Несмотря на мороз, жар ударил в лицо юноши при мысли об Эйлин Вэйвуд. Только он увидел смысл во всем своем злосчастном приключении, только проникся амурным теплом и надеждой, как ему говорят, что лучше бы ему ехать домой. Он с отчаяньем посмотрел на кошелек. Он не мог вспомнить ни лица отца, ни лиц матери и сестры; он не думал о доме и тепле своей постели. Все, что занимало его мысли это беспокойство о том, что с отъездом он потеряет возможность видеться с Эйлин. Потянув носом и заложив кусок пирога за щеку, Жан-Антуан протянул кошелек обратно. – Мсье Тид, скажу прямо. Условия жизни в вашем доме ужасные, и грубые воровские манеры ваших друзей несносны… Тид согласно пожал плечами. – …Но, в попытке бежать от трудностей я в последнее время встречаю трудности намного большие. Поэтому, если я и отправлюсь обратно во Францию, то только не потому, чтобы сбежать из Англии. Седовласый задумчиво вглядывался в Жана-Антуана, потом одобрительно ухмыльнулся. – Слова не Вычуры, а настоящего Лихого Малого! – Ну, – посмеялся юноша. – До Лихих Малых мне далеко. – Это точно. Лихой Малый вцепился бы в этот кошелек. Бери деньги, пока дают. Щенок расстроится, если узнает, что ты отказался от его помощи. Сдается мне, рано или поздно ты все равно купишь на них билет. Раздумывая, имеет ли он моральное право обирать нищенствующих и вынужденных воровать людей, Жан-Антуан, впрочем, не мог не согласиться с Питером. Он и сам понимал, что когда-то его путешествие продолжится. Значило ли это, что рано или поздно французу придется расстаться с Эйлин? Он предпочел надеяться, что до того момента они с Эйлин проведут еще много времени и, возможно, она составит ему компанию, куда бы он ни отправился. – Ладно, мсье Тид. Но обещаю, что постараюсь вернуть Щенку долг, – принимая кошелек, предупредил юноша. К слову об Эйлин, ни в этот день, ни на следующий, Жан-Антуан пока не увидел ее вновь. Она все не приходила в дом на Собачьем острове, чтобы обсудить условия предстоящего трюка с богачкой и получить бюджет на сопутствующие траты, согласно предварительной договоренности. Потерявший надежду на женскую помощь Капитан вернулся к стандартному плану, и Лихие Малые теперь днями выискивали по городу, где бы разжиться дорогими припасами. Несколько раз они пытались втянуть в дела Жана-Антуана, но он сослался на обязанности управляющего домом, которые в сравнении с грабежом вдруг показались юноше сущим пустяком. И на случай, если Лихих Малых будут ловить, Жан-Антуан добавил, что бегает не быстро, а сидеть в тюрьме ему не хотелось бы, поэтому, когда его поймают, он станет сотрудничать со следствием и приведет полицию в логово воров. Доводы француза убедили Лихих Малых, и они отстали от Вычуры. Так несколько дней после известия об ужасном убийстве Красавчика прошли для обитателей дома на Собачьем острове в упорной работе и обсуждениях случившегося, и вскоре жизнь вернулась в привычное русло. Как-то воскресным днем Лихие Малые всем составом ушли шерстить склады в доках импорта. Уходя, они с веселыми смешками обсуждали, что кого-то там нужно не так сильно прикладывать дубинкой, чтобы видеть хотя бы, дышит тот или опять нет. Возможно, речь шла о сторожах складов. Чарли в этот день никто не видел, и получилось так, что Жан-Антуан остался в доме один с заданием от Капитана забить досками все щели, из которых сквозило. Но делать этого француз не стал. И не только потому, что Лихие Малые так и не смогли найти молоток, дав ему только доски и гвозди. Подвернувшуюся возможность, Жан-Антуан решился использовать с наибольшей пользой и попытаться найти следы тайной деятельности разбойника, незаметно уходящего по вечерам на второй этаж и возвращающегося в чернейшей меланхолии. Он не знал, что именно ищет, так как не представлял, какие дела втайне мог творить безумец Чарли Бродячие Штаны, но смутные подозрения