Голосом звенящим Крикнул я: «Ау!» Сердце бьётся, бьётся. Замер не дыша… Может, отзовётся Добрая душа? ВСТРЕЧА В радугах и ливнях Шёл сезон грибной. Вырос подосиновик На тропе лесной. Шаги ребят услышал И через пеньки Сам навстречу вышел: «Здорово, грибники!» НА ВЗГОРЬЕ Погляжу со взгорья На кусты, на сад — Огненное море, Буйный листопад. Выпестрила осень У берёз платки, Меж столетних сосен Стынет гладь реки. Лес золотошлемый Встал на косогор, И ржаной соломой Весь пропах простор. РЖАНОЙ КОЛОСОК Покидая деревню, Алексей ещё раз оглянулся на приземистый бревенчатый дом, где прошло его детство и отрочество, махнул на прощание рукой, положил на телегу чемодан и рядом с провожавшим его отцом зашагал по пыльной дороге. Вечерело. Солнце медленно катилось по кромке леса, бросая на рябь реки красный пояс заката. В кустах кое-где щебетали иволги. От стогов тянуло клевером. Лошадь шла ходко, без понуканий. За разговорами незаметно дошли до конца ржаного поля, откуда начиналась асфальтированная дорога на станцию. Здесь отец остановился, сорвал колосок, полный янтарного блеска. Обнимая сына, сказал: — Куда бы ни провожали родители своих детей, по старинному обычаю, они дарят им что-нибудь, напоминающее родные места. Вот и я… Возьми этот колосок. Сам знаешь, земля-то круглая: если идти по ней в одну сторону, придёшь на место, откуда вышел. Запомни это, сынок… ЧЁРНЫЙ ХЛЕБ Оприходован, Отоварен, И — с квитанцией И с клеймом — Из города, Из пекарен Возвращается Хлеб в село. Белый, Ситный, Чайный И сдобный, Или как ещё… Заварной! Только хлеб Я ценю особый: Деревенской квашни Ржаной. Груб и чёрен, Исконно русский,