Я уставилась на фото. Симпатичная женщина с большими карими глазами, пухлыми губами и пышными, вьющимися волосами. Все ничего, кроме одной детали! – Негритянка! – выдохнула я. – Здорово, да? – обрадовалась Варя. – Вот думаю, может, ты успела сделать радикальное отбеливание кожи, а? И еще с десяток пластических операций до кучи. Вероятно, ты носишь парик? И тут она живо схватила меня за волосы и сильно дернула. – Собственная шевелюра! Не стаскивается, – констатировала она. – Еще одна интересная деталь. Тебе лицо Рязановой никого не напоминает? – Нет, – буркнула я, мысленно строя планы мести Нуди. Надо же было так меня подставить! Критик уверял, что легенда Виолетты безупречна, обещал, что никто в ресторане не станет проверять личность посудомойки, и забыл предупредить про цвет кожи! – Ну, приглядись, – с издевкой велела Варя, – неужели раньше никогда не видела эту женщину? Мне не очень-то нравятся африканки, у них слишком топорные, утрированные черты лица. Но эта настоящая красавица. Знаешь, как ее зовут? Наоми Кэмпбелл! Вера опять задвигала мышкой, на экране замелькали снимки людей. – Ни один ресторан мира не откажет такой женщине в месте посудомойки. Вообще-то супермодель даже может претендовать на пост хостес, – язвительно проговорила она. – Встречать гостей, проводить их к столикам, подавать посетителям меню должна симпатичная особа с безупречной фигурой. Наоми получала бы в «Шпикачке» большой оклад. Ну, есть у тебя возражения? Мне оставалось лишь пожать плечами. – Когда я увидела впервые эту анкету, – улыбнулась Варя, – сразу сообразила, что к нам засылают стриттера. Сглупили Олины работники, пусть она им объяснит, что не надо людей дураками считать. Неужели было трудно поместить твою настоящую фотографию? У меня к тебе предложение. Слушай внимательно. Хочешь денег? На всякий случай я кивнула. – Отлично, – обрадовалась Варвара. – Похоже, ты только начинаешь работать стриттером, если наделала воз ошибок. Хозяйка тебя по головке не погладит, лопнет твоя карьера, едва начавшись. Вероятно, у тебя есть конкурент или враг, кто-то из них фотку подменил. Учти, стриттер – опасная профессия, их иногда убивают. Из моей груди вырвался вздох. – Не бойся, – поспешила успокоить меня Варя, – я тебя не трону. Вот Вероника Григорьевна может пощечин надавать, но нынче она озабочена исчезновением сына. – Григорий пропал? – насторожилась я. – А то ты не знаешь, – хмыкнула Варя, – он опять проигрался, и его снова продержат взаперти, пока он деньги не заплатит. «Шпикачку» из-за вечных долгов хозяина продают. Неужели ты не в курсе? – Нет, – ответила я. – Могу рассказать подробности, – оживилась Варя, – но сначала давай договоримся. Я ни одной душе не скажу, кто ты, повышу тебя с завтрашнего дня до помощника повара Степана. Ты получишь возможность более свободно передвигаться по кухне, сделаешь необходимые фотографии, сообщишь Ольге, что в «Шпикачке» процветают воровство, хамство, бесцеремонность и полнейшее неуважение к клиентам. Всех старых сотрудников необходимо гнать в три шеи. Есть лишь один человек, который служит без-уп-реч-но! Варвара Мальцева. Она умна, талантлива, профессиональна, честна, добра, благородна и достойна места управляющего. Варвара отлично разбирается в людях, подберет правильный персонал. Под ее руководством ресторан вне всяких сомнений превратится в самое успешное предприятие Бургштайна. У нее далеко идущие планы, есть толстая тетрадь с предложениями. Короче, ты делаешь обо мне суперотзыв. – С такой рекомендацией тебя возьмут заведовать трактиром с десятью мишленовскими звездами[4], – хмыкнула я. – Я не столь амбициозна, – потупилась Варя, – меня вполне устроит стать у руля «Шпикачки». Я твердо уверена, что под моим руководством это убогое место трансформируется в элитное заведение. Соглашайся. Я наконец-то взяла себя в руки: – Для тебя все хорошо сложится. А для меня? Что получу я? – Завоюешь авторитет у своей хозяйки, – снисходительно пояснила Варвара, – избежишь крупных неприятностей. Если откажешься, я возьму анкету Рязановой и покажу полицейским. Угадай, что они подумают? Бабенка с фальшивым удостоверением заявляется в ресторан, где через пару часов после ее появления умирает Волков. Сейчас полиция во всех склонна видеть террористов, ты помучаешься, пока отмоешься. Тебе придется рассказать, кем ты являешься на самом деле. Еще представители радио и прессы! Газеты запестрят заголовками: «Стриттер в ресторане», «Грязные технологии кулинарного бизнеса», «На кухню засылают шпионов». А телевидение! Твое фото замелькает