и опасения все равно подталкивали юношу на поиски неведомых улик. На этот раз он первым делом отправился в угловую комнатку Чарли. На сбитом из досок ящике, вроде тех, в которых перевозят фрукты, лежал металлический тройник для курительной трубки. Причем Жан-Антуан никогда не видел, чтобы Чарли им пользовался. Разбойник всегда уминал табак пальцем, а чистил трубку сподручными средствами. Пустой холщевый мешок, очевидно, использовался разбойником как одеяло и лежал на подобном матрасу француза матрасе Чарли. Слева от окошка стоял пустой платяной шкаф с двумя выдвижными ящичками под дверцами. Больше здесь ничего не было. Никаких зловещих предметов и следов мистических действий, о которых уже начинал подумывать Жан-Антуан. Простое аскетичное жилище разбойника было еще беднее остальных комнат обитателей дома. Не более того. Но вдруг, юноша услышал негромкие постукивания, прекратившиеся сразу, как он повернулся к выходу. В доме, Жан-Антуан уверен, он по-прежнему был один, а мыши таких звуков не производят. Звук послышался не с лестницы. Если юноше не изменяет слух, постукивания раздались прямо в этой комнате. Недолго ему пришлось выжидать, подозрительно навострив уши, прежде чем звук повторился, и он сразу разобрал, что это всего лишь ветер. Сквозняк заставлял доски ударяться друг об друга, и, отследив глазами источник звука, Жан-Антуан с недоумением уставился на темную кирпичную стену, отделанную старыми дубовыми реями на пять футов от пола. В изножье матраса почти в самом углу комнатки, отбрасывая незначительную тень, от сквозняка подрагивала часть стены. С минуту француз оглядывал стену, думая, что сам потихоньку начинает трогаться рассудком, потом сообразил, что видит перед собой не что иное, как потайную дверь, наподобии потайных ходов в королевских дворцах, о которых он читал в романах. Но вспомнив, что находится вовсе не в королевском дворце, а в комнате безумного разбойника в обиталище воров, Жан-Антуан оробел. Зловещий трепет пробрал его до костей при мысли о том, что могло скрываться за дверью. Любопытство уступило место природной осторожности Жана-Антуана, но с другой стороны, если и был ответ на вопрос, что задумал Чарли, то он таился за реечной дверью в недрах кирпичной стены. Француз стал ровнее, озадаченно взвешивая, насколько оправдано решение, открыть потайную дверь. Если Чарли опасен, и поскольку Жан-Антуан вздумал попробовать свое счастье в намерении завоевать Эйлин – для чего, несомненно, требовалось время, – то он просто обязан выяснить, какова степень угрозы, исходившей от разбойника. В конце концов, два парня эмигранта сделали ноги еще неизвестно почему. Может быть, они узнали о Чарли нечто ужасное? Разумеется, еще более ужасное, чем информация, которую можно получить из общения с самим разбойником. Но за дверью могли скрываться не только улики. Там мог жить какой-то агрессивный уродец, о существовании которого молчали Лихие Малые. Последнее предположение наиболее всего разуверило француза в собственной готовности столкнуться с неизвестным. Впрочем, если уж быть окончательно честным с самим собой, то Жан-Антуан пришел к выводу, что будь здесь Эйлин, ему бы в любом случае пришлось быть мужчиной и, несмотря на опасения, открыть стучащую от сквозняка потайную дверь. Таким образом, дело было совсем не в готовности встретиться с неизвестным, а в способности юноши преодолевать собственные страхи. Как и несколько ночей назад под душераздирающий грохот, только при свете дня и в спокойной тишине, Жан-Антуан забежал в комнату Капитана, чтобы вооружиться тяжелым подсвечником и вернулся обратно в комнату разбойника. К неудобству юноши, потайная дверь открывалась на себя, а не толчком внутрь. Она не имела ни ручки, ни иного выступа, за который можно было бы потянуть, поэтому Жану-Антуану пришлось поддевать ее пальцами. Затем он просунул