Это отчаянное предприятие уже подготавливалось, когда новое астрономическое открытие сделало его ненужным. Астрономы обнаружили на некотором расстоянии от Солнечной системы скопление тусклого газа. Вычисления показали, что этот объект и Солнце приближаются друг к другу по касательной и неминуемо должны столкнуться. Дальнейшие вычисления показали вероятные результаты этого события. Солнце должно стать ярче и значительно увеличиться. Жизнь окажется невозможной ни на одной из планет, за исключением, вероятно, Урана и, что более вероятно, Нептуна. Три планеты, находящиеся за Нептуном, должны избежать перегрева, но они не подходили по другим причинам. Две наиболее удаленные от центра так и останутся скованными льдом, и, более того, они находились за пределами достижимости не вполне совершенных космических кораблей, имевшихся у Восьмых Людей. Третья из них была практически голым железным шаром, лишенным не только атмосферы и воды, но и обычного скального покрытия. Один Нептун мог быть в состоянии поддержать жизнь; но как заселить хотя бы Нептун? У него не только была неподходящая атмосфера и гравитация давила так, что тело человека превращалось в неподъемную ношу, но проблема еще и в том, что к моменту катастрофы он оставался чрезвычайно холодным. Только после столкновения на нем станут приемлемые условия для известных человеку типов жизни. У меня нет времени рассказывать, каким образом они справились со всеми этими трудностями, хотя история о переселении человека в свой последний дом вполне заслуживает внимания. И также я не могу во всех подробностях описать и произошедший политический конфликт. Некоторая часть, решившая, что Восьмые Люди никогда сами не смогут жить на Нептуне, настаивала на том, что надо веселиться в разгульной жизни до самого конца. Но спустя некоторое время раса превзошла себя почти в единогласном решении посвятить свои оставшиеся века созданию человеческого вида, способного перенести факел разума в новый мир. Их космические корабли были в состоянии долететь до этого отдаленного мира и произвести там необходимые химические изменения для улучшения качества атмосферы. При этом они смогли, посредством недавно вновь открытых процессов аннигиляции материи, создать постоянный источник энергии с целью обеспечения теплом района, где надеялись сохранять жизнь до того периода, пока Солнце наберется сил. Когда же, наконец, наступило начало перелета, то на Нептун была отправлена специально разведенная растительность и размещена в теплом районе, приспособленном для обитания человека. Животные, как решили, будут излишними. Несколько позже специально выведенный человеческий вид – Девятые Люди – был отправлен в этот новый дом. Гиганты, которыми были Восьмые Люди, не могли сами заселить Нептун. Беда заключалась не только в том, что они едва могли поддерживать свой вес в сильном гравитационном поле, не говоря уже о передвижении, но и в том, что атмосферное давление на Нептуне было крайне высоким. Потому что огромная планета несла на себе газовую оболочку толщиной в несколько тысяч миль. Сам твердый шар был по отношению к атмосфере едва ли больше, чем желток огромного яйца. Вся эта воздушная масса на уровне поверхности производила атмосферное давление, превышающее давление на дне океанов Венеры. Поэтому Восьмые Люди не осмелились надолго выходить из своих кораблей, чтобы пройти по поверхности планеты, за исключением лишь короткого периода и используя стальные глубоководные костюмы. Для них больше ничего не оставалось, как вернуться на архипелаги Венеры и стараться прожить как можно лучше до самого конца. Им не пришлось дожидаться слишком долго. Через несколько веков после того, как заселение Нептуна полностью завершилось перевозкой туда всех наиболее ценных материальных реликтов человечества, огромная планета сама едва-едва избежала столкновения с темным незнакомцем из космоса. Уран и Юпитер в это время удачливо находились вдали от его траектории. Несколько хуже оказалась судьба Сатурна, который, через несколько лет после побега человечества на Нептун, был засыпан своими кольцами и спутниками. Неожиданные белые вспышки, сопровождавшие эти незначительные столкновения, были еще только прелюдией. Пришествие огромного чужестранца изменило всю систему. Как палец протыкает паутину, так и он спутал орбиты планет. Пожирая на своем пути астероиды, прошел мимо Марса, захватил Землю и Венеру сверкающей уже гривой и понесся к Солнцу. С того времени центром Солнечной системы стала звезда диаметром с прежнюю орбиту Меркурия, а сама система стала заметно другой. Глава XIV. Нептун 1. Обзор с высоты птичьего полета В своем рассказе об истории человека я подошел к точке, стоящей почти на середине его жизненного пути между появлением и уничтожением. Позади уже остался огромный промежуток, включающий все эпохи, прошедшие на Земле и на Венере, со всеми их медленными колебаниями от тьмы к просвещенности. Впереди лежит эпоха Нептуна, такая же долгая, возможно, и в равной мере трагическая, но более разнообразная, а в своей последней фазе несравненно более яркая. Не будет пользы от подробного пересказа истории человека на Нептуне в масштабе предыдущей хроники. Значительная часть ее была бы непостижима для землян, а многое повторяло бы вновь и вновь, во многих этапах жизни на Нептуне, темы, которые мы уже имели возможность наблюдать в частях человеческой симфонии на Земле и на Венере. Для того чтобы полностью оценить весь размах и утонченность великой живой эпической поэмы, нужно, без всякого