Из греческого ресторана по соседству доносился упоительный аромат. Я купила кусок пирога со шпинатом, две горячие лепешки и, не переставая жевать, двинулась на юг. Отель «Гаруш» зловеще вырисовывался в синем свете фонарей. Давно настал вечер, однако вход караулили вооруженные до зубов ДКО. Подозреваю, Менар из принципа не подпускал «зрячих» легионеров к своим владениям, хотя активно вовлекал их в патрули. Естественно, никаких заброшенных зданий в ближайшем радиусе не наблюдалось. Наземный вариант отпадал. Оставались крыши. Окинув взглядом близлежащие постройки, я отыскала пожарную лестницу, по которой можно взобраться, не привлекая внимание легионеров. Золотая пуповина мягко завибрировала. Арктур. Спрашивает, почему меня до сих пор нет. Завтра. Он наверняка начнет мешать, отговаривать. Если не закончу сегодня, другого шанса не представится. Нельзя допустить появления новой колонии. Разработав план действий, я вернулась на явку и проспала мертвым сном вплоть до звонка будильника. А очнувшись, отправилась на свидание с Люси Менар Фрер. По водосточной трубе я вскарабкалась на облюбованное здание, по пожарной лестнице поднялась еще выше и впервые увидела шпиль Эйфелевой башни – сверкающий, точно залитый лунным светом. Мы с Ником мечтали когда-нибудь взобраться на нее вместе. Ладно, полюбуюсь позже. Спрыгнув с дымохода, я зашагала вдоль мансардной крыши, а когда в поле зрения появился отель «Гаруш», ремнем пристегнула свою лодыжку к вытяжной трубе. Еще не хватало сверзиться, пока буду в эфире. В памяти всплыли слова Арктура. Ты не можешь полноценно присутствовать по обе стороны. Здесь от тебя остается лишь тень. Последним, что я увидела, были звезды, наполовину скрытые тучами. Непроглядная тьма. Аромат свежего белья. Я перевела дух и, не открывая глаз, вытянула руку. Пальцы нащупали гладкую ткань. Перед сном Фрер задернула полог. Получилось! Краешком сознания я ощущала себя на ледяной кровле. Такими темпами мне скоро не понадобится ИВЛ. Рука скользнула по вороху простыней в поисках чужого тела. Никого. Фрер возлежала на кровати в одиночестве. Либо супруги предпочитали разные спальни, либо Менар засиделся в кабинете допоздна. Спросонья Фрер была вялой и неповоротливой. Раздвинув полог, я неуклюже выбралась из-под одеяла. Зажгла ночник и, пошарив в шкатулке с выдвижными секциями, достала две шпильки. Отыскав в ванной пинцет, я распрямила одну шпильку, а другую, наоборот, загнула. Получились рычаг и крюк. Словно почуяв неладное, ребенок возмущенно заворочался. Дверь отворилась без единого скрипа. Каждый вздох, малейший шелест сорочки набатом звучали в гробовой тишине. Ковер заглушал мои шаги, когда я поравнялась с Белым залом, озаряемым лишь пламенем в камине. Убедившись, что поблизости никого, я подергала ручку Золотого зала. Заперто. Менар удалился на ночь. Путь свободен. Замок был оборудован ригелем, в соответствии со старомодной архитектурой особняка. Я просунула булавку в скважину, как учила меня Элиза, орудуя крюком, нащупала крепежные болты и, подцепив самый первый, стала его раскручивать. Обливаясь пóтом, я поочередно ослабила все болты. Замок мне больше не помеха. Теперь черед электронной защиты. Затаив дыхание, я прижала палец к сканеру. Раздался тихий писк, щелчок, и дверь распахнулась. В Золотом зале царила кромешная тьма. Я вернулась обратно, взяла с камина свечу и запалила ее от тлеющих углей. Оглушительному стуку сердца вторили капли дождя по стеклу. Такими темпами мое бренное, прикованное к дымоходу тело вымокнет до нитки. Нужно закругляться и сматываться отсюда. Я шагнула в кабинет и затворила дверь. Пламя свечи отражалось от золотистого орнамента. С белого потолка свисала многоярусная хрустальная люстра. У северной стены темнел письменный стол. По дороге туда я случайно бросила взгляд в зеркало. Сейчас вместилище походило на сомнамбулу. Добравшись до стола, я включила лампу и задула свечу. Запертая в теле невидицы, я не сразу почуяла опасность. Совсем рядом, через два помещения, скрипнула половица. Для бесплотного фантома в облике беременной женщины я отреагировала молниеносно. Проворно погасила лампу и, выскочив из кабинета, прикрыла дверь. В