носок ноги в щель и, крепче обхватив подсвечник, отворил дверь ногой. Распахнувшись с тихим скрипом, тонкая дверца так и осталась открытой. Помещение внутри оказалось в несколько раз больших размеров, чем Жан-Антуан предполагал, и было лучше освещено. Во всяком случае, его глазам не предстали адские ужасы и полная поглощающая дневной свет тьма. Наклонив голову вперед, чтобы заглянуть в невысокий проход, юноша увидел покрытое сединой времен пустое помещение большой площади. Повсюду лежала пыль. Сквозь мутные окна по левой стене проникал рассеянный свет. Почерневшие древесные балки служили каркасом, на котором крепилась крыша, так же, как и в доме Лихих Малых. У стены справа были свалены и покрыты пылью пустые ящики и сундуки. Опустив подсвечник, Жан-Антуан шагнул вниз со ступеньки и оказался в тайном складе соседнего строения. Дальше двигаться он пока не собирался, продолжая все внимательно оглядывать. Впереди, футах в тридцати этаж заканчивался, и не огороженная перилами крутая лестница вела вниз. Там же под потолком были сбиты приспособления для веревочного поднятия грузов. Открытие француза не выглядело опасным, хотя и не казалось приятным. Это был второй этаж заброшенного склада, и здесь давно никто не появлялся. С облегчением выдохнув, Жан-Антуан хотел двинуться дальше, но неожиданно разглядел на полу свежие следы и замер на полушаге. Следы остроносой подошвы, которые могла оставить только одна обувь – несуразно высокие сапоги Чарли Бродячие Штаны. Таких следов здесь было много. Одна размашистая вереница таких шагов вела к лестнице на первый этаж, несколько других утоптали пыль возле окна поблизости от потайного хода. Жан-Антуан спешно двинулся вперед, наступая туда, куда недавно наступал Чарли, чтобы не оставлять новых следов. Он допрыгал до лестницы, вовремя остановившись перед высоким обрывом, и стал спускаться на первый этаж, придерживаясь рукой за крутые верхние ступени и понимая, что присутствие здесь разбойника коренным образом меняло суть дел. Но с выводами он пока не спешил. Спрыгнув на утрамбованный земляной пол, Жан-Антуан огляделся и увидел двойные деревянные ворота, выходившие, скорее всего на Вест-Ферри-роуд. Под воротами в полумраке зимнего дня блестела замерзшая лужа талого снега, стекшего в склад. Француз еще раз посмотрел по сторонам, убедившись, что здесь он совсем один и в безопасности, и двинулся к воротам, по своим предположениям проделывая тот же путь, что теоретически мог проделать Чарли. Толкнув ворота, Жан-Антуан сдвинул их чуть больше, чем на фут, а дальше их не пустила навешанная снаружи цепь. Просочиться в такую щель Жану-Антуану не составило труда. Оказавшись на улице, он быстро полез обратно и в волнении заходил под лестницей, лихорадочно обдумывая свою пугающую теорию. С новой волной страха, юноша осознал, что через этот склад Чарли всегда мог незаметно выбираться на улицу, чтобы колотить в дверь дома Лихих Малых снаружи и быстро прятаться, если кто-то начнет открывать засов. Ведь ворота эти были недалеко за углом от проулка со входом. А если так, если он пользовался складом, как тайным выходом, то, мог ли разбойник выбраться через этот склад и убить Красавчика? Осознанно или в приступе лунатизма. Жан-Антуан не знал. Но если ответ был положительным, то оставаться с этим безумцем под одной крышей было дичайшей глупостью. Ровно такой же глупостью, как обречение себя на расставание с Эйлин из-за мнительных подозрений. На несколько минут загнав себя в тупик собственными размышлениями, Жан-Антуан счел лучшим решением для начала осторожно выведать у Питера Тида или Щенка об этом складе, знают ли они о тайном ходе? Знает ли Чарли? И только тогда делать окончательные выводы. В конечном итоге, насколько понял Жан-Антуан, в прежние времена из Лихих Малых умер только некто Здоровяк. И то в те годы, когда Чарли не было в