сомнения, подробно остановиться на каждой ее части с той же самой доверительной внимательностью. Но это просто невозможно для любого человеческого разума. Мы сможем уделить внимание лишь самым важным и наиболее значительным фазам, то тем, то другим, с надеждой ухватить некоторый фрагментарный оттенок этой широкой и замысловатой формы. А для читателей этой книги, которые сами находятся при первых тактах этой музыки, будет лучше, если я подробно остановлюсь на вещах, особенно близких им, даже ценой игнорирования того, что на самом деле более значительно. Прежде чем продолжить наш долгий полет, давайте оглядимся. До сих пор мы скользили над протяженностью времени на относительно небольшой высоте, делая множество подробных зарисовок. Теперь нам следует пропутешествовать на значительно большей высоте и со скоростью иного порядка. Поэтому нам следует сориентироваться на этом широком горизонте, что открывается вокруг; теперь следует обсуждать вещи скорее с астрономической, чем с общечеловеческой точки зрения. Я уже сказал, что мы оказались на полпути между началом и концом жизненного пути человека. Оглядываясь назад, к этому далекому началу, мы видим, что промежуток времени, включающий весь жизненный путь Первых Людей от питекантропа до крушения Патагонии, не поддается общему анализу. Даже предшествующий и более длительный период между первыми млекопитающими и первым человеком, длиной где-то в двадцать пять миллионов лет, кажется теперь просто ничтожным. Весь он, вместе с эпохой Первых Людей, можно сказать, лежит на полпути между формированием планет, на две тысячи миллионов лет раньше, и их окончательной гибелью, две тысячи миллионов лет спустя. Если бросить более широкий взгляд, то мы видим, что эта эра, длиной в четыре тысячи миллионов лет, сама по себе не больше чем минута в сравнении с возрастом звезд. А прежде чем родились звезды, вещество этой галактики уже существовало многие эры в виде туманности. Однако даже эти эры выглядят очень короткими по отношению к тому времени, что прошло до того, как мириады этих огромных туманностей, будущих галактик, сконденсировались из всепроницающей мглы в самом начале. Таким образом, вся продолжительность существования человечества, с его многочисленными последовательностями сменяющих друг друга видов и непрерывным потоком поколений, всего лишь мгновенная вспышка в протяженной жизни космоса. И в пространственном отношении человек являет собой лишь непостижимо малую величину. Уменьшим в воображении нашу галактику до размера древнего земного княжества, а затем представим, что она свободно плывет в пустом пространстве вместе с миллионами других, ей подобных, весьма удаленных друг от друга. В этом масштабе всеобъемлющий космос будет сферой с диаметром, в двадцать раз превосходящим современную лунную орбиту; и где-то там, в пространстве, примерно соответствующем по размерам странствующему астероиду, который представляет нашу Галактику, вся Солнечная система будет сверхмикроскопической точкой, а самая большая ее планета несравнимо меньше. Мы проследили успехи и падения восьми человеческих видов за период около тысячи миллионов лет, первую половину той короткой вспышки, что является сроком существования человека. Затем еще десяток человеческих видов проследовали друг за другом, а иногда одновременно, на равнинах Нептуна. Мы, Последние Люди, являемся Восемнадцатыми Людьми. Из восьми донептуновых человеческих видов многие, как мы видели, всегда оставались первобытными; многие же добились, в конце концов, своеобразной, но скоротечной цивилизации, и один, выдающийся пятый, действительно поднялся до истинных вершин рода человеческого, когда несчастье погубило его. Десять же человеческих видов эпохи Нептуна показали даже большее разнообразие. Они образуют ряд от управляемых инстинктом животных до видов, обладавших самосознанием, какого раньше никто не достигал. Ярко выраженные дегенеративные человеческие типы обитали главным образом в первые шестьсот миллионов лет временного пребывания человека на Нептуне. В течение первой половины этого долгого периода подготовки человек, поначалу едва вовсе не вымерший из-за суровых условий окружающей среды, постепенно заселил необъятные пространства юга, но скорее зверями, а не людьми. Потому что человек как Человек больше не существовал. В течение же второй половины этих подготовительных шестисот миллионов лет человеческий дух вновь постепенно пробудился, чтобы пережить все колебания неустойчивого движения вперед и спады, характерные для всех донептуновых эпох. Но затем в конце, после почти четырехсот миллионов лет своей жизни на Нептуне, человек уже стабильно продвигался вперед, к полному духовному возмужанию. Давайте теперь рассмотрим, и в отдельных случаях более подробно, эти три великие эпохи в человеческой истории. 