следующий миг на пороге Белого зала возник силуэт. Не Менар, тот ниже ростом. Силуэт приблизился… и мне открылись знакомые черты. Оливковая кожа, разные глаза: зеленый и карий. С нашей последней встречи его волосы отрасли и мелкими кудряшками обрамляли лоб. Лицо из прошлого. Дэвид. Товарищ по Сезону костей. Чересчур сведущая «алая туника». Оракул, вечно говоривший загадками. Дэвид буравил меня взглядом. Ошарашенная, сбитая с толку, я чуть не забыла, в чьем теле нахожусь. Дэвид задвинул щеколду. Как он выбрался из колонии? И как очутился здесь? – Мадель Фрер? Он шагнул ко мне вплотную – я могла сосчитать веснушки у него на носу. – Люси, – шепнул он, – ты в порядке? От удивления у меня язык прилип к нёбу. Не успела я собраться с мыслями, как Дэвид притянул меня к себе и поцеловал. Потрясение отбросило меня на крышу, под моросящий дождь и пронизывающий ветер. Справившись с наваждением, я перенеслась обратно. Взгляд выхватил запертую дверь, позолоченные стены. В полной прострации я чувствовала, как бешено колотится сердце. В ушах звенело, ладони взмокли от пота. Мускулистые руки гладили мои бедра, спину, крепче прижимали меня к широкой груди. Язык исследовал мой рот. Я ощущала мятное дыхание. В голове билась единственная мысль: какого хрена здесь вообще творится?! Из оцепенения меня вывел банальный инстинкт. Повинуясь ему, я высвободилась и прицельно двинула Дэвиду по физиономии. Из-за неразвитой мускулатуры вместилища, удар получился слабым, зато обручальное кольцо рассекло Дэвиду скулу. С трудом подавив вопль, он уставился на меня как на сумасшедшую. – Merde![49] – Он схватился за рассеченную щеку, глаза слезились от боли. – Где ты научилась так драться? – Как ты смеешь трогать меня своими грязными лапами?! – Я схватила со стола нож для резки бумаги. – На гильотину захотел, паранормал? Когда инквизитор узнает… – Пейдж? В полумраке мы уставились друг на друга. – Как ты догадался? – Это моя работа. Я чуял, что возле отеля обретается паранормал, но не ожидал наткнуться на него внутри. – Дэвид кивнул на восток. – Твое тело где-то там, верно? У меня помертвело в груди. – Разве оракулы способны настолько постигать эфир? – Ты близко. Совсем близко, – мрачно ухмыльнулся Дэвид. – Крыша посольства Швеции? – Сюда идут? – Пока нет. – Он посмотрел на испачканные кровью пальцы. – Чтобы следить за Менаром, ты могла вселиться в любого из четырех сотен сотрудников, однако ты выбрала ее – женщину, ради которой он готов на все. Жить надоело, странница? В колонии он казался мне англичанином, но сейчас речь выдавала в нем уроженца Франции. – Не надоело, но смерть всегда является без спроса. – Я крепче стиснула нож. – Лучше скажи, какого дьявола ты тут делаешь? – Ловлю тебя с поличным, разве не заметно? – Хватит придуриваться! С каких пор ты работаешь на Менара? – С самого начала. Решив, что с меня довольно, я устремилась в эфир. – Погоди, – прошипел Дэвид, вынуждая меня замереть на полпути. – Хочу подарить тебе кое-что. По старой дружбе. Подарить право выбора. – Засунь свои подарки себе в одно место, туника! – Тебе ведь что-то нужно. Очевидно, ты явилась сюда за чем-то, чего так и не сумела найти. И не найдешь – без моей помощи. – Наши взгляды встретились. – Менар тебя рассекретил. – С чего ты взял? – Он велел осмотреть Фрер на предмет… la tache de l’anormalité[50]. И даже вызвал ей врача, – еле слышно добавил Дэвид. – Больше у тебя этот номер не пройдет. Но есть другой способ. – Например, не портить друг другу жизнь. – Я попыталась вырваться, но он держал меня мертвой хваткой. – Посторонись, дай мне забрать кое-что. – Кое-что из кабинета? – Дэвид кивнул на двойные створки. – Но все важные бумаги хранятся в сейфе. – Думаешь, мне не под силу взломать сейф? – Только не этот. Эфир завибрировал: по особняку двигался человек. Дэвид тоже почуял постороннего и, воровато оглядевшись, привлек меня к себе. – Слушай, – зашептал он, снова обдав меня ароматом мяты, – мне нужно как-то проявить себя, иначе моя песенка спета. Я помогу тебе, но услуга за услугу. Скажи, где ты находишься. Позволь тебя обнаружить. – Спятил, придурок?! – Я резко высвободилась. – Это не услуга, а смертный приговор.