— Не тебя, а меня. И не хочет уничтожить, поэтому звонит. Она предупреждает: если ты меня не бросишь, то светит мне то же, что случилось с Владой и Ниной. Филипп обхватил пятерней подбородок, пальцы при этом у него дрожали. Нервничал. А раз нервничал, то напуган, растерян, ошеломлен. И он не играл, так правдиво сыграть невозможно. Нет, не Филипп убил, и не он подослал убийцу. Иначе какой смысл ему брать в сообщницы Жанну? Он покачал головой: — Не нравится мне все это, ох не нравится. Ты не боишься? — Ну, как не боюсь! Боюсь. Я надеюсь на тебя и себя. А на мать не злись, она же не знает о нашем договоре, беспокоится. — Может, рассказать ей? — Ни в коем случае! — Пойми, мне жаль маму, у нее давление подскочило. — Мне тоже жаль Ирину Захаровну. Но она расскажет Геле, Гела может рассказать еще кому-то, так дойдет о нашем договоре до той женщины. Жанна задумалась: «Гела… Кто, как не она, знает телефоны? Но звонила не Гела, ее голос узнал бы и Филипп, и его мать. Тем не менее взгляд Гелы подергивается сексуальной дымкой, когда она смотрит на Филиппа. А меня любит примерно как кошка собаку. Однако, кроме взгляда, других оснований подозревать ее нет. Выкладывать свои подозрения Филиппу нельзя, слава богу, сигнал „осторожно“ работает бесперебойно. Пока не выяснятся обстоятельства, буду опасаться всех, кто окружает». — Скажи, пожалуйста, почему твоя мать дружит с Гелой? — спросила Жанна. — У них разный возраст, думаю, интересы тоже разные. — Кто вас, женщин, разберет, почему вы предпочитаете дружить с той или иной женщиной? Любит она Гелку. — Ладно, оставим Ирину Захаровну и ее подругу. Вот какая мысль меня посетила… Скажи, у твоей Нины до тебя был друг? — И не один. Нинка была очень привлекательная. — Меня интересует близкий ей парень. Например, был такой, кого она бросила из-за тебя? — Ветров. Жанна, если ты имеешь в виду месть за то, что я увел у него любимую девушку, это из области завихрений. Не тот век у нас, не те мы люди, чтобы сходить с ума, когда тебя бросают. По логике он должен был скорее меня убить, чтобы вернуть… — По твоей логике, — перебила Жанна. — А если у него другая логика? Когда шиза накрывает, логика сильно хромает. — Нет, Жанна, нет! Он не шизофреник, — не согласился Филипп. — Хорошо, допустим, он убил Нину. А Владу зачем ему убивать? Он даже не знал о ее существовании. — Мы не должны отмахиваться от любого, даже глупого варианта. Кто-то убил двух твоих женщин, есть звонки с явным предупреждением, что и меня ждет та же участь. Заметь, не мне звонят, а тебе и твоей матери… Кстати, почему она мне не звонит? Или не подбросит записку? Раз она знает обо мне такие пикантные подробности, я имею в виду Ганнибала, то соответственно знает, где живу. Почему меня не предупреждает? — Жанна, ты меня спрашиваешь? — Я просто рассуждаю. Когда ты встречался с Владой, были звонки? — Ни одного. Ты уже спрашивала. — Хм… — недоуменно пожала плечами Жанна. — Странно, что только сейчас звонят. Кто Ветров, чем он занимается? — Крупье, работает в казино. Я давно там не был, может, уже и не работает. — В таком случае мы сегодня идем в казино, а до этого выясним, чей это номер. Хозяина городского номера проще узнать, чем сотового. Давай сяду за руль? Мне не нравится твое состояние. — Я в норме, — трогая машину с места, сказал Филипп. 