2. Начало Последние обитатели Венеры создавали и приспосабливали новый человеческий вид для колонизации Нептуна в отчаянной спешке. Кроме того, сама удаленность этой огромной планеты не позволяла как следует исследовать ее природу, и потому человеческий организм был лишь частично приспособлен к той окружающей среде, для которой был предназначен. Неминуемо он был карликовым типом, ограниченным в размерах необходимостью переносить чрезмерно высокую гравитацию. Его мозг был таким стесненным, что из него можно было извлечь лишь основу человеческой сущности. И даже при этом Девятые Люди были слишком тонко организованы, чтобы выдержать всю жестокость природных сил Нептуна. Эту жестокость создатели весьма серьезно недооценили и потому удовлетворились тем, что произвели миниатюрную копию собственного типа. Они могли бы создать выносливое животное, устойчиво способное к размножению, проявляющее хитрость и коварство в борьбе за выживание, но прежде всего крепкое, плодовитое и столь неотзывчивое, что едва ли достойное называться человеком, – когда бы поверили, что если это сырое семя сможет однажды пустить корни, то силы природы со временем сами, как по волшебству, сделают из него нечто более человеческое. Вместо этого они произвели расу, страдающую неизбежной хрупкостью из-за малых размеров, созданную для тепличных условий цивилизации, которую слабые духом люди не смогли сохранить в беспокойном и бурном мире. Потому что случилось так, что все еще молодой гигант Нептун очень медленно входил в одну из своих фаз сжатия поверхностной коры и, как следствие этого, землетрясений и вулканических выбросов. Таким образом, слабые и морально подавленные колонисты оказались в растущей опасности быть поглощенными неожиданно возникшей огненной расселиной или похороненными под вулканическим пеплом. Более того, их приземистые дома, если не были задавлены потоками лавы или разрушены от колебаний фундаментов, были подвержены разрушению от мощных ударов плотной и полной вихревых возмущений атмосферы. Далее, общая нездоровость атмосферы убивала всякую возможность сохранения бодрости и задора у расы, чья природа была обречена быть на этой планете, даже в самых благоприятных условиях, как минимум невротической. К счастью, эта агония не могла длиться неограниченно долго. Мало-помалу цивилизация распадалась, переходя в варварство, пытливость в отношении знаний была утрачена, человеческое сознание сузилось и огрубело до уровня животного. Благодаря удаче животное кое-как выживало. Спустя много лет после того, как Девятые Люди утратили свой человеческий облик, сама природа, своим медленным и неумелым хаотичным способом, преуспела там, где человеческий разум потерпел неудачу. Неразумные потомки этого человеческого вида стали со временем хорошо адаптированы к условиям своего мира. Постепенно возникло богатство человеческих подвидов и форм, обусловленных различными условиями окружающей среды на суше и в морях Нептуна. Никто из них не пытался проникнуть дальше экватора, потому что непомерно разросшееся Солнце создало в тропиках условия, слишком жаркие для поддержания какого-либо вида жизни. И даже на полюсе длительное лето создавало большие сложности для всех, кроме особенно выносливых созданий. В то время продолжительность года на Нептуне была в сто шестьдесят пять раз дольше старого земного года. Медленная смена сезонов оказывала значительное воздействие и на сами жизненные ритмы. Почти все из большинства однолетних организмов имели склонность прожить по меньшей мере один полный год, а высшие млекопитающие выживали дольше. На более поздней стадии это естественное «долголетие» должно было бы играть большую и полезную роль в возрождении человека. Но, с другой стороны, все возрастающая вялость роста индивидуумов и увеличение длины жизни в каждом поколении замедляли естественный эволюционный процесс на Нептуне, так что, по сравнению с эпохами Земли и Венеры, биологическая история двигалась теперь со скоростью улитки. После деградации Девятых Людей существа человеческого подвида все до одного адаптировались к привычкам четырехногих как к лучшему способу справляться с гравитацией. Сначала они упрощали задачу своего передвижения, от случая к случаю опираясь дополнительно на костяшки пальцев, но со временем появились многие виды действительно четвероногих. У нескольких из появившихся видов пальцы, подобно пальцам ноги, срослись вместе, и на месте костяшек образовалось копыто (а не на месте старых окончаний пальцев, которые загнулись внутрь и атрофировались). Двести миллионов лет спустя после столкновения Солнца с облаком газа человеческие подвиды пастбищного скота с вытянутыми, как у овец, мордами, достаточно развитыми коренными зубами и системой пищеварения почти как у жвачных животных, конкурировали между собой на полярном континенте. На них охотились хищники из соответствующего человеческого подвида, среди которых некоторые были адаптированы к быстрому бегу при погоне, а другие к неожиданным прыжкам из засады. Но поскольку прыжки были не таким-то простым делом на Нептуне, то все представители кошкоподобного типа были мелкими. Они охотились обычно на тех потомков человека, что были подобны крысам и кроликам, или поедали падаль более крупных млекопитающих или же крупных червей и жуков, которые первоначально вывелись из паразитов, завезенных случайно с Венеры. Таким образом, из всей древней фауны Венеры только сам человек, несколько насекомых и других беспозвоночных, а также многие виды микроорганизмов преуспели в колонизации Нептуна. При переселении для нового мира было искусственно выведено множество новых типов растений, и в итоге из них появилось разнообразие трав, цветов, кустарников с крепкими и толстыми стволами, и новых видов морских водорослей. Этой морской флорой питались высокоразвитые морские черви; и из этих последних некоторые с течением времени стали позвоночными, хищными и быстрыми, подобными рыбам, существами. На них, в свою очередь, охотились другие – живущие в воде потомки человека, как человеческие подвиды тюленей, так и еще более развитые подвиды дельфинов. Возможно, наиболее удивительной частью этих перерожденцев древнего человеческого рода была та ветвь, что вела, через подобие мелких