– Все отлично! – крикнул он в ответ. – Со мной все хорошо! Они сбросили куртки и растворились в толпе на танцполе. Песня «Baltica» перетекла в следующий трек про «синий мир»[3], хит всех дискотек 1999 года, до конца которого оставалось всего несколько минут. «Последняя песня двадцатого века», – подумал Пол, пытаясь танцевать без лишних мыслей, но что-то подспудно его беспокоило, боковым зрением он замечал некое движение, как будто за ним следили. Он дико озирался по сторонам, но вокруг было море из незнакомых лиц, и никто не обращал на него внимания. – Точно все в порядке? – крикнула Мелисса. Свет на танцполе замигал вспышками и на долю секунды выхватил из толпы Чарли Ву: он стоял, сунув руки в карманы и глядя на Пола, а потом исчез. – Отлично! – прокричал Пол. – Все просто отлично! Все, что ему оставалось, – это вести себя так, будто все отлично, вопреки кошмарной уверенности, что где-то здесь находится Чарли Ву. Пол на мгновение закрыл глаза и силой заставил себя танцевать, отчаянно притворяясь, что ничего не произошло. Огни продолжали сверкать, а потом, когда 1999 год сменился 2000-м, часы начали незаметно сменять друг друга, пока не наступил рассвет. Они вывалились мокрые от пота на холодную улицу и втиснулись в раздолбанную машину Мелиссы; Пол сел впереди, а Винсент свернулась калачиком на заднем сиденье, как кошка. – Вот мы и пережили конец света, – сказала она, но когда Пол обернулся, Винсент спала, и он решил, что ему показалось. Мелисса была с красными глазами, гнала вовсю и рассказывала, что устроилась на новую работу – продавщицей в магазине одежды Le Château. Пол рассеянно ее слушал, и пока они ехали домой, его охватило странное, необъяснимое чувство надежды. Начался новый век. Если он пережил явление призрака Чарли Ву, он сможет пережить все что угодно. После ночного дождя улицы блестели в первых лучах утреннего солнца. «Нет, – сказал Пол терапевту, – тогда я видел его в первый раз». III Отель Весна 2005 года 1. Почему бы тебе не поесть битого стекла? Эти слова были написаны несмываемым маркером на окне восточной стены отеля «Кайетт», на нескольких буквах остались потеки белой краски. – Кто мог такое написать? – задавался вопросом единственный гость, который стал свидетелем этого акта вандализма, – руководитель судоходной компании. Он заселился в отель накануне и, страдая от бессонницы, уселся в кожаное кресло со стаканом виски, принесенным ночным администратором. На часах было полтретьего ночи. – Вряд ли взрослый человек, – ответил администратор. Его звали Уолтер, и это было первое граффити, которое ему довелось увидеть на здании отеля за три года работы здесь. Неизвестный оставил свое послание на стекле с наружной стороны. Уолтер заклеил надпись листами бумаги и теперь вместе с ночным портье Ларри двигал к окну горшок с рододендроном, чтобы закрыть налепленную на окно бумагу. На смене в баре была Винсент. Она натирала до блеска бокалы для вина и наблюдала за происходящим из-за барной стойки в дальнем углу лобби. Уолтер раздумывал, не подключить ли ее к передвиганию горшка с растением – ему бы не помешала лишняя пара рук, а ночной уборщик ушел на обеденный перерыв, но Винсент показалась ему не слишком пригодной для такой работы. – Довольно мрачно, правда? – сказал гость. – Не могу с вами не согласиться. Но я думаю, – ответил Уолтер, стараясь придать своему голосу уверенность, – такое мог натворить только какой-нибудь подросток от безделья. В действительности он был глубоко потрясен увиденным и пытался занять себя делами. Он отошел от окна оценить, насколько удачно расположен рододендрон. Листья почти полностью закрывали бумагу на стекле. Он взглянул на Ларри, тот пожал плечами, словно говоря «мы и так уже сделали все, что могли», и пошел на улицу с мешком для мусора и скотчем, чтобы заклеить надпись с обратной