— Что делать намерен? — Пока не знаю. Кстати… — Я вспомнил, что хотел сказать. — Следователь тот, татарин который… он из этих. Я видел, как в его глазах тьма промелькнула. Скажите, что будет, если на него крест надеть? — Не знаю, — всерьёз задумался священник. — Думаешь, получится таким образом демона изгнать? — Это вы у меня спрашиваете? — усмехнулся я. — По-моему, из нас двоих вы больше в теме. — Не так глубоко, как хотелось бы. Моё дело витязей искать да здоровье нуждающимся ремонтировать. Воинские науки мне неведомы. — А разве не церковь изгнанием демонов занимается? — Разве что в кино, — усмехнулся отец Владимир. — В реальности всё иначе. У каждого свои задачи. — А вы можете выяснить этот вопрос? У вас наверняка есть какие-то связи. — Сергей, — священник внезапно сделался очень серьёзным, — твой дар очень редкий, пойми. То, что в перспективе доступно тебе, нам даже не снилось. Подобных воинов осталось немного, и мне даже имена их неизвестны. Демоны очень сильно активировались в последние дни, а витязей становится всё меньше. — Странно, у меня сложись ощущение, что меня они убивать не хотят. — Возможно, — согласился священник. — Скорее всего, они тоже ждут, когда ты приведёшь их к печати. — Куда? — К печати. Той, что закупорила проход между мирами. — Что-то не сильно она его закупорила, раз они из всех щелей лезут. — Именно, что из щелей. Ты даже не представляешь, что станет с нашим миром, если они хлынут сюда сплошным потоком. — Увы, но я точно знаю, что случится. Я это видел во снах. — Тогда тем более. Кто-то нарушил целостность печати, отчего и появились червоточины. Тебе нужно вспомнить, как всё устроено и где её заложили. — Ага, но вначале нужно как-то в тюрьму не сесть. — Ты про монастырь-то подумай. Место там хорошее, защищённое, силой напитанное. Может, там ты быстрее вспомнишь? — Не привык я к клетке, отец Владимир, давайте попробую так вначале разобраться. Если уж пойму, что всё сильно туго, тогда загляну на щи. — Ладно, договорились. Посиди ещё, поскучай, а я пойду тебе вещи посмотрю. — Спасибо вам за всё. — На здоровье, — кивнул священник и скрылся за дверью. Глава 11 Лазейка Переодевшись в новые шмо́тки, я выбрался от отца Владимира и призадумался. И что теперь? А главное: куда? Вот получил я некие знания и понимание ситуации, но что мне со всем этим делать? Полиция с меня живого точно не слезет, уж чего-чего, а за своих они мне намотают по полной программе. И срать им, что он первым начал и что во мне торчала пуля, выпущенная из штатного пистолета. Даже если они не станут скрывать эту информацию, перевернуть в свою выгоду смогут без особых проблем. Здесь даже экспертом быть не нужно, я и сам могу без труда описать, как это применить. Пуля перебила мне позвоночник и, как утверждает медицина, двигаться я бы не смог при всём желании. Вот и выходит, что самооборона имела место только со стороны приятелей полицейского. Но как они собираются объяснять куски мяса, что остались от двух его товарищей — непонятно. Тоже на меня повесят? Допустим. Тогда кто стрелял? Алиса? Бред! Всё это дело шито белыми нитками, притом достаточно гнилыми. Хотя зная, как работает система… Нет, закроют меня, как пить дать закроют. И, соответственно, снова возникает вопрос: что делать? Я замер, пытаясь сформировать мысль, которая витала где-то в подсознании, но никак не хотела выныривать на поверхность. Лучше отодвинуть её на потом, чтобы окончательно сформировалась. Видимо, ещё не время, а возможно, мне попросту не хватает информации. Чем хороши небольшие посёлки, так это отсутствием толпы народа, который шастает по улицам днём и ночью. Едва стрелки часов