришлось дергать Вальтера. – Отлично придумано, – не удержалась я от ехидного замечания. – Не желаешь писать детективы? Попробуй, может получиться. Хотя… с фантазией-то у тебя неплохо, а вот с логикой беда. Мы с Юрой… О! Как же я раньше не поняла! Глава 29 – Что еще? – нервно дернулся Вальтер. Я в упор посмотрела на шефа полиции. – Был интересный момент, на который я, как обычно, вначале не среагировала. Мы с Юрой стояли на берегу реки, я отвечала на твой звонок, в какой-то момент Юра взял у меня телефон и сказал: – Это Шумаков! И вы завели беседу. Странно, да? – Не вижу ничего особенного, – ответил Вальтер. – Да ну? – прищурилась я. – Человек произносит: «Это Шумаков», – он не представляется, не называет ни свое звание, ни место работы, а ты с ним общаешься, как с приятелем, и не задаешь естественный вопрос: «Какой, на фиг, Шумаков? Впервые о вас слышу». Ты знаком с Юрой! Вальтер взял со стола чашку и залпом опустошил ее. – Ну и что? Мы пару раз общались по службе. В Бургштайн приезжают разные русские, среди них попадаются преступники. Накануне открытия книжной ярмарки Юрий звякнул мне и попросил: – Не в службу, а в дружбу, пригляди за Вилкой. Она замечательный человек, очень талантливый, но обладает уникальным даром влипать в разные неприятные истории. В своих книгах она действительно описывает реальные события, в которых сама принимала участие. Виола не ищет приключений, они без приглашения на нее валятся, притягиваются, как молнии к генератору. Она обожает тайны, расследования, порой ведет себя, словно ребенок. Я очень волнуюсь, когда Вилка далеко от меня. – Вальтер! – подпрыгнула я. – Вальтер! – Я перед тобой, – удивился полицейский. Меня охватило раздражение: – Я тебя не зову! Просто вспомнила, как после моего рассказа про смерть Роберта Юра сказал: «Вальтер разберется». Но откуда Шумаков узнал твое имя? Я его в разговоре не упоминала! Ох, мне надо тренировать внимание! Ну, Юра, погоди! Вот вернусь домой! – Шумаков не хотел тебя обманывать, – ринулся на защиту коллеги Вальтер, – я пообещал ему, что с тобой ничего плохого не случится. Только и всего! – Вальтер! – закричала я. Полицейский от неожиданности подскочил. – Ну что еще? Я чуть не задохнулась от негодования: – Ты просил меня поработать в «Шпикачке». Устроил целое представление с поиском «жучков». Но ведь в ресторане их никогда не было? Твой сотрудник подыграл тебе? Я поцарапалась о плохо обработанную нижнюю поверхность столешницы, а ты использовал момент и вызвал эксперта? Но план был составлен заранее! Останься моя коленка в целости, твой парень все равно бы пришел в вип-комнату. Ты побеседовал с Шумаковым и понял, что писательница, втянутая экономкой в ее аферу, захочет помочь бедной Раечке, начнет искать Анатолия, разовьет бешеную активность! И я, кстати, так себя и повела. И что делаешь ты? Переключаешь меня на другое дело, уверяешь, что в ресторане стояла прослушка, намекаешь на наличие у Роберта любовницы, льстишь мне: «Знаю, у тебя удивительно зоркий глаз!» Нет бы мне спросить: «Вальтер, откуда тебе известно про «мой зоркий глаз» и способность разматывать запутанные дела?» Ты не хотел, чтобы я рылась в тайнах Раисы. И нашел мне другое занятие! – Верно, – со вздохом ответил Вальтер, – и сейчас очень прошу, не поднимай шума. Да, Раиса поступила некрасиво, она мошенничала, но никому ничего плохого не сделала. Она для меня как мать! А в этих фондах полно воров, думаешь, все спонсорские деньги доходят до ученых? Добрая половина их оседает в карманах чиновников, огромные средства тратятся на зарплату тем, кто обязан помогать малоимущим людям науки! Я перевела дух: – Анатолия никто не убивал. – Нет, – заплакала Рая, – прости меня! За все! Я использовала тебя! Мне очень стыдно! Отдай Вальтеру предсмертную записку! И где одежда Толи? Я уставилась на полицейского: – В домике не было писем! – Не может быть! – закричала экономка. – Я прикрепила листок на самом видном месте, на холодильнике, на него натыкаешься взглядом, едва открыв входную дверь. Дурацкий дом, без прихожей и холла, с улицы попадаешь сразу в кухню. – Ничего не было, – повторила я, – на берегу валялась лишь одна голубая перчатка. Это все! Раиса сжала кулаки: – Поклянись! Я подняла правую руку: – Ей-богу! Экономка схватилась за виски. – Пусть на одежду позарился бездомный, я допускаю такую возможность. Но письмо! Оно было! – Берег Мильфлуса не то место, где кучкуются маргиналы, – возразил Вальтер, – даже в теплое время года они туда не ходят. Нищие собираются у моста Вильд, там много дешевых закусочных, рынок, есть где поживиться. Просить милостыню в Бургштайне запрещено, поэтому бомжи играют на губных гармошках, барабанах, показывают примитивные фокусы. Они обязаны иметь место жительства, иначе загремят в каталажку. Я строго слежу за теми, кто без дела шляется по улицам, поэтому большинство бездельников, решивших, что лучше клянчить у людей медяки, чем работать, обитают в домах девятого района. Там в одной комнате по семь-восемь человек живут. На Мильфлус они не ходят, это респектабельный район. Тем более что берег в паре шагов от особняка Волковых. Нет, туда дураков соваться нет. Понимают, что их сразу арестуют. Вопрос: кто и зачем унес письмо? Я повернулась к Раисе: – Ключ от дома хранится под крыльцом. Кому об этом известно? Экономка начала загибать пальцы: – Мне. Ольге Сергеевне. Роберту. Борису. – Может, кто-то из хозяев заглянул в домик? – предположила я. Рая взяла бутылку с водой и сделала пару жадных глотков прямо из горлышка. – Нет, они туда никогда не ходят. – Но домик внутри выглядел ухоженным, – пробормотала я, – там не было пыли, грязи на полу. Вы убираете прежнее жилье? – Нет, – совсем растерялась Раиса, – и горничную не посылаю в коттедж. – Странно, что ты не обратила внимания на чистоту, – удивилась я. – Я не бродила по комнатам, – пояснила Рая, – да и электричество там отключено. Луна ярко светила, вот я без проблем и дошла до холодильника. – Свет был, – сказала я. – Нет, нет, он давно отсутствует, – упорно повторила экономка. Я взглянула на Вальтера. – Можешь позвонить Шумакову, пусть он подтвердит: когда мы вошли в кухню и щелкнули выключателем, под потолком вспыхнула лампа. А еще мы обнаружили мощный фонарь, взяли его с собой, когда отправились на реку.