— Есть — Заречный задумался — Подытоживая имеющуюся информацию можно сказать, что некая группа в органах решила через фигуранта заграбастать себе некую сумму денюжек. — Как-то так, и действуют они достаточно нагло. Незаконное задержание дочери фигуранта, затем ее преследование. — Незаконное? А если она и в самом деле что-то знает? — Не знает. Это девушка сына того человека, кто мне и прислал этот файл. Полковник ГРУ в отставке. — Кто? — Удальцов. — А, Евгений Павлович? Знаем такого — Заречный задумался — Он ерунду молоть не будет. Слушай, а ведь ты с его сыном…? — Да, работали вместе. — Тяжкая была история, много мы в той туркменской мясорубке хороших парней потеряли. Помнишь, с каким шумом наше посольство в Ашхабаде вызволяли? А сейчас, значит, какая то сволочь ради личного кармана хочет нас, боевых офицеров, использовать? — Районный суд, кстати, признал действия КОБ полностью незаконными. И именно после этого девушка и сын Удальцова исчезли. — Парень, значит, не дурак, почуял опасность и сразу же лег на дно. Правильно и сделал. Сейчас по следу шайки из КОБ прокуратура пойдет, эти твари на все будут способны, заметая следы, времени то у них лимит — резидент ВР повернулся к Грызлову — Что ты предлагаешь? — Мне тут одна птичка напела, где наш фигурант может прятаться. — Хм. А и хитрая же у тебя птичка — Заречный улыбнулся, затем сделал серьезное лицо — К вечеру у тебя будет группа. Есть тут толковые кадры. — Ален, не ленись! Оружие после стрельбы надо чистить! — Да не люблю я эти железяки. Давай я лучше пойду тесто ставить. Хочу сегодня тебя пирожками порадовать. — Ох, откормишь ты меня — Степан дурашливо стукнул себя по крепкому, мускулистому животу. Он сидел без рубашки, было тепло, под солнцем даже жарко. Стальные мускулы выпукло обрисовывали профиль его торса. Удальцов и здесь утром по часу разминался, заразив физкультурным рвением свою подругу. Степан кинул озорной взгляд на полуодетую девушку. Уж хрупкой ее точно не назовешь! Во время ночных любовных утех он успел неплохо изучить ее отнюдь не слабые мускулы и потрясающую гибкость. Внезапный жар эротических воспоминаний ударил молодому человеку в голову. — Ты чего так смотришь? — тут же кокетливо отреагировала Алена. — Как так? — Ой! А ты не только смотришь, маленький шалун — девушка озорно усмехнулась, а Степан бросил взгляд вниз, на штаны. Они предательски топорщились на причинном месте. — Это почему это я маленький? — притворно удивился молодой человек, тут же подскочил к Алене и схватил ее за талию, затем его руки плавно перешил на девичьи ягодицы. «Какие они у нее крепкие, как орешки!». Ему вдруг стало сложно дышать, в глазах заколыхался туман. — Ты о чем сейчас думаешь? — она подняла глаза, которые стали зелено-дымчатыми, «русалочьими». Степан наклонился к ее маленькому ушку и прошептал «чистую правду». — Негодяй! Какие у тебя нехорошие мысли! А что еще у меня есть? — Здесь неудобно рассказывать, лучше пойдем в дом. — Не пойду! Ты меня понесешь! — она прильнула ближе, чуть подрагивая от набегающего желания. Алена вышла на улицу, на кухне стало жарко от печи, в которой доспевали пирожки с луком, морковкой и картошкой. Только это она и нашли в небольшом погребе под домом. Неожиданно ее пронзил озноб, показалось, что кусок травы вдруг стронулся с места и придвинулся ближе к дому. Девушка сразу напряглась и сделала шаг назад. «Показалось?». Да нет, кусок участка под деревьями и в самом деле перемещался! Она уже была готова завопить от страха, когда этот странный, перемещающийся в пространстве кусок ландшафта вдруг резко приблизился, из него показалась самая настоящая человеческая голова, к губам которой прикоснулись пальцы, показав знак «Молчи». Только сейчас Алена поняла, что это какой-то ультрасовременный маскировочный костюм, полностью мимикрирующий под окружающий