стороны. – Самое главное – это очень странная надпись, – продолжил гость. – Она вызывает какое-то тревожное ощущение. А вы как считаете? – Мне очень жаль, что вы это увидели, мистер Превант. – Такое никому не пожелаешь увидеть. – В голосе Леона Преванта зазвучала нервная дрожь, и он поспешно отхлебнул виски. Ларри за окном аккуратно свернул полоской мешок для мусора и наклеивал ее на надпись. – Я с вами абсолютно согласен. Уолтер посмотрел на часы. Три часа ночи, до конца смены оставалось три часа. Ларри вернулся на свой пост у дверей. Винсент по-прежнему полировала бокалы. Он подошел к ней узнать, как дела, и увидел в ее глазах слезы. – С тобой все в порядке? – мягко спросил он. – Это ужасно, – сказала она, не глядя на него. – Даже не представляю, кому пришло в голову такое написать. – Я согласен, – ответил он. – Но я склонен думать, что это был глупый подросток. – Ты правда так считаешь? – Во всяком случае, я могу убедить себя в этом, – ответил Уолтер. Он спросил у мистера Преванта, не нужно ли ему чего-нибудь, получил отрицательный ответ и продолжил изучать стеклянную стену. Той ночью ожидалось прибытие только одного гостя – VIP-персоны, но его рейс отложили. Уолтер постоял еще несколько минут у стены, рассматривая отражение лобби в стекле, за которым сгустилась темнота, и сел за стол писать отчет о произошедшем. 2. – Здание находится в глуши, буквально на краю света, – рассказывал Уолтеру управляющий отелем во время их первой встречи в Торонто три года назад. – Но как раз в этом и состоит вся прелесть. Они встретились в кофейне на пристани у озера, рядом с ними покачивались на воде лодки. Рафаэль, главный управляющий, жил в «Кайетт», как и почти весь персонал. Он приехал в Торонто на конференцию об индустрии гостеприимства и присматривал талантливых сотрудников других отелей, чтобы переманить их к себе. Отель «Кайетт» открылся еще в середине 90-х, но недавно его перестроили в стиле Западного побережья – с открытыми балками из кедра и огромными окнами от пола до потолка. Уолтер изучал фотографии в рекламных брошюрах, которые разложил на столе Рафаэль. Отель выглядел как дворец из стекла и дерева, на водной глади в сумерках отражались огни, а вокруг лежали тени от леса. – Так вы сказали, – переспросил Уолтер, – до него нельзя добраться на машине? – У него возникло ощущение, что он чего-то недопонял в описании отеля. – Именно. До отеля можно добраться только на лодке. Никаких других способов нет. Вы хотя бы немного знакомы с географией этого региона? – Немного, – соврал Уолтер. Он никогда еще не забирался так далеко на запад страны. Образ Британской Колумбии у него в голове напоминал пейзажи с открыток: выпрыгивающие из воды киты, лодки и зеленые берега. – Вот. – Рафаэль порылся в кипе бумаг. – Взгляните на карту. Здание отеля было обозначено белой звездой в бухте на северной оконечности острова Ванкувер. Бухта практически разрезала остров на две половины. – Вокруг дикая природа, но, знаете, в чем особенность дикой природы? – В чем? – Мало кто едет в глушь ради дикой природы. Почти никто так не делает. Рафаэль с улыбкой откинулся в кресле, вероятно, рассчитывая на то, что Уолтер спросит, что именно он имеет в виду, но тот лишь молча ждал продолжения. – Во всяком случае, точно не гости пятизвездочных отелей, – сказал Рафаэль. – Гости «Кайетт» хотят побыть на лоне природы, но они не хотят жить посреди дикой природы. Они хотят просто смотреть на нее – и желательно из окна роскошного отеля. Они хотят быть рядом с дикой природой, но только на безопасном расстоянии. Эта точка на карте, – он указал пальцем на белую звездочку, и Уолтер мысленно восхитился его маникюром, – означает необычайную роскошь в неожиданном месте. Честно говоря, в этом даже есть нечто сюрреалистическое. Отдых высшего класса там, где даже нет сотовой связи. – А как до