насекомоядных, напоминающих летучих мышей, к огромному многообразию действительно передвигающихся в воздухе млекопитающих, едва ли больших по размеру, чем крупные птицы, но иногда проворных, как ласточки. Ни у какого животного не сохранилось типичной человеческой формы. Были лишь звери, подходящие по манерам и инстинктам к той или иной нише их безгранично разнообразного и вместительного мира. Разумеется, отдельные странные остатки человеческого сохранились то там, то тут, и даже в том, что в передних конечностях большинства видов все еще оставались скрытые реликты когда-то ловких человеческих пальцев. Например, существовал некий пастбищный скот, который в моменты трудностей собирался вместе и издавал с применением языка какофонию воющих звуков; или, сидя на задних ногах и прижав друг к другу передние, они, бывало, часами прислушивались к завываниям какого-то их вожака, периодически отвечая ревом и воем и приводя себя, в конце концов, в сопровождавшееся пеной изо рта безумие. А еще были плотоядные хищники, которые во время весеннего брачного сезона неожиданно прекращали любовные утехи, борьбу и повседневную охоту, чтобы вместо этого сесть на каком-нибудь возвышенном месте, проводя там день за днем и ночь за ночью, бездействуя и созерцая, пока, в конце концов, голод не вынуждал их к деятельности. Затем, по прошествии промежутка времени почти в триста миллионов земных лет после космического инцидента, некоторое очень небольшое, лишенное волосяного покрова, похожее на кролика существо, бегавшее по приполярным лугам, начало страдать от преследований быстроногой гончей из южной части материка. Этот относящийся к одному из человеческих подвидов кролик оказался в некотором отношении неадаптированным и не имел достаточных средств для защиты или побега от погони. И весь его вид был почти полностью уничтожен. Однако несколько индивидуумов все-таки сохранились, уединившись в густом и прочном кустарнике, где собаки не смогли преследовать их. Здесь они были вынуждены изменить свое питание и образ жизни, сменив траву на корни, ягоды и даже на червей и жуков. Их передние конечности теперь все чаще и чаще использовались для выкапывания, лазания и в конечном счете для плетения гнезд из веток и соломы. У этих видов пальцы так и не срослись окончательно вместе. С внутренней стороны передняя лапа походила на небольшой сжатый кулак из удлиненных и растопыренных фаланговых костяшек, из которого высовывались раздельные кончики пальцев. И в конечном счете эти костяшки стали вытягиваться дальше сами, превращаясь со временем в новую группу пальцев. Внутри же самой ладони этой маленькой обезьяньей руки все еще оставались следы от согнутых пальцев древнего человека. Как и в древние времена, манипулирование дало толчок к развитию способности восприятия. А это, в соединении с необходимостью регулярного добывания пищи, занятий охотой и самозащиты, произвело со временем действительно многогранное поведение и гибкость ума. Кролик преуспел, адаптировался к почти вертикальной походке и продолжил увеличивать массу тела и размер мозга. Однако, как новая рука не была лишь простым возрождением старой, так и новые области мозга уже не были просто восстановлением атрофированных человеческих полушарий, а были новым органом, который поглотил и заменил этот древний остаток. Таким образом, разум этого существа во многих отношениях был новым разумом, хотя и сформированным для тех же важных базовых функций. Разумеется, подобно своим предшественникам, он требовал пищи, любви, славы и товарищества. Преследуя эти цели, он создал оружие и ловушки, а также начал строить плетеные из прутьев поселения. Затем стал устраивать шумные встречи и вечеринки. Он стал Десятым Человеком. 3. Медленный захват территории За миллион земных лет эти длиннорукие безволосые существа понаставили свои плетеные хижины и распространили костяные орудия по всем крупным северным континентам и спустя еще многие миллионы лет оставались в состоянии полного отсутствия дальнейшего прогресса культуры, потому что эволюция, как биологическая, так и культурная, развивалась на Нептуне крайне медленно. В конце концов Десятые Люди подверглись напасти неких микроорганизмов и оказались уничтожены. Из их отдельных уцелевших остатков развилось несколько первобытных человеческих видов, оставаясь в полной изоляции на отдаленных территориях миллионы десятилетий, пока спустя некоторое время случай или какие-то целенаправленные действия не привели их в соприкосновение. Один из этих ранних видов, низко припадавший к земле и имевший сильно выступавшие клыки, проиграл из-за своих бивней в соревновании за выживаемость другому, более способному виду и в результате полностью исчез. Был еще один, с вытянутой длинной мордой и массивной нижней частью, передвигавшийся прыжками на задних ногах, словно кенгуру. Наконец один трудолюбивый и общительный вид открыл пользу колеса, а другой, более примитивный, но более воинственный вид обрушился на него, словно волны прилива, и овладел им. Освоившие прямохождение, но, без преувеличения, почти так же раздавшиеся вширь, как и вверх, эти приземистые, грубые и кровожадные дикари распространились по всем арктическим и субарктическим территориям и провели несколько миллионов лет в однообразном повторении стадий прогресса и крушения, пока, наконец, медленные негативные изменения в их зародышевой плазме едва не завершили весь жизненный путь Человека. Но после целой эпохи тьмы появился другой, плотно скроенный, но с более развитым мозгом человеческий