перевалили за десять вечера, люди исчезли. Казалось, наш городок вымер, и лишь свет в окнах домов говорил об обратном. Да редкие машины, которые спешили до ближайшего магазина. Это позволяло передвигаться относительно не таясь. Определённо, имеются и минусы, так как одинокий прохожий привлекает больше внимания. Порой гораздо проще затеряться в толпе. Но я не лез на центральные улицы и старался прятаться в тени, когда вдалеке раздавался звук мотора или под фонарём маячил одинокий, как и я, силуэт. Полиция если и искала меня, то теперь уже так, больше для галочки. Обычно облавы происходят в первые трое суток (плюс-минус, конечно), а я переждал это время в лесу. Так что вся надежда представителей власти на данном этапе сводилась к бдительности местных жителей. До Валерича я добрался без приключений, но прежде чем сунуться в его дом, решил понаблюдать. На месте ментов я бы приставил к нему круглосуточное наблюдение, как, впрочем, и к отцу Владимиру. Но последний всё же кое-что умел и наверняка убедил полицию не вмешиваться в его частную жизнь. Опять же, он священник, а епархия, как ни крути, к власти имеет самое прямое отношение. Валерич, конечно, тоже не пальцем делан, но в данных обстоятельствах все его знакомства сойдут на нет. К тому же это ведь не его под арест берут, так что потерпит группу топтунов у подъезда, ничего страшного. И таковые как раз обнаружились. Двое в гражданском сидели в стареньких «жигулях» шестой модели. Один откровенно дрых, а второй периодически курил. Очень профессиональный подход, ничего не скажешь. Но с другой стороны, чего от них ещё ожидать? Ведь по большому счёту, люди они гражданские, а воришки, с которыми чаще всего приходится работать, особым умом не блещут. Это только в кино они хитрые и напичканы всякими крутыми девайсами. По факту, на преступление идут или люди зависимые, или доведённые до отчаяния, а в такие моменты никто планы не составляет и разведку не проводит. Я — совсем другое дело. Но, как говорится: «Привычка — вторая натура». К тому же меня не видно и не слышно уже довольно продолжительное время. Вот и расслабились. Наверняка эти двое уже не раз обложили начальство за тупость, потому как считают, что мой след давно остыл. Ведь если мне удалось миновать все кордоны, то, по их мнению, я наверняка уже возле финской границы. Образно, конечно, но вполне логично. Вот только я как раз и действую вразрез стандартной логике. И снова вопрос: что делать? Попытаться прошмыгнуть? Вполне может получиться, если воспользоваться подвалом, отдушины которого имеются на противоположной стороне дома. Однако свет в окнах квартиры Валерича не горит, а он обязательно вспыхнет, как только я постучусь в двери. Да и смысл мне к нему переть, ведь ничего нового он мне всё равно не скажет. Тогда стоп! За каким хреном я вообще сюда пёрся? Поговорить? Рассказать, что со мной всё хорошо? Про Алису он тоже ничего не знает, я справлялся по этому вопросу, когда ко мне ещё пускали посетителей. — Думай, башка, шапка куплю, — пробормотал я. Неужели я просто туплю?.. Нет, быть не может, голова сейчас настолько светлая, что я уже и не припомню, когда последний раз так ясно мыслил. Тогда зачем? Долбаная мысль всё никак не созреет, хотя к поверхности подобралась уже очень близко. Но как только я пытаюсь за неё ухватиться, тут же ускользает. И почему я продолжаю упорно сидеть в кустах, что растут в палисаднике дома напротив, и наблюдать за ментами? Вот оно! Наконец-то! Мне вовсе не Валерич нужен, а как раз те, кто пасётся у подъезда. И поговорить мне хочется вовсе не со старым другом отца, я желаю найти Маркина. Ладно. Мысль я наконец поймал, решение