Лондоне. Следовательно, пока ему и Лихим Малым ничего не угрожало… если только сами воры не в сговоре с разбойником. Поняв, что задержался здесь, Жан-Антуан поднялся по лестнице и зашагал вдоль второго яруса обратно к потайной двери в комнату Чарли. На полпути он вздрогнул и застыл, как испуганная добыча охотника, услышав из дома подозрительно настороженный голос разбойника: – Эй, парни! Есть кто-нибудь дома? Сбившееся дыхание француза было единственным звуком, отозвавшимся на голос. Жан-Антуан заспешил к проходу в комнату Чарли. Просунув голову в дом Лихих Малых, он понял что опоздал. Сапоги Чарли шагали по коридору. Сердце юноши забилось пуще прежнего. Он потянулся, чтобы закрыть сбитую из дубовых реек дверцу, но в коридоре показался смазанный кусок фигуры разбойника – Жан-Антуан тут же засунулся обратно, в панике сознавая, что Чарли увидел, что потайной ход был обнаружен, а возможно, даже, Чарли увидел самого Жана-Антуана. Ослепленный спешной суетой, юноша огляделся и ринулся за груду сундуков и ящиков, продолжая сжимать подсвечник. Шаги в комнате прервались. В нескольких футах от Жана-Антуана, где-то за кирпичной стеной Чарли остановился, увидев открытый потайной ход. Юноше вспомнился тот жуткий блеск его глаз, с каким разбойник проверял, спит ли Жан-Антуан или нет, в ту ночь, когда Красавчик был убит. Медленно Чарли зашагал вглубь своей комнаты. Тень его скользнула по куску кирпичной стены в проеме. Разбойник неторопливо остановился перед входом в склад. Жан-Антуан глянул сквозь щель в ящике, водруженном поверх сундука, за которым прятался. Лицо Чарли скрывалось над низким проходом, руки упирались в стены по бокам. – Я иду тебя искать, ромовый человечек, – пугающе холодным хриплым шепотом предупредил разбойник (отчего французу перехватило дыхание) и шагнул вниз, пригнув увенчанную шляпой косматую голову. Жан-Антуан кинулся на пол и притих. Чарли злорадно усмехнулся себе самому и стремительно направился прямиком туда, где спрятался француз. Теперь уже сорвавшись на бег и, в конце концов, в несколько прыжков преодолев остаток расстояния, Чарли опустился на присядки у сундуков и ящиков, подметая пыльный пол своим пальто. – Бегай сколько хочешь, а я знаю, где ты спрячешься в следующий раз! – зашептал разбойник, откидывая крышку пустого сундука, словно Жан-Антуан мог уместиться в нем. Увидев пожелтевшее пустое дно, расширившиеся от безумия глаза Чарли нисколько не разочаровались. Так же на присядках он неожиданно отпрыгнул в сторону, вскочил на ноги и, шлепая ногами, помчался к лестнице, словно пытаясь наступить на кого-то невидимого. – Я видел! Я видел! Не говори, что я не видел, ты всего лишь хитрых полглотка рома! Жан-Антуан пытался справиться с подступающей дрожью в мышцах от напряжения, с которым он привалился к полу. С минуту он лежал, испуганно прислушиваясь к воцарившейся тишине, затем вздрогнул от разразившегося шума. – Лучше тебе самому выйти! Француз выглянул и с удивлением обнаружил, что Чарли стоит около окна и укоризненно показывает на три ящика поставленных друг на друга. Неожиданно разбойник снес ногой верхний ящик. Тот с грохотом свалился на пол, перекатился и упал со второго этажа под треск ломающейся древесины. Другой грохот донесся, словно в продолжение первого из дома Лихих Малых. Следом издалека послышался топот и громкие голоса. – Я тебя слышал! – лукаво ухмыльнувшись в ответ на шум, разбойник продолжал беседовать с невидимым ромовым человечком, тем самым зародив у Жана-Антуана сомнения в том, что Чарли называл ромовым человечком его. И если так, то Чарли был еще больше душевно нездоров, чем прежде думал француз. Разбойнику показалось, что звуки приближались с первого этажа склада, в то время, как Жан-Антуан вновь услышал шаги за кирпичной стеной. А потом произошло нечто страшное. Из дома Лихих Малых один за другим большими