— Я подумаю, — пожал плечами я и собрался уже уходить. — Пф-ф-ф, — фыркнула Надюха. — Подумает он. Пока ты там думать будешь — уведут. — Значит, не судьба, — усмехнулся я и махнул рукой с пакетом на прощание. И что на неё нашло? Никогда ко мне не подкатывала, как вдруг на тебе. Ох, не нравится мне всё это, словно чёрные тучи над головой сгущаются. Что-то в последнее время слишком много интереса к моей скромной персоне. Батюшка, упоротые хлопчики, женщина в церкви, а теперь ещё и Надюха. И ведь её глаза тоже показались мне странными. В тот момент я, конечно, списал это на похмелье, но что-то мне подсказывает: не просто так она подкатить решила, ох, не просто… Глава 5 Что со мной? В сторожке уже откровенно стало тесновато. В углу — мешки с макаронами, под диваном тушёнка и консервированные готовые каши. На нижней полке шкафа штабелями — килограммовые упаковки крупы, отчего вся обувь вынуждена храниться на полу, у двери. Единственный свободный угол занят оружейным сейфом, а тумбочка под телевизором до отказа заполнена вермишелью быстрого приготовления. Это уже и в самом деле начинает напоминать жилище не совсем здорового человека. С другой стороны, срать я хотел на чужое мнение. Как говорил один мой знакомый: «Личное мнение — словно хуй. Хорошо, когда оно есть, но ведь это не значит, что им нужно каждому встречному в лицо тыкать». И здесь я был с ним полностью согласен, а потому никогда и никому не навязывал свою точку зрения. Соответственно, не любил, когда подобное проделывают по отношению ко мне. Возможно, по этой причине меня так сильно раздражает Валерич со своими бесконечными нравоучениями. Да, живу не так, как принято большинством. Но кто сказал, что правильно — это как решило то самое большинство? Я никому не мешаю, со своим уставом в чужой монастырь не лезу, поступать стараюсь по совести. Но нет же, каждый считает себя вправе указать мне верный путь. При этом многие даже не задумываются, что верный для кого-то может стать критически ошибочным для другого. Пирожки полетели в холодильник, и я на некоторое время задержался, всматриваясь в его нутро. Взгляд зацепился за бутылку пива, которая так и стояла закрытой со вчерашнего утра. Организм настойчиво требовал сбить сушняк, который образовался после очень плотного поминального обеда. Так часто бывает, когда мечешь со стола всё, что не прибито. А затем я вдруг представил хмельное состояние, и мне сделалось нехорошо. Даже тошнота к горлу подступила. Примерно те же ощущения я испытывал, вспоминая о сигаретах. Меня что, закодировали, пока я спал? Вот ведь шельма этот священник! А ведь прикидывается таким простачком… Ладно, чем-то я ему за это даже благодарен, а если уж подопрёт, пароль подобрать не долго: наливай — да пей, пока лезет. Однако нужно себя чем-нибудь занять, иначе от скуки скоро на стены бросаться начну. Не телевизор же смотреть, в самом-то деле. А чем можно скрасить одиночество в нашем городке? Правильно: бухлом или спортом. Так что выбор у меня не сильно большой, к тому же сам на днях собирался вернуть себя в форму. Но для начала следует сгонять до охотничьего магазина, пока люди к открытию охоты готовиться не начали. Я снова выскользнул за дверь и двинул в сторону центра. Мимо Надькиного магазина постарался проскользнуть побыстрее. Очень уж не хотелось снова затевать глупый разговор с неоднозначными намёками. Она хоть баба и привлекательная, но есть в ней что-то такое, отталкивающее. Может, дело в глазах… Но я до сих пор не уверен, видел ли то, как они почернели, или это всё-таки глюк. В последнее время слишком много непонятной чертовщины происходит вокруг. Не исключено, что на фоне всего этого дерьма мерещится всякое. Тем не менее пока лучше держаться от