оформил, остаётся понять, как поговорить с топтунами. Хотя… Пригнувшись, я метнулся к машине и засел в слепой зоне, позади, за багажником. Выждал несколько секунд, дабы убедиться, что манёвр остался незамеченным, а затем быстро сместился влево, рванул на себя заднюю дверь и нырнул в салон. Полицейский даже «а» сказать не успел, как я приставил к его горлу холодное лезвие ножа. — Тихо, не дёргайся, — прошипел я. В этот момент заворочался его напарник (видимо, его разбудил хлопок двери, а может, и покачивание машины). Чтобы минимизировать риск, я нанёс короткий удар рукоятью ножа ему в череп и снова приставил лезвие к горлу водителя. — Ты хоть понимаешь, что теперь тебе точно конец? — Водитель пытался говорить сдержанно, но голос всё равно дрогнул. — Мне и до этого мало хорошего светило. Заводи, поехали. — Куда? — Куда скажу, туда и отвезёшь, если жить хочешь. Одного вашего я уже порешил, так что мне терять нечего. Я уже в любом случае под статью подхожу. Одним больше, одним меньше — ферштейн? — Д… да. — После моих железобетонных аргументов топтун полностью растерял самообладание. — Чё сидим тогда? — Куда ехать? — Пока прямо, — добавил я, и мент наконец запустил двигатель. * * * Старые цеха завода уже давно облюбовали бомжи и бродячие собаки. Зато лучшего места, чтобы поговорить по душам, у нас в городе не найти. Раньше, в лихие девяностые, сюда часто приезжали на стрелки. Бывало даже, стреляли. Сейчас, конечно, так борзеть никто не позволит, но я и не собирался сильно шуметь. Едва машина замерла, я чуть дальше просунул руку и взял мента на удушающий. Здесь главное — не перестараться. Основная задача перекрыть доступ крови к мозгу, а главное — вовремя понять, когда стоит ослабить хватку. Ведь убивать этих двоих я не собирался. Напарник водителя всё ещё пребывал в отключке, но вот-вот готов был очнуться, поэтому я начал с него. Всё-таки есть плюсы в том, когда берёшь в заложники представителей закона. Шутка, конечно, однако наличие наручников сильно облегчает задачу. Напарника я спеленал сразу, как положено, а водителя пока пристегнул к рулю, чтобы не дай бог дел не наворотил. Но, как оказалось, этого и не требовалось. Я успел перетащить тело напарника и вернуться к машине, а водитель всё ещё находился в отключке. Дальше я повторил процедуру уже с ним и перетащил к первому. Рацию в машине выключил, чтоб лишнего шума не создавать, на всякий случай обыскал и перенёс трофеи к пленным. Потом буду разбираться, что с собой прихватить, а что оставить. К слову, обоих полицейских я тоже тщательно обчистил и все вещи свалил в одну кучу. Пока возился, первый уже пришёл в себя. Я давно это заметил, но заострять внимания не стал. К тому же он наблюдал за моими передвижениями молча, наверняка силился рассмотреть хоть что-то в кромешной тьме. Это мне хорошо: зрение перестроилось, и я прекрасно ориентировался. Даже открытые, полные страха глаза полицейского видел. Покончив с рутиной, я уселся перед пленными на пол, скрестив ноги, и некоторое время молча рассматривал обоих. Второй тоже очнулся, но предпочитал изображать отключку, опять же, скорее всего, из-за страха. Даже интересно, что такого обо мне наговорили, что они оба трясутся, как пойманные зайцы. Ну это ладно, к делу отношения не имеет. — Итак… — начал было я, но напарник водителя не дал мне продолжить. — Я всё… Я скажу, только не убивай… не над… — запинаясь, затараторил он. — Отпусти… я никому не скажу… чес… честно… — Ты уж определись, родной, всё скажешь или ничего? — усмехнулся я. — Всё скажу… всё… — Маркин где живёт? — В квартире, подведомственное жильё. — Адрес. — Карла Маркса сорок четыре, квартира пять.