– То, что ты из-за нее сделал, было очень смело,– сказала она. – Ну, наверно, я должен бы сказать то же самое о тебе, но у меня такое чувство, что ты тут не по своей воле. Она вскинула к его глазам запястье. На нем у нее, как и у остальных ребят, по-прежнему был надет следящий браслет. – И что же меня выдало? – Я уверен, он это заслужил,– усмехнувшись, сказал Беллами, но, вместо того чтобы рассмеяться, Кларк отвернулась. Беллами всего лишь хотел пошутить, но ему следовало бы знать, что с ней нельзя расслабляться. Да и ни с кем тут нельзя, раз уж на то пошло. Все они что-то скрывают, и он сам – в первую очередь.– Эй, прости,– сказал он. Беллами так редко извинялся, что ему странно было ощутить, как его губы произносят это слово.– Мы найдем эту твою аптечку. Кстати, а что в ней? – Да все. Стерильные бинты, болеутоляющее, антибиотики… препараты. Которые могут все изменить для… – она на миг замолчала,– …для наших раненых. Беллами знал, что Кларк сейчас думает о своей подруге, о девушке, с которой обычно не сводит глаз. – Ты же хочешь ее вылечить, правда? – Он протянул руку, чтобы помочь Кларк перебраться через лежащее у нее на пути замшелое бревно. – Она моя лучшая подруга,– ответила Кларк, принимая руку,– и единственный человек на Земле, который знает, кто я есть на самом деле. Она смущенно улыбнулась Беллами, но он кивнул: – Я знаю, о чем ты. Октавия была единственным человеком на всем свете, который на самом деле знал его. И на всем свете не было больше никого, с кем ему хотелось бы проводить время. Но тут он взглянул на Кларк, которая наклонилась понюхать ярко-розовый цветок. Пряди ее волос отливали на солнце золотом, и Беллами внезапно подумал, что не так уж уверен в том, что Октавия – единственная, кого он хочет видеть снова и снова. Глава 15 Кларк Беллами вел Кларк вниз по крутому склону. По обе стороны от них высились стройные деревья, их ветви тянулись друг к другу, образуя подобие сводчатого прохода. В этом месте царила какая-то древняя тишина, не нарушаемая даже ветром, который, казалось, не осмеливался потревожить многовековое уединение этих исполинов. – Не уверен, поблагодарил ли я тебя за то, что ты сделала для Октавии,– разрушая чары, проговорил Беллами. – Ты говоришь это сейчас вместо «спасибо»? – усмехнулась Кларк. – Типа того. Это все, на что я способен.– Он бросил на нее косой взгляд.– Я в такой фигне не силен. Кларк открыла было рот, но, споткнувшись о камень, подавилась вертевшейся на языке остроумной репликой. – Ого,– со смешком сказал Беллами, подхватывая Кларк под руку и не давая ей упасть,– а ты, кажется, не сильна в такой фигне, как ходьба. – Это не ходьба, а турпоход какой-то. Никто из людей не ходил в походы уже несколько сотен лет, так что дай мне передохнуть. – О’кей, введем разделение труда. Ты будешь отвечать за то, чтобы все были живы-здоровы, а я – за то, чтоб ты не переломала себе ноги. Беллами игриво стиснул ее ладонь, и Кларк вспыхнула. Она даже не подозревала, что до сих пор держит его за руку. – Спасибо,– сказала она, выпуская ладонь Беллами. Беллами молчал, пока они вновь не оказались на ровной земле. – Теперь сюда,– сказал он, махнув рукой влево.– А как ты решила стать врачом? Кларк сконфуженно нахмурилась. – Ну мне хотелось. Разве ты не хотел стать… – Она остановилась, к своему смущению обнаружив, что понятия не имеет, чем Беллами занимался в Колонии. Охранником-то он точно не был. Он уставился на нее, не понимая, шутит она или говорит всерьез. – На Уолдене все устроено иначе,– медленно проговорил он, все глубже погружаясь в зеленый полумрак.– Если у тебя отличное досье и тебе повезет, ты можешь стать охранником. А в остальных случаях ты просто делаешь ту же работу, что и твои родители. Кларк постаралась, чтобы удивление не слишком откровенно проступило на ее лице. Она, конечно, знала, что уолденцам доступны далеко не все профессии, но понятия не имела, что у них вообще нет выбора. – И кем же ты был? – Я был… – Беллами вдруг сжал губы.