подозрительных людей на расстоянии. Честно говоря, Лётчика с Зайцем я тоже отнёс в список подозрительных элементов. Слишком резко они с бухлом завязали, да ещё и от халявы отказываются. На них это совсем не похоже. Но после того как они свободно прошли через арку на кладбище, сомнения отпали сами собой. Вот ведь тоже… очередные игры разума. Я же не верю во всё это дерьмо, по крайней мере, всячески себя в том убеждаю. А в сторожке не развернуться от припасов, к каждому человеку присматриваюсь, когда тот границу кладбища пересекает. За мыслями я даже не заметил, как добрался до магазина «Охотник и рыболов». Даже не помнил, как внутрь вошёл. Очнулся, лишь когда меня продавец (а по совместительству владелец) из раздумий выдернул. — Ну, присмотрел чего? — Показалось, будто его голос прозвучал где-то далеко. — Что? — очнулся я и ещё раз осмотрелся. — Ты как вообще? — Юрий Иванович с участием посмотрел на меня. В прошлом тоже близкий друг моего отца, ну и, соответственно, Валерича. Они всегда называли его Буржуй. В итоге кличка к нему прилипла, хотя с виду ни на какого буржуя он, конечно же, не походил. Да и жил не сказать что на широкую ногу. — Здорова, Иваныч. — Я протянул ему ладонь. — Извини, задумался. — Бывает, — кивнул он и пожал руку. — Никак, к открытию решил подготовиться? — Типа того. — Что так? Ты же говорил, не любишь, когда артиллеристы вокруг. — Да ведь опять расхватают всё, а ты пока подвезёшь, сезон закроется. Сотню комплектов соберём? — На войну, что ли, собрался? — Ага, американского президента грохнуть хочу, — отшутился я. — Какую войну, Иваныч, четыре раза на болота сгонять — и нет сотни. — Херовый, значит, из тебя охотник, — ухмыльнулся он. — Я с собой больше десяти штук никогда не беру. Ещё ни разу без добычи не вернулся. — Так у тебя опыт, — подольстил я старику. — Ну так учись, пока я жив. Может, вместе как-нибудь? — Может, — не стал с ходу отказываться я. — Ну так что, наберёшь россыпью? — Гильзы капсюлированные? — Да, так даже удобнее будет. Порох, картечь… пыжи не забудь. — Тогда разрешение гони. Пыжи войлочные или пластик подойдёт? Есть с контейнером, делённый, не делённый… — По классике, войлок давай. — По классике могу тебе рулон десятки продать. И пробойник с молотком. — А есть? — Серёж, ты издеваешься? У меня всё есть. — Заинтриговал, — усмехнулся я. — Пожалуй, давай рулон. Пробойник у отца был вроде. — Видать, тебе совсем нечем заняться. Разрешение твоё не вижу. Я выудил из кармана ламинированную карточку и протянул её хозяину. Тот принял её и взялся записывать мои покупки в журнал. Затем протянул мне книгу для подписи, а сам стал отсчитывать товар. По ходу задавал наводящие вопросы, мол, какая картечь, гильза на семьдесят или семьдесят шестая и всё в таком духе. Добро он сложил в коробку и выставил её на прилавок. — Одиннадцать сто. — Юрий Иванович зачем-то развернул в мою сторону калькулятор. — Да я верю, — вновь усмехнулся я. Затем выудил из другого кармана мятые купюры и отсчитал положенную сумму. Две пятёрки, одну из которых даже пришлось рукой пригладить, тысячную, а сто рублей нащёлкал мелочью. — Такое ощущение, что ты их прямо из преисподней достал, — покачал головой Буржуй. — Не пробовал кошелёк приобрести? — Брось, деньги — это мусор, — отмахнулся я. — А потому заслуживают подобного обращения. — Я бы посмотрел на то, как ты без этого мусора жить бы стал. Как дела-то у тебя? Валерич жаловался недавно, мол, пьёшь опять. — В завязке, — буркнул я и, подхватив коробку, выбрался из магазина. Покупки вышли довольно увесистыми, и в коробке нести их было крайне неудобно. Пройдя чуть дальше по центральной улице, я завернул в алкомаркет. И нет, не за тем, чтобы снова присосаться к бутылке, а чтобы приобрести