ландшафт. — Степан где? — тихо спросила мужская голова. — Степан наверху и целится в тебя — неожиданно раздался голос с чердака. «Костюм» выпрямился, лицо человека зашлось в улыбке, и девушка сразу успокоилась. — На чем я прокололся? — Ты, батя, не учел, что сегодня солнце. Этот вариант костюма не очень любит чередование света и тени, а ты как раз шел под деревьями. Степан спустился сверху и обнялся с отцом. Удальцов-старший был хоть еще и крепок, но сильно уступал младшему ростом и статью. — Это твоя Аленушка? — он обратил свой взгляд на девушку. — Она. Алена засмущалась, оправила подол юбки и сделала приглашающий жест: — Может, в дом пройдем? Степа, поставь чай, скоро пироги будут готовы. — Пироги? — отец Степана приподнял густые белесые брови — То-то я думаю, чем это пахнет так вкусно? Пока к вам добирался, весь слюной истек! — Ох, вкусно! — Евгений Павлович сидел за обеденным столом, держа в одной руке пирожок с зеленым луком, в другой стакан чая — Сто лет таких пирогов не едывал! Затейница у тебя хозяюшка. — Это меня бабушка научила. — И правильно! В кулинарии да ресторанах пироги все с мясом, да капустой делают. А вот с луком и морковкой днем с огнем не сыщешь! — Ешьте на здоровье. Степан и Алена весело переглянулись, а Евгений Павлович бросил в их сторону задумчивый взгляд. — Что так смотришь, отец? — Да удивительно. Я вот знаю, что вы знакомы всего ничего, а ведете себя так, как будто живете вместе давно. — Ты много о нас узнал. — Если напрягать таких серьезных людей, то информация должна быть предельно точной. — Извини, отец, но больше мне обратиться было не к кому. Те люди очень опасны. — Я знаю, сын, поэтому и привлек к делу бывшего сослуживца твоего брата. Алена вскинула глаза на суженого-ряженого: — Ты мне не говорил, что у тебя есть брат. — Был… — Степан помрачнел. — Алена, его брат, мой старший, погиб несколько лет назад при выполнение специального задания. — Извините, я не знала. — К сожалению, реальная жизнь еще далека от идеала. — Никто и не говорил, что будет просто! — младший Удальцов упрямо выгнул брови, отец примирительно поднял руки. Видимо это были отголоски какого-то их старого спора. — Ты приехал с чем-то? — они перешли на лужайку около дома, здесь было прохладней. Девушка отметила, что карабин Степан поставил недалеко от себя, а его отец держал свое оружие также под рукой. — Мне сообщили, что по нашему вопросу уже «работают», поэтому нам лучше перебраться поближе к людям. — Это опасно — младший задумчиво теребил соломинку. — А здесь вы как на ладони. Вряд ли ты сможешь сопротивляться целой специальной группе. — Думаешь, они так сильны? — Там на кону большие деньги, Степа. Очень большие. — Вы о чем вообще? — девушке вдруг стало тревожно и заныло сердце. Евгений Павлович нахмурился, бросил искоса взгляд на сына и взглянул прямо в глаза девушки: — Всплыли некоторые обстоятельства… — Батя, не темни. Какая тут к черту секретность! Если бы не ее мужество, были бы вы сейчас с носом. — Ты прав — Удальцов-старший вздохнул — Алена, есть информация, что твой отец и в самом деле жив. Девушка замерла, кровь резко отхлынула от лица, ставшего пергаментно бледным, ее и так большие глаза еще больше распахнулись, в горле сжался тягучий комок. Неизбывшееся детское горе снова поднялось из глубины девичьей души, ей стало трудно дышать, в глазах зарябило. С огромным облегчением она почувствовала в этот момент крепкие объятия своего любимого, и как совсем маленькая девочка уткнулась в его широкую грудь. Слезы градом начали катиться по ее щекам, казалось, что она хотела выреветься за все свое горькое детство и непростую юность. Только мягкие поглаживающие движения Степана привели девушку в чувство. Евгений Павлович не знал куда девать руки, реакция девушки его смутила. Он вообще не очень то умел разговаривать с женщинами.