вид. Он, и это было впервые на Нептуне, прочувствовал и начал исповедовать религию любви, со всеми душевными устремлениями и муками, которые вспыхивали и гасли в человеке так часто и так тщетно и на Земле, и на Венере. И вновь возникли враждующие империи, воинственные нации, экономические и классовые войны, и не один раз мировая государственная система охватывала все Северное полушарие. Эти люди были первыми, кто пересек экватор на искусственно охлаждаемых кораблях-электроходах и исследовал просторы юга. В Южном полушарии не было обнаружено никаких признаков жизни, потому что даже в эту эпоху ни один вид живой материи не мог пересечь жаркие тропики без искусственного охлаждения. Разумеется, лишь благодаря тому, что временное восстановление жизнедеятельности Солнца уже миновало свой зенит, человек, со всей своей гениальностью, смог выдержать длительное путешествие в тропиках. Подобно Первым Людям и еще многим естественным человеческим видам эти, Четырнадцатые, Люди еще не вполне могли считаться людьми. Как и Первые Люди, они исповедовали идеалы поведения, которым их недостаточно организованная нервная система никак не могла соответствовать, а лишь изредка приближалась к этому. В отличие же от Первых Людей, они прожили почти триста миллионов лет с минимальными биологическими отклонениями. Но даже столь долгий период не позволил им переступить через свою несовершенную духовную природу. Вновь, вновь и вновь они проходили путь от варварства к широкой мировой цивилизации и вновь возвращались к варварству. Они были в плену у собственной природы, как птица в клетке. И так же как живущая в клетке птица способна лишь неумело обращаться с материалами для строительства гнезда, периодически разрушая продукт своих собственных бесцельных трудов, так и эти, словно схваченные судорогой, существа разрушали собственную цивилизацию. Однако со временем эта вторая фаза в истории населения Нептуна, эта эра неустойчивости и колебаний, подошла к концу. К концу периода в шестьсот миллионов лет после первого заселения планеты природа, без всякой посторонней помощи, произвела, в пятнадцатом человеческом виде, ту самую высшую форму естественного человека, которую до этого сама производила только раз, во втором человеческом виде. И при этом не случилось никакого вторжения марсиан. Нам нет необходимости останавливаться и наблюдать за борьбой этого высокоразвитого человека с собственным физическим недостатком: излишним весом черепа и громоздкими пропорциями тела. Достаточно будет сказать, что после слишком затянувшегося возмужания, включающего и одну большую механизированную войну между Северным и Южным полушарием, Пятнадцатые Люди переросли фантазии и болезни юности и объединились в единое мировое сообщество. Эта цивилизация экономически была основана на вулканической энергии, а духовно – на стремлении к полному раскрытию потенциальных возможностей человека. Именно этот вид впервые на Нептуне осознал как бессмертную расовую цель желание переделать природу человека по жесткой мерке. И с того времени, несмотря на многие бедствия, такие как очередной период землетрясений и вулканических извержений, неожиданных изменений климата, бесчисленных эпидемических болезней и биологических отклонений, человеческий прогресс был относительно постоянен. Под этим не подразумевается, что он был быстрым и уверенным. Все еще имели место эпохи, зачастую более долгие, чем весь жизненный путь Первых Людей, за время которых человеческий дух не ведал подъема и погружался в долгий покой, чтобы упрочить свои завоевания, или на самом деле блуждал в первозданной дикости. Но никогда вновь, по-видимому, не деградировал и не опускался до животного состояния. Прослеживая окончательное продвижение человека к всеобъемлющему гуманизму, мы можем наблюдать лишь самые общие очертания громадной по протяженности эры. Но фактически эта эра была заполнена многими тысячами долго живущих поколений. Мириады индивидуумов, каждый из которых уникален, прожили свои жизни в восхитительном взаимодействии друг с другом, вкладывая ритмы своего сердца в музыку вселенной, а затем исчезали, уступая место другим. Я не в состоянии описать всю эту многовековую последовательность множества отдельных жизней, которая и являет собой истинную ткань тела человечества. Я могу лишь проследить, так сказать, освобожденный от внешних тканей скелет его роста. Пятнадцатые Люди прежде всего поставили перед собой цель устранить пять величайших пороков, а именно: болезни, изнуряющий тяжелый труд, дряхлость, отсутствие взаимопонимания и враждебное отношение. Историю их служения этому, их многочисленные ужасающие эксперименты и окончательную победу пересказать почти невозможно. И точно так же я не могу подробно описать ни то, как они изучили и использовали секрет получения энергии из аннигиляции материи, ни то, как они изобрели космические корабли для исследования соседних планет, ни то, как после многовековых экспериментов разработали и произвели новый человеческий вид, шестнадцатый, чтобы заменить самих себя. Новый вид был аналогичен древнему пятому, который колонизировал Венеру. Его костные ткани содержали искусственные химические элементы, так что он мог поддерживать крупное телосложение и достаточно большой мозг, в котором, более того, наличие особой мелкоклеточной структуры позволило получить более сложную организацию. И в очередной раз была достигнута и «телепатия», но не посредством марсианских отдельных микроорганизмов, которые вымерли уже много лет назад, а при помощи синтеза