– Знаешь что? Вообще-то тебя это не касается. – Извини,– быстро сказала Кларк,– я не хотела… – Нормально все,– оборвал Беллами, обгоняя ее на пару шагов. Некоторое время они шли в напряженном молчании. – Погоди,– вдруг одними губами прошептал Беллами, рукой преграждая ей путь. Одним плавным движением он вытащил из перевязи стрелу и навел лук. Его глаза были прикованы к тому месту, где деревья росли так близко друг к другу, что было почти невозможно разобрать, где кончается подлесок и начинаются тени. А потом Кларк тоже заметила – мгновенное быстрое движение, промельк света, отраженный в глазах… Она затаила дыхание, глядя на маленького коричневого зверька с длинными, шевелящимися взад-вперед ушами. Это был кролик. Кларк смотрела, как зверек скакнул вперед, как забавно задрожал его длинный, почти в два раза длиннее тела, хвостик. Разве ее не учили, что у кроликов куцый пушистый хвост? Но, прежде чем Кларк успела припомнить свои старые записи, сделанные на уроках биологии Земли, локоть Беллами плавно скользнул назад, и из головы девушки пропали все мысли. Испуганный крик застрял у нее в горле, когда стрела Беллами устремилась к цели и с кошмарным чавкающим звуком вонзилась в тело зверька. На миг Кларк подумалось, что кролика еще можно спасти – если сейчас броситься к нему, вытащить стрелу и аккуратно зашить входное отверстие. Беллами схватил Кларк за руку и довольно сильно ее сжал самоуверенным и предупреждающим жестом. Кларк понимала, что этот кролик поможет им выжить. Он придаст Талии немного сил. Девушка попыталась закрыть глаза, но они по-прежнему оставались направленными прямо на зверька. – Все о’кей,– тихо сказал Беллами,– я попал ему прямо в сердце. Он больше не будет страдать. Он был прав. Кролик перестал дергаться, обмяк и замер. Беллами повернулся к Кларк: – Извини. Я знаю, как тяжело смотреть, когда кто-то страдает. Холодок, пробежавший по ее телу, не имел ничего общего с убитым кроликом. – Кто-то? – Какое-то животное,– уточнил он, пожав плечами.– Любое. Кларк смотрела, как он подошел к кролику, вытащил стрелу и забросил тушку на плечо. – Идем туда,– Беллами кивком головы указал направление. Напряжение вроде бы ослабло. Убив кролика, Беллами заметно приободрился. – Так что там у тебя за история с Уэллсом? – спросил он, поудобнее пристраивая на плече свою добычу. Кларк, наверное, должна была бы возмутиться от такого бестактного вопроса, но почему-то этого не произошло. – Мы встречались некоторое время, но ничего не вышло. Беллами хмыкнул: – Ну, эта часть и так очевидна.– Он немного подождал, не скажет ли Кларк что-нибудь еще, и спросил: – И что же случилось? – Он совершил непростительную вещь. Вместо того, чтобы отпустить шуточку или сказать какую-нибудь гадость в адрес Уэллса, Беллами посерьезнел. – Не думаю, что бывают непростительные поступки,– тихо сказал он.– Особенно если они совершаются из хороших побуждений. Кларк ничего не ответила, она лишь гадала, что он имеет в виду. Может, он говорил о поступке, который привел в Тюрьму Октавию, а может, о чем-то совсем другом. Беллами посмотрел вверх, словно среди верхушек деревьев происходило что-то интересное, а потом перевел взгляд обратно на Кларк. – Если что, я не говорю, что он не сделал чего-то ужасного. Я просто имею в виду, что, типа, понимаю, как это могло случиться.– Он потянулся и провел пальцем по ярко-желтому мху, карабкающемуся по стволу дерева.– Из всех, кто прилетел на Землю, только Уэллс и я сделали это по собственному выбору. Потому что у нас были на это причины. Кларк попробовала ответить, но поняла, что не знает точно, что ей сказать. Вроде бы они были такими разными – Уэллс, чья вера в полномочные органы привела к казни ее родителей, и Беллами, импульсивный уолденец, державший на мушке самого Канцлера. Но они оба были готовы на все, чтобы добиться своего. Чтобы защитить тех, за кого они в ответе. – Может, ты и прав,– тихо сказала она, удивляясь его проницательности. Беллами промолчал и зашагал быстрее, явно взволнованный тем, что увидел. – Это было тут,– сказал он. Перед ними открылась плавно идущая под уклон поляна. Она вся поросла травой и мелкими белыми цветами, лишь в одном месте, примерно посередине, чернела выгоревшая проплешина. Кругом валялись обломки челнока, похожие на кости. Кларк бросилась бежать.