пакет. На удачу, здесь имелись даже чёрные, способные выдержать вес, превышающий собственный объём. Притом неважно, чего именно. Я как-то видел, что в подобном пакете мужик на приёмку медь привозил. Так вот: пучки проволоки едва в него умещались, и тем не менее сдающий спокойно держал его за ручки. Я пересыпал в него содержимое коробки и направился к выходу. — Мужчина, вы коробку забыли, — бросил мне продавец в спину. Но я лишь небрежно отмахнулся и уже потянул на себя дверь, когда уловил едва слышное: «Козёл». — Чё сказал? — повернулся я к молоденькому парнишке. — Ничего, — вытаращил он на меня испуганный взгляд. — Нет, ты точно что-то сказал… Это я козёл? — Мужчина, я сейчас наряд ГБР вызову, — пригрозила мне пухлая девушка с надписью «Управляющая» на бейдже. — Уважаемая, научите своих сотрудников вежливости, и тогда у вас не будет никаких проблем, — бросил я, потянул на себя дверь и обернулся: — А ты базар фильтруй. В приличном обществе за такие слова могут и голову проломить. Я выбрался на улицу и на мгновение замер, похлопывая себя по карманам. Буквально через секунду вспомнил, что, кажется, бросил курить, улыбнулся, но с крыльца так и не спустился. Потому как странности на этом не завершились. Я ещё в магазине слегка удивился, потому как не должен был услышать этого самого «Козёл». А сейчас, прекрасно разбирая каждое слово, вкушал процесс воспитания подчинённого. Девушка говорила негромко, скорее всего, чтобы не оглашать внутренние проблемы при покупателях. Ведь в зале помимо меня ошивались ещё двое. Однако я вообще находился за закрытой дверью с тройным стеклопакетом, мимо неслись машины, беспощадно грохоча подвеской по разбитой дороге, но… Я прекрасно слышал каждую букву, словно стоял прямо за спиной управляющей. — Интересное кино, — пробормотал я, но дослушивать, чем закончится дело, не стал. Вернувшись в сторожку, запер пакет с комплектующими в сейф, нечего ему на всеобщем обозрении стоять. Нет, того, что в сторожку влезет кто-то случайный, я не боялся. А вот Валерич, дай бог ему здоровья и долгих лет жизни, легко может его куда-нибудь заныкать. Из добрых побуждений, конечно же. В очередной раз похлопав себя по карманам в поисках курева, я матерно выругался и полез в бельевой шкаф. Выудил из него шорты, сунул их в мягкий полупрозрачный пакет из супермаркета и снова выбрался на улицу. Пора было воплотить в реальность ещё одну из своих пьяных идей. Да, возможно, кому-то это покажется странным, но каждый раз, прибывая в глубоком ауте, я клялся себе, что с завтрашнего дня всенепременно возобновлю тренировки. Раз уж пошло такое дело, что в один день я смог побороть две зависимости, то и для спортивного зала самое время. Подходящих у нас в городке было два. Один частный, где тренировал пацанов бывший спецназовец, а второй — государственный. Его возвели относительно недавно, по какой-то правительственной программе. В общем, я не вникал. Но по слухам, там было всё необходимое: тренажёры, бассейн и даже огромный зал с грушами и макиварами. Не знаю почему, но именно туда я и отправился. Опять же, по тем самым слухам, проходка в него стоила каких-то сто пятьдесят рублей. В то время как в частном за одну тренировку приходилось отдавать все пятьсот. Но это если есть желание воспользоваться услугами тренера. Мне они были не нужны, да и дядя Паша, скорее всего, пустил бы меня бесплатно. Только немногим позже я понял, отчего сделал такой выбор. Мне просто никого не хотелось видеть. Симпатичная девушка со строгим каре на чёрных волосах вежливо объяснила мне правила. Не забыла укорить за отсутствие сменной обуви, однако деньги за вход взяла и даже чек выдала. — В следующий раз не пустим, — пригрозила она и протянула мне бахилы.