новых молекулярных групп подобного типа. Частично благодаря чрезвычайно высокому росту взаимопонимания, которое возникло за счет «телепатической» связи, частично благодаря улучшенной работе нервной системы, древний порок эгоизма был всецело и окончательно устранен из поведения обычного человеческого существа. Приступы эгоизма, если они не поддавались устранению, были с этого момента классифицированы как симптомы безумия. Возможности чувственного восприятия нового человеческого вида, конечно же, были значительно улучшены; возникла даже пара дополнительных глаз в области затылка. Теперь человек имел полностью круговое, а не половинное поле зрения. И общее умственное развитие новой расы было таково, что многие проблемы, требовавшие раньше специального обдумывания, теперь решались единственной вспышкой озарения. Из всех самых крупных практических задач, к которым Шестнадцатые Люди прикладывали свои способности, в качестве примера следует упомянуть только об одной. Они получили контроль над движением собственной планеты. В начале их жизненного пути они оказались способны, имея неограниченные ресурсы энергии, направить свою планету по более широкой орбите, так что ее средний климат стал более умеренным, и даже временами снег покрывал полярные области. Но годы шли, Солнце очень постепенно становилось менее жарким, и появилась необходимость вновь вносить коррективы и постепенно сдвигать планету поближе к центральному светилу. Когда Шестнадцатые Люди прожили в своем мире, всецело обладая им, около пятидесяти миллионов лет, они, подобно Пятым, научились проникать в разум прошлого. Для них это было еще более восхитительное приключение, чем для их предшественников, поскольку при этом они оставались равнодушны к истории Земли и Венеры. Как и их предшественники, они оказались настолько потрясены безмерной массой вечного горя и страданий в прошлом, что на какое-то время, несмотря на собственное благоденствие и спонтанное веселье, их существование казалось им насмешкой. Но спустя некоторое время они начали относиться к прошлым бедам как к вызову. Они убедили себя, что прошлое взывает к ним о помощи и что каким-то образом они должны подготовить «великий крестовый поход за освобождение прошлого». Как это должно быть сделано, они не знали, но были нацелены на то, чтобы помнить об этой донкихотской цели в том великом предприятии, которое стало теперь главной заботой расы, а именно создание человеческого типа во всех отношениях высшего порядка. Стало ясно, что теперь человек продвинулся вперед и в понимании, и в творчестве настолько, насколько это было возможно для отдельного человеческого мозга, действующего в полной изоляции. Однако Шестнадцатые Люди находились в тисках собственной беспомощности. Хотя они и продвинулись в философии значительно дальше, чем это казалось возможным, но даже и в этой глубине они нашли лишь пересыпание песка загадочного. Особенно им не давали покоя три древние проблемы, две из которых были чисто интеллектуальными, а именно загадка времени и загадка взаимосвязи разума с окружающим миром. Третья проблема заключалась в необходимости как-то примирить их устоявшееся стремление к жизни, которую они понимали как противостояние смерти, с их все время усиливающимся побуждением подняться над этой битвой, беспристрастно наблюдая ее. Век за веком расы Шестнадцатых Людей преуспевали, переходя в развитии от одной культуры к другой. Движение мысли вновь и вновь вносило искажения во все возможные формы духа, всякий раз открывая новое значение в самых древних предметах и темах. Однако на протяжении всей этой эпохи три величайших проблемы так и оставались неразрешенными, приводя людей в недоумение и разлагающе действуя на всю расу. Таким образом, вынужденные со временем сделать выбор между духовной стагнацией и опасным прыжком в темноту, Шестнадцатые Люди вознамерились приступить к созданию такого типа мозга, который, посредством слияния разумов множества индивидуумов, мог бы пробудиться к совершенно новой форме сознания. Поэтому появилась надежда, что человек сможет заглянуть в самую суть бытия и обрести либо восхищение, либо ненависть. И вследствие этого общая цель, которая столько раз приводила в замешательство философским равнодушием, могла бы наконец проясниться. Мне нет нужды подробно описывать те сто миллионов лет, прошедших до того, как Шестнадцатые Люди все-таки произвели новый человеческий тип. Им казалось, что они достигли своего главного желания; но на самом деле произведенные ими восхитительные существа все же содержали едва заметные изъяны, несмотря на устремления и многие знания их создателей. А в результате не успели эти Семнадцатые Люди получить в свои руки весь мир и добиться определенного величия цивилизации, как тоже направили все свои силы на производство нового типа, по существу, подобного им, но только более совершенного. Поэтому после короткого жизненного пути, длиной в несколько сотен тысяч лет, исполненных величия и агонии, Семнадцатые Люди уступили место Восемнадцатым – как оказалось, последнему человеческому виду. Поскольку все эти промежуточные культуры нашли свое воплощение и в мире Последних Людей, я пропускаю их, чтобы сделать более подробным описание нашей современной эпохи. Глава XV. Последние Люди 1. Предисловие к рассказу о последнем человеческом виде Если бы хоть один из Первых Людей смог попасть в мир Последних, он нашел бы множество вещей знакомых и множество таких, которые показались бы ему до странного извращенными и превратно развитыми. Но