повсюду, докопаются, что в этой истории замешана Ольга Волкова. Ох, я тебе не завидую! Примешь мое предложение – окажешься в шоколадной глазури. Откажешься – будешь петь глупую песню про посудомойку, лишишься места, денег и больше никогда не сможешь работать стриттером. У дурной репутации быстрые ноги, плохая слава несется со скоростью ветра, только хорошая тащится хромой черепахой. Решай! Ну, Вилка, попала ты из кипятка в расплавленную смолу. С какой стороны ни смотри на ситуацию, все плохо. Рассказать газетчикам правду? Увижу свои фотографии на первых полосах с подписями «Писатель из России прислуживает на кухне ресторана». Если совру, пытаясь играть роль посудомойки, опять же наткнусь на снимки в прессе с сообщением о том, что Виолетта Рязанова, вероятно, замешана в смерти Роберта Волкова. А потом кто-нибудь узнает меня, и опять новые газетные шапки: «Писательница из России убивает своего издателя». Что мне делать? Обратиться к Оле! Прямо сейчас позвонить ей и сказать: «Я наделала ужасных глупостей. Нуди удалось заставить меня отправиться на кухню «Шпикачки», я очень захотела получить сюжет для своей новой книги. Пожалуйста, помогите!» Ольга фактически королева Бургштайна. Она имеет здесь неограниченное влияние, большая часть местного населения работает на ее предприятии. Начальник полиции Вальтер запросто захаживает к ней попить кофейку. Оля смогла бы заткнуть рты газетчикам и телевизионщикам. Хотя есть маленькое «но»: у Волковой только что умер любимый муж. И я не могу в такой момент ее беспокоить. – Думай быстрее, – торопила Варя, – не тяни кота за бантик! Дверь в крохотную комнату распахнулась, показался Макс. – Простите великодушно, – загудел он, – с Вилкой хочет побеседовать полиция. Требуют ее прямо сейчас! Срочно! Без задержки! Варя кивнула: – Конечно, иди, но потом сразу же возвращайся. Буду ждать, и помни о моем предложении. Оно действительно только до вечера. Я выскочила в коридор и спросила у Максима: – Где сидят полицейские? – В голубом зале устроились, – поморщился он, – выбрали интерьер побогаче. А что тебе предлагает Варя? – Место помощника Степана, – сказала я. – Вау! – воскликнул Макс. – Ты, однако, молоток. И дня не поработала, а получила повышение. Вообще-то я надеялся, что по карьерной лестнице продвинут меня. Нечестно получается, я раньше пришел! Мне стало неудобно, выходит, я лишаю Максима возможности получить больший оклад, а у него больная жена и дети. – Мир несправедлив, – вздохнул он, пока мы шли по коридору. – Ну почему она тебя выбрала? Конечно, со Степой работать не взбитые сливки кушать, но к каждому человеку приспособиться можно. Слава богу, путь до голубого зала оказался недолог. Максим откинул рукой бархатную занавеску, я вошла в помещение и поняла: передо мной вип-кабинет. Здесь вкушают яства почетные клиенты, которым по разным причинам не хочется обедать в присутствии посторонних. Стены обтянуты темно-синим шелком, много позолоты, бронзовые люстры, мебель обита бархатом, повсюду псевдоантичные амуры и картины, имитирующие фламандскую живопись. За большим овальным столом сидит Вальтер, перед ним стоят чашка, кофейник и блюдо с пирожным. – Садись, – тихо сказал он. – Вижу, Нуди добился своего? Он может дожать любого человека! Оля сказала мне, что критик к тебе приставал с дурацким предложением. – Он гипнотизер-террорист, – сердито ответила я, – самая липкая липучка! – Ты здесь посудомойка? – спросил Вальтер. – Устроилась под фамилией Рязанова? – Да, – кивнула я, – и уже получила предложение сделать карьеру. Знаешь, что такое стриттер? Глава 12 Вальтер пододвинул ко мне чашку. – Хочешь? Здесь варят неплохой кофе. Стриттер – шпион ресторанного бизнеса, вроде агента под прикрытием. Я закатила глаза. – Ну и какие тайны можно узнать в харчевне? Подсмотреть новый способ варки сосисок? – Зря смеешься, – сердито ответил Вальтер, – повара тщательно скрывают свои рецепты. Например, стриттера засылают, чтобы сфотографировать заветные записи шефа. Нечистоплотные конкуренты способны на разные пакости. Думаешь, почему абсолютное большинство поваров имеет свои наборы ножей и всегда их уносит после работы? Дело не только в привычке к собственному инструменту. Бывали случаи, когда лезвие мазали средствами, вызывающими у людей небольшие отравления. Порубил шеф бефстроганов, а посетителям плохо стало. – Отвратительно, – поморщилась я. – Конкуренция очень высокая, – заметил Вальтер, – в Бургштайне много предприятий общественного питания, клиенты избалованы. Вот владельцы и изгаляются, у каждого есть