черными тенями ринулись незнакомые Жану-Антуану мужчины. Пол от их тяжелых шагов закачался. Их было четверо. Они толпой пронеслись по второму ярусу склада и набросились на Чарли. Застигнутый врасплох разбойник едва успел обернуться к вбежавшим, как тут же получил увесистый удар в челюсть. Полетев на подкосившихся ногах в сторону, Чарли попал в руки ко второму человеку. Тот схватил его за воротник и сверху обрушил на лицо Чарли свой широкий кулак. Чарли повалился на пол и все четверо принялись молотить его ногами. На какое-то мгновение фигура лежащего разбойника, вздрагивающая от побоев, слилась с мельканием бьющих по нему ног. В промежутке между ударом грубой подошвой в ухо и размашистым ударом носком в грудь, Чарли изловчился садануть одного из нападавших прямо в колено, и тот с визгом боли завалился на пол. После этого обмерший Жан-Антуан с ужасом понял, что в отличие от нападавшего, разбойник не обронил ни стона, ни звука боли. Однако, как бы он ни старался закрыться, несколько раз ноги обрушивались на голову Чарли. Когда он обхватил руками голову, ему начали прыгать на ребра. Чарли засучил ногами и выхаркнул кровь. – Достаточно, – отходя от размазавшегося по полу разбойника, скомандовал высокий мужчина с крючковатым носом, зачесанными назад волосами с проседью и широкими плечами. Он был аккуратно и дорого одет, чем походил на джентльмена, но осанка и дикция выдавали в нем бедняка. Отдуваясь, двое отошли в стороны, а третий катался по полу, выл и тянулся к неестественно вывернутой ноге. Некоторое время заговоривший молча рассматривал и упивался страданиями беспомощного Чарли. Потом негромко посмеялся, поддернул брюки и присел рядом с разбойником, с гримасой боли обхватившим свои ребра. Улыбка так и осталась на лице мужчины, когда он мирно заговорил вновь: – А теперь, Чарли, я буду тебя убивать. Жан-Антуан закрыл рукой рот, чтобы не выронить стона. Нет, он этого не выдержит! Подрагивая, разбойник поднял глаза. Мужчина горько усмехнулся. – Но не так, как ты убил моего брата, Чарли. Ты чертов псих, ты шибанулся на всю голову, и сделал это как псих. А я сделаю это по-своему, – с садистической угрозой констатировал Том Сканлан, показывая крюк для подвешивания зарезанного скота. – Не отключайся, слышишь! Это самое важное событие в твоей вонючей жизни. Чарли как лежал вдруг бросился на Тома, схватив его за голову, и вместе они покатились по полу. Сканлан яростно размахивал крюком, а разбойник обеими руками обрушивал голову бандита об пол. Сзади подскочили двое и принялись оттаскивать Чарли от Тома, но разбойник истово вырывался, бил их локтями в живот, топтал им ноги, стараясь посильнее ударить пяткой в кость. Сканлан перекатился на четвереньки и поднялся, с отвращением вытирая с лица стекшую кровь Чарли. Разбойник рвался к нему, тащил за собой сдерживающих его бандитов, а затем неестественно выгнулся и впервые обронил надрывистый вскрик. Жан-Антуан сначала не понял, что произошло, но вскоре увидел подкравшегося со спины Чарли хромого дружка Тома, который вонзил под ребра разбойника ножик. Натужный стон сорвался с окровавленных губ Чарли, когда хромой вытащил нож, обхватив рукой шею разбойника, и нанес второй удар ножом рядом с первой раной. Сканлан, оскалившись, упивался происходящим, потом ринулся к ослаблено повисшему на своих растянутых руках Чарли. – Ты хотел посмеяться? – закричал Том, брызгая слюной. – Ты пошутить надо мной вздумал? Своей сломанной башкой думал, что твоя насмешка над моим братом сойдет тебе с рук? – с ненавистью давя пальцем в лоб Чарли, процедил старший Сканлан. – От Гая Фокса, да? Посылочку решил мне послать с трупом моего брата? А? Думал, я не вспомню, что это очередное твое идиотское прозвище?! ВОТ ТЕБЕ ОТ ГАЯ ФОКСА, МРАЗЬ! Размахнувшись, Сканлан всадил крюк в живот Чарли и тот взвыл от удара раздирающего плоть металла. Том