почти все, что есть истинно особенное, своеобразное среди последнего человеческого вида, ускользнуло бы от него. Если только ему не сказали бы, что за всеми этими заурядными и впечатляющими чертами цивилизации, за всей социальной организацией и личном участии в делах огромного сообщества лежит, окружая его, целый иной мир духовной культуры, однако он находится за пределами его кругозора, потому что о его существовании он подозревает не больше, чем лондонская кошка может подозревать о существовании финансов или литературы. Среди знакомых вещей, с которыми он неожиданно столкнулся, оказались бы существа, опознаваемые как человеческие, однако вид их был бы слишком необычен для него. И в то время как он сам едва передвигался бы под тяжестью собственного тела, эти гиганты свободно ходили бы широкими размашистыми шагами. Он посчитал бы их здоровяками, зачастую плотно скроенными людьми, но был бы вынужден признать за ними грацию движений и даже изящество пропорций. Чем дольше он оставался бы среди них, тем больше видел бы в них красоты, и все меньше самодовольства оставалось бы у него в отношении собственного типа. Некоторые из этих фантастических мужчин и женщин, как он обнаружил бы, покрыты тонкой шерстью, волосами или мягким мехом, как у кротов, подчеркивая скрытые под кожей мускулы. Другие имели бронзовую, желтую или красноватую кожу, а были еще и такие, у кого кожа была полупрозрачная, зелено-пепельная, с просвечивающей текущей под ней кровью. Как вид, мы все являемся людьми, но так различны по форме тела и организации ума, так изменчивы и разнообразны, что внешне кажется, что представляем не один вид, а целое множество. Несомненно, есть ряд характерных черт, общих для нас. Путешественник, вероятно, может быть удивлен наличием больших чувствительных рук, одинаковых у мужчин, и у женщин. У всех у нас самый крайний палец имеет на своем кончике тройной захват для мелких операций, до некоторой степени подобный тому, что впервые был создан для Пятых Людей. Эти наросты на пальце безусловно вызвали бы неприязненное отношение у нашего гостя. И пара глаз в затылочной области подобным образом шокировала бы его, а также и направленный вверх «астрономический глаз» на макушке, одно из особенных отличий Последних Людей. Этот орган так ловко сконструирован, что когда полностью выдвинут из своего костного углубления, примерно на ширину ладони, может разглядывать небеса в таких же подробностях, как самый малый из наших астрономических телескопов. Есть еще немного менее заметных таких же особенностей, но которые не скажут о нас ничего нового, хотя каждая конечность, каждое очертание совершенно безошибочно показывают, что именно произошло с человеческим видом со времен Первых Людей. Мы одновременно стали и более человечными, и более животными. Первобытный исследователь был бы поражен прежде всего нашей близостью скорее к миру животных, чем к роду человеческому, столь многое из наших человеческих черт оказалось бы за пределами привычных для него норм. Возможно, что в первый момент он принял бы нас за деградирующий тип. Назвал бы нас фавноподобными, а в отдельных случаях обезьяноподобными, медведеподобными или подобными быку, кенгуру или даже слону. Однако в целом наши пропорции несомненно человеческие, почти соответствующие древнему типу. Будь гравитация не такой высокой, двуногое прямоходящее существо было бы самой подходящей формой для развитых земных животных; и таким образом, после долгих блужданий, человек вновь вернулся бы к своей старой форме. Затем, если бы наш обозреватель оказался способен к анализу внешности, то наверняка начал бы узнавать в каждом нашем физиономическом типе трудно описываемый, но определенно человеческий взгляд, видимый признак того внутреннего и духовного изящества, которое не полностью подавлено и у его собственного вида. Возможно, он мог бы сказать: «Эти люди, что выглядят как звери, несомненно, являются скорее богами». И наверняка вспомнил бы о древних египетских божествах с головами животных. Но в нас человек и животное глубоко переплелись буквально в каждой черте, в каждом изгибе тела и с безграничной гармонией. Он увидел бы в нас, вместе с примесью давно угасших монголов, негров, скандинавов и семитов, множество необычных черт и выражений, происходящих от человеческих подвидов, развивавшихся на Нептуне или на Венере. Он увидел бы в каждой конечности незнакомые контуры мышц, сухожилий или костей, которые приобретены намного позже того, как совершенно исчезли Первые Люди. Помимо знакомого цвета глаз, он нашел бы глаза, похожие по цвету на топаз, изумруд, аметист и рубин, и тысячи их комбинаций. Но во всех нас он увидел бы, при наличии проницательности, выражение лица и некоторые физические жесты, свойственные только нашему собственному виду – определенно ясную, однако острую и ироническую значительность, которая была почти полностью утрачена в более ранних человеческих лицах. Путешественник опознал бы среди нас безошибочные черты половой принадлежности, как по общим пропорциям, так и по особым органам. Но ему пришлось бы потратить очень много времени, чтобы понять, что некоторые из большинства самых заметных отличий, касающихся лица и тела, произошли благодаря разделению двух древних полов на множество их разновидностей. Полный сексуальный опыт включает для нас сложные взаимоотношения между индивидуумами всех этих типов. О чрезвычайно важных сексуальных группах я еще расскажу в дальнейшем. Наш гость, между прочим, должен бы заметить, что хотя обитатели