мечта: вот бы остальные навсегда разорились, тогда к нему очередь выстроится. Но чаще всего стриттера засылают, если хотят приобрести заведение. Ни один продавец не сообщит всей правды о трактире, никогда не расскажет, что в нем не так. Стриттер внедряется в коллектив и докладывает своему работодателю обо всех тайнах. От его взора не ускользнет неработающая раковина или мухлеж с налогами. Кстати, стриттер может орудовать и в магазине, больнице, гостинице – в любой точке, которую один человек собрался продать, а другой купить. Опытный разведчик довольно быстро разузнает обстановку, новичок провозится дольше. – Глупо отправлять с тайным заданием посудомойку, – вздохнула я, – она простоит у раковины, не имея возможности отойти от нее. Вот шеф-повар, тот ходит где угодно! Вальтер отхлебнул кофе. – В каждой профессии есть своя элита, фамилии шеф-поваров хорошо известны в узком кругу. Если кто-то из них начнет заниматься шпионажем, слух быстро разнесется по округе. Не станут великие мараться, им хорошо платят за их работу. А вот неквалифицированных сотрудников не замечают, текучка кадров очень высока. Во время сезона отпусков или рождественских каникул хозяевам всегда требуются лишние руки, которые помогут справиться с возросшим потоком посетителей. Понятное дело, они хотят сэкономить, поэтому охотно берут на работу студентов, пенсионеров, домохозяек. Впрочем, и в обычные месяцы такие люди свободно могут устроиться на кухню. Если посудомойка или уборщица уволится, о ней никто не вспомнит, одна ушла, другая пришла, убиваться по чернорабочим управляющий не станет. – От Виолетты Рязановой потребовали резюме, – не согласилась я. – Правда, критик уверял, что никто не станет копаться в ее биографии, но получилось наоборот. К тому же у Виолетты оказалась внешность темнокожей модели, и Варвара приняла меня за пресловутого стриттера. Кстати, откуда взялось само слово? – Понятия не имею, – развеселился начальник полиции, – какой-то американизм, я не задумывался. Есть же глагол «ланчевать» – обедать, вернее, в понимании русского человека, ужинать, ланч начинается в семь вечера. Тебе просто не повезло, Варвара запомнила женщину из-за цвета кожи. Теперь о проверке анкеты. Да, есть заведения, в которых даже дворника изучают под лупой и ставят на лист ожидания. Но такие рестораны, рассчитанные, как правило, на очень богатых и всемирно известных людей, по пальцам пересчитать можно. Обжорки типа «Шпикачки» поступают просто: выбрасывают на свой сайт в Интернете объявление: «Нужна посудомойка, женщина от тридцати пяти до сорока лет». Желающие отправляют свои анкеты с минимумом данных: имя, фамилия, отчество, год рождения, местожительство. Менеджер по персоналу проверит понравившегося человека на предмет судимости, это можно сделать на раз-два, и пожалуйста, получите приглашение. Правда, большинство рестораторов рассказывают о длительном и тщательном изучении биографии посудомоек, но это блеф руководства трактиров средней руки. Ну вроде мы очень крутые, известные, просто как «У ног поросенка» в Париже, к нам рвутся на службу, но мы далеко не всех берем. Нуди знает об этом, потому и не волновался, но оплошал с цветом кожи Виолетты. Додумался послать фото манекенщицы! – Ноги моей больше тут не будет! – сердито воскликнула я. – Не смогла полностью выполнить задачу, поставленную критиком, но успела кое-что выяснить! На кухне творится полнейшее безобразие, официанты мстят посетителям, которые не дают чаевых, подают им еду, которую уронили на пол. Сомневаюсь, что в ближайшее время захочу посетить какую-нибудь пиццерию. Впрочем, игра закончена, я сейчас покину «Шпикачку» и больше никогда сюда не вернусь. Полагаю, ресторан в ближайшее время закроется. Давай лучше поговорим на другую тему. Что с мужем Раисы? Его ищут? Надо поднять на ноги весь город! Хочешь, помогу? Я способная ищейка, готова идти по следу. – Не стоит беспокоиться, – остановил меня главный шерлок холмс Бургштайна. Меня возмутило равнодушие Вальтера, и я накинулась на него: – Ты отправил своих парней обойти соседей? – Дом Потаповых стоит на отшибе, рядом никого нет, – отмахнулся Вальтер, – не у кого спрашивать. Я возмутилась: – Здорово! А если Анатолию стало плохо? Он упал без сознания, лежит где-нибудь в укромном уголке? Не имеет возможности позвать на помощь? – Ищем, – отмахнулся от меня Вальтер. – Похоже, без особого энтузиазма, – занервничала я. – Сама предприму необходимые меры, буду планомерно бродить по району, где живет Раиса, поговорю с людьми. Вальтер провел ладонью по скатерти.