него добираются гости? Как вы организуете поставки? – Уолтеру пока было трудно уловить, в чем прелесть подобного места. Бесспорно, там красиво, но оно крайне неудобно расположено; к тому же он сомневался, что типичному служащему захочется провести отпуск там, где нет сотовой связи. – На скоростном катере. Дорога занимает пятнадцать минут от города Грейс-Харбор. – Понятно. Если не считать природных красот, – Уолтер попытался подойти к вопросу с другого конца, – есть ли у этого отеля какие-то… фишки, отличающие его от подобных мест? – Я как раз ждал этого вопроса. Да, они есть. В этом отеле можно почувствовать себя за пределами времени и пространства. – За пределами?.. – Это просто фигура речи, но в целом ощущение примерно такое. – Уолтер не мог не заметить, что Рафаэлю искренне нравился отель. – На самом деле есть много людей, которые готовы заплатить кучу денег, чтобы хоть на время сбежать от современного мира. Позже, возвращаясь домой осенним вечером, Уолтер подумал, что сбежать от мира – не такая уж плохая идея. Он снимал крохотную однокомнатную квартирку на улице, затерявшейся где-то между двумя районами. Более унылой квартиры он не видел за всю свою жизнь и, пускай ему было трудно это объяснить, именно поэтому и решил в ней поселиться. Где-то на другом конце города его бывшая невеста, балерина, бросившая его два месяца назад, обустраивала свой новый дом вместе с адвокатом. По пути домой Уолтер зашел в продуктовый магазин и представил, как он заходит сюда завтра, и послезавтра, и послепослезавтра, расхаживает с тележкой в отделе полуфабрикатов после смены в отеле, в котором работал последние лет десять, стареет, а вокруг него кольцом сжимается город, – нет, эта картина была невыносимой. Он положил в корзину пакет замороженной кукурузы. Что, если он покупает кукурузу в этом магазине в последний раз? Такая мысль показалась соблазнительной. Он двенадцать лет встречался с балериной. Ему даже в голову не приходило, что они могут расстаться. Друзья советовали ему не совершать импульсивных поступков, и он был уверен, что они правы. Но больше всего ему хотелось просто исчезнуть, и, подойдя к кассе, он понял, что решился. Он принял предложение о работе, обо всем договорился; месяц спустя в назначенный день вылетел в Ванкувер, затем сел на стыковочный рейс в Нанаймо; кукурузник на 24 места едва успел достичь облаков и тут же приземлился; переночевал в отеле и на следующий день отправился в «Кайетт». Путь мог бы занять гораздо меньше времени, если бы Уолтер долетел до крошечного аэропорта на севере, но ему хотелось получше узнать остров Ванкувер. Был холодный ноябрьский день, над головой низко нависали облака. Он ехал на север в арендованной машине серого цвета через вереницу серых городов с видами серого моря по правой стороне, мимо пейзажей с темными деревьями, «Макдоналдсов» на автозаправках и огромных моллов под свинцовым небом. Наконец он добрался до города Порт-Харди и с трудом нашел на залитых дождем улицах место возврата машины. Он позвонил в единственный на весь город сервис такси и полчаса ждал, пока наконец не приехал разбитый универсал с насквозь прокуренным салоном и пожилым водителем. – В отель едете? – спросил таксист, когда Уолтер назвал Грейс-Харбор в качестве пункта назначения. – Да, – ответил Уолтер и почувствовал, что ему не особенно хочется поддерживать беседу после многочасовой поездки в полном одиночестве. Они молча ехали через лес до самого поселка Грейс-Харбор: вдоль дороги и побережья изредка попадались дома, в гавани стояли рыбацкие лодки, у причалов обнаружились универсамы и парковка с несколькими старыми машинами. Он увидел в окне магазина женщину, но больше никого в окрестностях не было. Уолтеру дали указание позвонить в отель, чтобы вызвать лодку. Вопреки заверениям, мобильная связь не работала, но недалеко от