18 Вскоре выяснили: звонили из гостиничного номера, гостиница расположена не в центральной части города, а в новом микрорайоне. Жанна решила действовать по горячим следам, откладывать нельзя, посему поехала с Филиппом в гостиницу. У администратора справились, кто живет в номере с таким телефоном. — А что случилось? — не хотела открывать имя администратор. — Мне звонили с этого номера, — сказал Филипп. — Назначили встречу вечером, а голоса я не узнал, решил проверить, кто это. Наверное, друг, которого я давно не видел, решил подшутить. Должен же я знать, с кем у меня встреча? — Это… — посмотрела она в регистрационную книгу. — Гальцев. — Гальцев! — воскликнул Филипп, обрадовавшись и взмахнув руками. — Надо же! А я не узнал его. Скажите, он сейчас в номере? — Да. В четыреста девятом. — Тогда мы сейчас сделаем ему сюрприз. Поднимаясь по лестнице, Жанна спросила: — Так ты на самом деле знаешь его? — В глаза не видел. Подошли к номеру с цифрами «409», постучали. Дверь распахнул молодой мужчина в спортивном костюме, удивленно выговорил: — Вы ко мне? — К вам, — сказал Филипп. — Можно пройти? — Пожалуйста, — отступил он. Типичный одноместный номер, предназначенный только для того, чтобы здесь провести пару ночей. Гальцев предложил гостям сесть на кровать, убрав оттуда чемодан, видно, до прихода незваных гостей собирался в дорогу, сам же уселся на единственный стул и замер с немым вопросом в глазах. — Дело в том, что нам звонила из вашего номера одна девушка… — начал было Филипп, но его прервал Гальцев: — Так ею уже интересовалась одна женщина. Совсем недавно ушла. — А, это была моя мать, — сориентировался Филипп. — Не понял, девушка что-то натворила? — Нет, нет, — заверила Жанна. — Мы ее ищем… — и осеклась. — Зачем? — последовал вопрос Гальцева. — Видите ли… — Жанна попала в тупик. Мама Фили помешала, взяла и понеслась впереди паровоза. Что она тут наговорила? Если наврала с три короба, они с Филиппом попадут в дурацкое положение, выдвигая свои причины поиска девушки, в результате Гальцев откажется с ними говорить. — Она терроризирует нас звонками, — неожиданно сказал Филипп правду. — В связи с этим мы хотели бы знать, знакомы ли вы с ней, где ее найти. — А ваша мать говорила совсем другое, — озадачился Гальцев, почесывая затылок. — Будто та девушка должна сообщить ей… — Меня не интересует, что говорила моя мать, — перебил Филипп. — Она лгала. Кто девушка, звонившая из вашего номера? — Я не знаю ее. — А как она попала к вам в номер? — Постучалась и напросилась позвонить, у нее телефон не работал. — Вас не насторожило, что она говорила гадости по телефону? — Но я ничего не слышал. Она попросила об одолжении: принести ей таблетку от головы. Я пошел к дежурной на этаже, взял лекарство. Когда вернулся, она уже переговорила, выпила таблетку и ушла. — Скажите, как она выглядит? — спросила Жанна. — Ну… высокая. Смазливая. В брюках и свитере была. Свитер длинный, как платье, и широкий. Еще на ней парик был. — Парик… — задумчиво повторила Жанна. — Ага, — подтвердил Гальцев. — Волосы, как пакля, неестественные и ярко-красного цвета, ядовитые просто. Я сразу понял, что на ней парик. — А сколько ей лет? — поинтересовалась Жанна. — Примерно… думаю, до тридцати. — Еще есть какие-нибудь приметы? — Приметы? — Припоминая, он свел брови к переносице, потом качнул головой, мол, с приметами туго. — Накрашена она была сильно, как… сами понимаете. Но по поведению не скажешь, что она эта самая, никаких намеков не делала. Приметы… Мало я с ней виделся, чтобы на приметы обратить внимание. — Вы бы узнали ее, если бы увидели? — Без парика вряд ли. А в парике… может быть. Если будет парик и такое же количество штукатурки на личике, то конечно.