потянул крюк вверх, приподнимая разбойника и смеясь. – Нет! – взревел Жан-Антуан, не помня себя, понесшись на бандитов с занесенным подсвечником. Только Том оглянулся, как получил в висок отмашистый удар. Жан-Антуан ринулся теперь на двух страшных мужчин, а те кинулись на него, свалив с себя безвольную фигуру Чарли истекать кровью на полу. Хромой остался в стороне, выискивая глазами момент, когда можно будет подкрасться и к Жану-Антуану, чтобы ударить ножом. Словно печатью, француз саданул одному подсвечником в лицо, а на другого просто прыгнул, надеясь повалить. Но тот поймал Жана-Антуана и устоял на ногах, тогда юноша принялся молотить подсвечником по его голове до тех пор, пока вместе они с грохотом не завалились на ящики. Подсвечник выкатился и слетел на первый этаж. В это время, оправившись от удара, Сканлан двинулся к Чарли. Жан-Антуан попытался выползти из груды деревянных обломков, но вцепившись крепкими пальцами в его ноги, кто-то с силой потащил француза обратно. – Оставьте его! – закричал Жан-Антуан, в ужасе глядя на побледневшие руки разбойника и разливающуюся по полу кровь. Но Сканлана мольба юноши только подзадорила, и он принялся ногами лупить в кровоточащий живот Чарли. Жан-Антуан, в дикой спешке надавав туфлями тумаков тянущему его к себе бандиту по рассеченной подсвечником голове, вырвался и снова побежал к Сканлану уже с пустыми кулаками. Неожиданно появившись сбоку, Жана-Антуана сокрушительным ударом снес второй бандит. Упав на пол и ударившись головой, юноша со страхом увидел ковыляющую к нему фигуру хромого, в руке которого блестел омытый кровью разбойника нож. А потом глаза ему застлали слезы от чьего-то удара ногой по почками. Теперь и Жан-Антуан лежал на полу, отбиваясь и закрываясь от ног, наносящих вспарывающие кожу, дробящие кости удары. Несколько раз ему показалось, что весь воздух из него выбивали полностью, в глазах чернело, хромой с ножом приближался, и вдруг произошло нечто еще страшнее, чем то, что происходило до этого. Сканлан оттолкнул Чарли ногой, и тот перекатился через край второго яруса, упав вниз и скрывшись из виду за деревянным полом. Глава 12. Второе правило Чарли Жан-Антуан очнулся, вздрогнув и дернувшись, чтобы закрыться от ударов. И только потом осознал, что находится в совершенно другом месте. Поблизости звучали голоса, но в комнате француз лежал один. Под плечом у него виднелся пахнущий тиной матрас. Каким-то образом Жан-Антуан оказался в своей комнате. Замерзший, трясущийся после потрясения, он сел и придержался о стену, когда жмущая боль под ребрами откликнулась на его движения. За стеклами медленно тащились свинцовые облака. День продолжался и близился к вечеру, хотя сначала юноше подумалось, что наступило утро. Он выскребся в коридор и пошел на звук знакомых голосов, начиная вспоминать, что случилось. После того, как Сканлан сбросил Чарли на первый этаж, а хромой уже собирался прирезать Жана-Антуана, в склад ворвались взбешенные Лихие Малые и схлестнулись с убийцами Чарли, превосходя их числом. Вернувшись из доков, они еще не успели разобрать, что именно произошло, но услышали голос Тома и так поняли, что в их дом проникли посторонние. В нещадной схватке сцепились Том Сканлан и Капитан. Питер Тид и Рыжий занялись бандитом со следами побоев подсвечником по голове. Щенок и Крыса бегали за уползающим хромым, отобрав у того нож. Десять Кулаков и оставшийся бандит швыряли друг друга по всему складу, круша все вокруг, но продолжалось побоище недолго. Своими побоями Капитан вынудил Сканлана бежать. Лихие Малые прогнали его дружков, преследуя их через свой дом, по лестнице, мимо бочек с порохом, а затем и на улице, кидая в них камни и льдины. И только вернувшись за Жаном-Антуаном, Лихие Малые окончательно поняли, что здесь произошло. Кто-то из них сказал страшную фразу, что они все равно опоздали.