Нептуна и ходят по привычке обнаженными, не считая, конечно, сумок и походных рюкзаков, для особых целей используется одежда, зачастую ярких тонов, изготовленная из переливчатой блестящей или грубой ткани, неизвестной до нашего времени. Он бы также заметил множество разбросанных в зеленых зонах зданий, большей частью одноэтажных, потому что на Нептуне жилья вполне достаточно даже для многих и многих миллионов Последних Людей. Тем не менее то тут, то там у нас построены высокие архитектурные башни-небоскребы, крестообразной или звездообразной формы в сечении, пронзающие облака и облагораживающие однообразные равнины Нептуна. Эти огромнейшие из всех сооружений, произведенные из очень твердых материалов на основе искусственно полученных атомов, показались бы нашему гостю геометрически правильными горными вершинами, куда более высокими, чем могла быть любая естественная гора, даже на планете с малой силой тяжести. Во многих случаях весь материал зданий просвечивающий или прозрачный, так что ночью, при внутренней иллюминации, каждая из них кажется величественным сооружением из света. Имея у основания в поперечнике до двадцати или более миль, эти устремившиеся к звездам башни достигают высоты, где даже атмосфера Нептуна становится до некоторой степени разреженной. На вершинах работает множество наших астрономов и тех внимательных наблюдателей, глазами которыми наше сообщество или значительная часть его следит за океаном. Там же часто проводят время многие мужчины и женщины, созерцая наше галактику и бесчисленное множество удаленных вселенных или вместе выполняя те священные символические акты, для которых я не могу подобрать более подходящего в вашей речи слова, кроме избитого слова «религия». Кроме того, они пытаются найти там свежесть горного воздуха, что характерно для мира, где отсутствовали естественные горы. А на остроконечных вершинах и склонах этих высочайших скал многие из нас получают удовольствие от того первобытного лазания, которое укоренилось в человеке еще до того, как он вообще стал человеком. Эти сооружения, таким образом, объединяют функции обсерватории, храма, санатория и гимнастического зала. Некоторые из них почти такого возраста, как и сам наш человеческий вид, однако другие еще не завершены. Поэтому они отображают в себе много стилей. Путешественник нашел бы здесь формы, которые склонен был бы назвать «готическими», «классическими», «египетскими», «перуанскими», «китайскими» или «американскими», помимо еще тысяч архитектурных стилей, вообще незнакомых ему. Каждое из этих сооружений являет собой труд, вложенный всей расой на определенной стадии ее жизненного пути. Ни одно из них не было лишь произведением местного зодчества. Каждая успешно развивающаяся культура выразила себя в одном или нескольких таких величайших монументов. Раз в сорок тысяч лет или около того должно быть задумано и выполнено некое новое архитектурное достижение. Вот так достигается неразрывность наших культур, и потому едва ли когда-нибудь появится необходимость в уничтожении произведений прошлого. Если же нашему гостю случится быть недалеко от одной из этих величественных башен, он заметит, что она окружена сонмом кажущихся издалека миниатюрными существ, которые на самом деле окажутся парящими в воздухе людьми, бескрылыми, но с распростертыми руками. Незнакомец, возможно, удивится, как это большой и тяжелый организм способен подняться над землей в столь сильном гравитационном поле Нептуна? Однако полет стал нашим обычным средством передвижения. Человеку достаточно надеть нечто типа комбинезона, снабженного в нескольких местах специальными генераторами. Таким образом, обычный полет становится одной из разновидностей воздушного плавания. И только когда необходимо достигнуть очень высоких скоростей передвижения, мы используем закрытые воздушные корабли и лайнеры. Равнинная или холмистая местность у подножия этих громадных башен одета в зеленые, коричневые и золотистые тона и усеяна стоящими там и сям домами. Наш путешественник наверняка обнаружил бы, что большая часть земли отдана под сельское хозяйство, и увидел бы множество людей, занятых обработкой ее посредством механических орудий или машин. Однако большая часть нашей пищи производится путем искусственного фотосинтеза на жаркой планете Юпитер, где даже сейчас, когда Солнце несколько поослабло, без мощного охлаждения не способна существовать никакая жизнь. Что касается просто питания, то мы можем обходиться и без растительных продуктов, но сельское хозяйство и его продукция имеют столь большое значение в истории человечества, что и на сегодняшний день сельскохозяйственные работы и растительная пища очень полезны для психологической гармонии расы. И так уж повелось, что растительная материя пользуется большим спросом не только как сырье для бесчисленных фабрик, но также и как деликатес. Зеленые овощи, фрукты и различные алкогольные фруктовые напитки имеют для нас тот же самый ритуальный смысл, что и для вас вино. А также есть у нас и мясо, хотя и не как часть обычного рациона – оно употребляется очень редко и по священным случаям. Охраняемая дикая фауна планеты поставляет свои жертвы для периодических символических празднеств. И всякий раз, когда человеческое существо выбирает время умереть, его тело, согласно ритуалу, съедается его друзьями. Шкала времени 4 Масштаб в 100 раз превышает масштаб предыдущей шкалы. Несомненно, весьма неточная. Шкала времени 5 Масштаб в 10 раз превышает масштаб предыдущей шкалы. Несомненно, еще менее точная.