Шумаков обнял меня за плечи и увел в комнату. – Думаешь, я ничего не помню? Просто времени не было осуществить твое заветное желание. А потом Андрюшка Розов свою Ленку свозил в Париж, и я подумал: ну чем я хуже Андрея? Надо устроить Вилке романтические каникулы. Ты порой говоришь: «Женщине хочется сказки!» – Неужели? – засомневалась я. Юра засмеялся. – А еще я присутствовал при твоей беседе с Наташей Лактионовой. Помнишь? – Наташку? – фыркнула я. – Ее забудешь! Она у меня вечно деньги в долг берет! – Я про разговор, – уточнил Юра. – Мы много о чем треплемся, – вздохнула я. Шумаков улыбнулся: – Лактионова съездила в Египет, примчалась к нам и ну вещать, как круто провела отпуск, тарахтела погремушкой, остановиться не могла. А ты сказала: «Сама мечтаю побывать в сказке, в восточном дворце стать принцессой. Рахат-лукум, цветы, ванна из шампанского. Завидую тебе!» Я начала припоминать. Действительно, состоялась такая беседа. Вот только я не испытывала ни малейшего желания есть рахат-лукум в номере, завешанном коврами. Я не любительница духоты и никогда не поеду в Египет, жаркая страна не для меня. Но Наташке очень хотелось, чтобы я ей позавидовала, у нее такой характер, ей нравится, когда подруги восклицают: «Боже! Какая у тебя шубка! У меня такой нет и не предвидится!» Она в восторге от своего манто, но если кто-то им восхищается и возжелает такое же, счастье Лактионовой затопит все берега. Лишь по этой причине я сказала про свою любовь к Востоку. – Я разозлился на себя, – продолжал Юра, – моя Вилка позавидовала этой лахудре! Что я за мужик, если не могу своей женщине праздник устроить?! – Милый, – воскликнула я, – ты меня поразил! Шумаков вскочил и стал мерить шагами комнату. – Я нашел отель, заказал номер, решил тебя удивить, приехать неожиданно, но мне показалось, что ты не рада? Я призвала на помощь все свои актерские способности: – Это лучшее, что случилось в моей жизни. Извини, если я слегка растерялась. Не ожидала. Восток! Балдахин! Блюдо с фруктами! Джакузи! Я просто обомлела! – Погоди, это лишь начало! – радостно воскликнул Юра. – Отель называется «Декамерон». Здесь исполняют любые сексуальные желания постояльцев. Мы с тобой устроим такое! – Может, не надо? – испугалась я. Юра погрустнел. – Не хочешь? Я зря это затеял? – Что ты! – опомнилась я. – Просто… ну… короче… не знаю, как сказать… – Прямо, – разочарованно пробубнил Юра, – честно скажи: «Шумаков, ты дурак, вечно тебе в голову ерунда лезет!» – Нет-нет, – запротестовала я, – но понимаешь, мы с тобой не любители обсуждать вопросы секса! – А чего о нем говорить, лучше практически заниматься, – заявил Юра. Я смутилась. Что тут поделать? Говорят, есть семьи, в которых матери весьма откровенно объясняют дочерям интимную сторону брака. Но меня воспитывала тетка Раиса, которая повторяла: «Мужики сволочи! Им надо лишь одно! Как они это «одно» получат, делаются еще сволочнее. Принесешь в подоле, я тебя убью!» Во дворе, где прошло мое детство, почти у всех соседок о сексе было такое же мнение. Катя из девятнадцатой квартиры в шестнадцать лет родила двойню, и мать оставила ее в живых, правда, дочери на протяжении всей беременности доставались от родителей тумаки и затрещины, но никому не нужные младенцы, появившись на свет, тут же стали предметом страстной любви молодой бабушки, что не мешало ей всякий раз при виде меня восклицать: – Вилка! Смотри, не будь дурой, как моя Катька. До свадьбы никаких мужиков. А то получит свое и смоется, гад ползучий, девке подарок останется. Годам к семнадцати я была твердо уверена, секс – это нечто ужасное, приносящее одни неприятности женщинам. Потом мое мнение изменилось, но я стараюсь не вести бесед на постельные темы ни с подругами, ни с Юрой. Почему? Не смейтесь, я стесняюсь. – По-моему, у нас и так все хорошо! – ответила я. Юра взял с тумбочки брошюрку. – Я уделяю тебе мало времени, это неправильно. Знаешь, когда сутки проведешь на работе, потом хочется лишь пожрать да заснуть. А ты страдаешь от недостатка внимания. Мне вдруг стало весело. – Кто тебя натолкнул на мысль об этой гостинице? – Андрюша, – признался Шумаков, – он