пристани была телефонная будка. В отеле пообещали выслать лодку в течение получаса. Уолтер повесил трубку и вышел из будки. На улице было прохладно; уже вечерело, мир вокруг поблек, вода мерцала под темнеющим небом, словно бледное стекло, а в лесу сгущались тени. Уолтер подошел к краю пристани, наслаждаясь тишиной. Здешние края ничем не напоминали Торонто – разве не этого ему хотелось? Изменить свою жизнь окончательно и бесповоротно? Где-то на востоке страны балерина с адвокатом сидели в ресторане, или гуляли, взявшись за руки, или лежали в постели. Не думай об этом. Не думай. Уолтер стоял и прислушивался к тихому плеску воды у причала и редким крикам чаек, пока не различил в отдалении жужжание моторной лодки. Через несколько минут он увидел ее – белое пятно между темными полосами леса, крохотное, как игрушка, которая увеличивалась в размерах, пока не достигла пристани. Шум мотора казался в окружающей тишине оглушительно громким, кильватерная струя врезалась в опоры пристани. На корме стояла женщина лет двадцати пяти в строгой униформе, смутно напоминавшей морскую. – Вы, видимо, Уолтер. – Одним движением она ловко спрыгнула на берег и привязала лодку к пристани. – Я Мелисса, из отеля. Помочь вам с сумками? – Да, спасибо, – ответил он. Ее появление поразило Уолтера так, будто он увидел призрак. Когда лодка стала удаляться от пристани, он был почти счастлив. В лицо дул холодный ветер, вся поездка заняла не больше пятнадцати минут, но у него было необъяснимое чувство, словно он только что пустился в авантюру. Лодка стремительно летела по воде, опускалась тьма. Ему хотелось расспросить Мелиссу об отеле, узнать, как долго она там работает, но рев мотора заглушал все прочие звуки. Он обернулся и увидел серебристую дорожку кильватера, которая вела обратно к рассеянным огням Грейс-Харбор. Лодка под управлением Мелиссы облетела вокруг полуострова, и перед ними вырос отель – невообразимый дворец, залитый светом и окруженный темным лесом. Только теперь Уолтер понял слова Рафаэля о том, что в этом пейзаже было что-то «сюрреалистическое». Здание было красиво и само по себе, но на общем фоне казалось странным, неуместным, однако неуместность лишь добавляла ему очарования. Стеклянная стена в лобби напоминала огромный аквариум; колонны были из кедра, пол – из искусственного камня. Двойной ряд лампочек освещал путь к пристани, где их встретил с тележкой консьерж Ларри. Уолтер пожал руку Ларри и проследовал со своим багажом к парадному входу отеля, у которой их ждал с улыбкой вышколенного консьержа Рафаэль. После инструкций, обеда и оформления документов Уолтер наконец расположился на верхнем этаже, где жили сотрудники. Окна его комнаты и терраса выходили на лес. На улице стемнело, он задернул шторы и вспомнил слова Рафаэля о том, что отель существует вне времени и пространства. Какое счастье – вовремя сбежать. К концу своего первого года в «Кайетт» Уолтер понял, что еще никогда не был счастливее, чем здесь, но после случая с граффити лес за окном неожиданно стал казаться мрачным, тени уплотнились и сулили угрозу. Кто вышел из леса, чтобы оставить послание на окне? «Надпись была нанесена в зеркальном отражении, – написал Уолтер в отчете о произошедшем, – что указывает на то, что она предназначалась для находившихся в лобби». – Спасибо за четкий и ясный отчет, – сказал Рафаэль, когда Уолтер на следующее утро зашел к нему в кабинет. Рафаэль уже двадцать лет жил в английской Канаде, но по-прежнему говорил с заметным квебекским акцентом. – А то некоторых твоих коллег попросишь составить отчет и получаешь в итоге бессвязный бред с кучей ошибок. – Спасибо. – Уолтер ценил свою работу, как ничто другое в жизни, и похвалы Рафаэля его необычайно воодушевляли. – Надпись мрачная, правда? – Это точно. В ней звучит угроза. – А что на записях с камер наблюдения?