сказал, что бабы обижаются на мужиков, которые не делают им подарков, не говорят хороших слов, ну хоть раз в году не дают женщине почувствовать, что она королева. – Психолог, однако, – пробормотала я. – Смотри! – воскликнул любимый и нажал на красную кнопку, расположенную на прикроватном столике. В номере неожиданно раздалась громкая барабанная дробь – она сопровождает в цирке особенно опасный трюк. Последний раз я слышала ее во время представления, когда Аскольд Запашный смело засунул голову в клыкастую пасть тигра. Нехорошее предчувствие зацарапалось в душе. Очень надеюсь, что сейчас в номере не появится кровожадный хищник. Дверь торжественно распахнулась, в спальню ужом проскользнул мужик, облаченный в расшитый золотом халат, ярко-красные туфли с карикатурно задранными носами и тюбетейку. Подбородок незнакомца украшала длинная седая борода. Переступив порог, он нагнулся в поклоне и замер. – Вот! – объявил Юра. – Твоя сексуальная фантазия! Глава 16 Я набрала полную грудь воздуха и решила все же сказать Шумакову, что дедок в халате никогда не являлся мне в эротических мечтах. У меня, если честно, нет этих эротических мечт или мечтов! Простите, от изумления я забыла, как правильно выражаться на родном языке. Но надо преодолеть стыдливость, забыть о своей боязни обидеть Юру и четко расставить точки над «ё». Кто его знает, каких глупостей наплел Шумакову знаток женской сексуальной психологии Андрюша. Кстати, он уже успел развестись то ли с пятой, то ли с шестой супругой, вероятно, слишком рьяно исполнял их секс-фантазии, вот жены и уносились от гораздого на выдумки мачо. И с какой целью в номере материализовался старик, разодетый, как личный шут падишаха? – Это джинн! – пояснил Юра. – Его зовут Аладдин. – Добро пожаловать в «Восточный зоопарк»! – радостно воскликнул джинн. – Отель вроде называется «Декамерон»? – слегка растерялась я. – Верно, роза моих глаз, – пропел волшебник, – но еще каждая комната имеет свое имя. Есть «Пирамида», «Инжир», «Кошки на крыше». Ваша именуется «Восточный зоопарк». Я решила не уточнять, почему номера назвали самым дурацким образом. Ну какое отношение «Декамерон» имеет к котам, фруктам и древним египтянам? Боюсь, сам джинн не ответит. – Мы будем давать ему задания, а он их выполнит. Вот тут меню, – Шумаков потряс брошюркой, взятой с тумбочки. Из моей груди вырвался судорожный вздох, и я выпалила: – Замечательно! Хорошо иметь личного джинна, но, насколько я помню, Аладдин пользовался лампой, а как звали типа из керосинки, ну, того, кто строил дворцы и прочее, не помню. – Да какая разница! – остановил меня Юра. – Вот тут написано: «ванна из шампанского»! Думаю, нам понравится! Аладдин дернул себя за бороду и оторвал ее от подбородка, я еле удержалась от смешка. – Пардоньте! – сконфузился волшебник, ловко приладил бороденку на место и стал играть роль великого волшебника: – О, мой повелитель, и ты, сладкий рахат-лукум, какое шампанское предпочитаете? Белое? Красное? – Розовое, – ответил Шумаков, чем бесконечно меня удивил. Я не предполагала, что Юра знаток игристого вина. – Слушаю и повинуюсь! – заорал фальшивый волшебник и исчез в коридоре. Мы не успели глазом моргнуть, как персонаж в красных ботинках вернулся в спальню, держа в руках большую бутылку с покрытым золотой фольгой горлышком. – Глядите, мой повелитель, этот сорт хорош? – Отлично, – кивнул Юра. Аладдин направился в ванную, мы с Шумаковым последовали за ним. Заученным движением джинн вскрыл бутылку и вылил шипучку в джакузи. – Ну и как тут купаться? – почесал затылок Шумаков. – На дне три капли! Даже мыши не умыться! – Конечно, мой повелитель, – согласился Аладдин и хлопнул в ладоши. – Эта бутылка бесплатная, презент от отеля, сейчас остальные прибудут. Из комнаты донеслось сопение, топот, в ванную ввалились парни в комбинезонах с коробками в руках и начали громоздить из картонных упаковок пирамиду. – Эй, чем вы занимаетесь? – воскликнул Юра. Джинн мотнул головой и уронил накладные брови. – Пардоньте, – бормотнул он, поднимая с пола деталь своего грима, – шампанское вносим. В джакузи надо вылить семьсот пятьдесят бутылок.