- Ты смелая девушка, - похвалил я ее. - Вовсе я не смелая. Настоящая трусиха! Если бы я была смелой, то держалась бы от тебя подальше. - Ты не боишься смотреть правде в глаза, - я снова попытался уверить ее в исключительности ее мышления. - К сожалению, ты не прав, но все равно продолжай, - она так и не приняла заслуженный комплимент. И мне не оставалось ничего другого, как закончить рассказ. Я вздохнул и вернул взгляд на дальний край поляны, обещая себе впредь быть более осторожным с выражениями: - Так что Джаспер не знает, встречал ли когда-нибудь кого-то… к кому бы его тянуло так сильно, как меня к тебе. Значит, не встречал. У Эмметта, если так можно сказать, побольше опыта, так что он сразу понял, о чем я. Брат говорит, что у него было две подобные встречи. - А с тобой такое случалось? – мягко спросила Белла, и я взглянул на нее. - Никогда, - покачал я головой, не в состоянии оторвать взгляд от ее таких манящих густо-карамельных глаз. В воздухе легкой аурой стало формировать электричество, и повисла тишина. Каждый думал о своем. Белла видимо пыталась осознать услышанное, а я же не мог думать ни о чем кроме близости Беллы и стука ее сердца на расстоянии вытянутой руки. - И как же поступил Эмметт? – разорвала молчание Белла своим вопросом Я с силой втянул воздух и задержал дыхание, сжав челюсти, глаза сами собой опустились вниз. Тело казалось, начало жить своей жизнь и мышцы восстали против спокойного состояния. Брат слишком живо описал и представил в своей памяти те встречи, и сейчас я отчетливо видел, как в его воспоминаниях он впился в шеи тех девушек и что он при этом чувствовал. Слишком резко эти ощущения навалились на меня, оглушив и лишив концентрации, и я с трудом справлялся с эмоциями. - Кажется, догадалась… - тихо шепнула Белла. Я отважился встретиться с ней взглядом и чувствовал себя в тот момент уставшим путником, преодолевшим сотни километров пешком до намеченной цели, которая в мгновение ока снова стала недостижимой, а у странника не осталось сил, чтобы продолжить путь. Также как я за девяносто лет выработал некое подобие иммунитета к крови людей, так он почти полностью исчезал при встрече с Беллой, а восстановить его у меня просто не хватает сил, и я вот-вот могу загубить ее жизнь, стоит только поддаться своему бессилию. - Даже у самых сильных есть маленькие слабости, - проговорил я, открывая ей один из самых сокровенных своих страхов. Пусть Белла знает, что я намного слабее, чем кажется со стороны... что она – моя слабость! Я услышал, что ее сердце зазвучало громче и чаще: - Чего ты ждешь? Моего согласия? – бросила она с вызовом, мои слова явно задели ее за живое и, прикусив губу, уже тише спросила: - Значит, нет никакой надежды? До моего сознания медленно дошел смысл только что сказанной ею фразы. Она что приняла мое откровение за просьбу употребить ее в еду? И она... она что? ...она только что предложила мне себя в качестве обеда? На долю секунды мое услужливое воображение подсунуло мне картину, где вместо Эмметта был я, а вместо тех неизвестных девушек в моих руках подрагивало еще живое тело Беллы, а ее горячая кровь волшебным эликсиром стекала по моему горлу, утоляя голод. Я сглотнул яд, который мгновенно выделился только от одной мысли о крови Беллы, затряс головой и, отгоняя наваждение, выкрикнул: - Нет, нет! – убеждал я и ее и себя одновременно. - Надежда, конечно же, есть! То есть я точно не стану… У нас ведь все по-другому! Для Эмметта те женщины были чужими, и это случилось давно, когда он еще не был таким… опытным и осторожным, как сейчас. - Значит, если бы мы встретились в темной аллее… - она продолжала настаивать на самом мрачном исходе всего этого и дожидалась моего ответа. Ее незаконченная фраза так и повисла в воздухе, распространяя отчаяние ситуации. Я знал, что она потребует полного признания. Она намекала на день нашей первой встречи. Мое поведение тогда, мягко говоря, было более чем странным. Я поморщился от неприятных воспоминаний, но затем вздохнул и чуть расслабился: Что ж, она хотела знать правду, а я обещал ей быть честным! - В тот день я ценой огромных усилий сдержался, чтобы не вскочить и на глазах у всего класса не… - я не смог произнести слова «убить тебя». Признание отнимало слишком много сил, и мой голос звучал все тише. - Когда ты прошла мимо, я был готов разрушить то, что годами создавал для нас Карлайл. Я решился только раз взглянуть на Беллу во время моей исповеди, это было сложнее, чем кажется на первый взгляд. Как можно говорить своей любимой, что ты ее чуть не убил, да и сейчас не слишком далек от этого? На лице Беллы застыло задумчивое выражение, она наверняка тоже вернулась воспоминаниями в тот день, и я легко предвосхитил ее вопрос. - Ты наверняка подумала, что я ненормальный! – и улыбнулся такому определению, но улыбка получилась, скорее всего, жалкой. - Я просто ничего не поняла. Как ты мог так быстро меня возненавидеть? – она подтвердила мои догадки. - Мне казалось, что ты демон, явившийся из ада, чтобы меня уничтожить. А запах! Он сводил меня с ума! – я снова вдохнул, и ощущения пламени вернуло меня в те минуты. - За час я придумал десятки предлогов, чтобы выманить тебя из класса и завести куда подальше. Я смог побороть все соблазны, думая о семье и горе, которое причинит им моя несдержанность. Я больше не отводил взгляда от Беллы, ее реакции вновь стали естественными. Пульс и дыхание были в пределах нормы, - разговор вернулся в спокойное русло. Единственно, что говорило о ее задумчивости, были небольшие морщинки на лбу. Я на минуту прервался, позволяя ей переварить услышанное. - Уверен, мне удалось бы увести тебя из школы, - сорвалось с моих губ - скорее утверждение, чем вопрос. - Вне всякого сомнения, - заверила она меня. Я продолжил: - Потом я попробовал изменить расписание, чтобы не сидеть с тобой за одной партой. Но ты тоже пришла в административное здание. В той маленькой теплой комнатке у меня голова пошла кругом от твоего запаха. Я едва не поддался соблазну, ведь кроме нас там была только одна женщина, с которой бы я справился без труда. Тело Беллы ответило небольшим волнением на это признание, но я не остановил повествование. У меня было предчувствие, что если сейчас я не расскажу ей все, то второй раз начать откровения будет еще сложнее. Мой взгляд сам собой вернулся к дальней границе поляны: - Но я вытерпел. Сам не понимаю, как я заставил себя не караулить на улице и не идти по твоим следам до дома. На свежем воздухе мне стало легче, и я смог принять верное решение. Откровенничать с Эмметтом и Джаспер не хотелось, поэтому я отправился прямо в больницу к Карлайлу и заявил, что уезжаю. Боковым зрением я увидел, что она удивленно вскинула брови и взглянула на меня, явно не ожидая, что стала причиной моего отъезда несколько недель назад. Я кивнул ее догадке. - Мы поменялись машинами - у Карлайла был полный бак бензина, а мне не хотелось останавливаться. Заходить домой было страшно - Эсми наверняка устроила бы сцену и упросила никуда не ездить. Следующим утром я уже был на Аляске. Два дня провел среди старых знакомых, но очень скучал по дому. Страшно не хотелось огорчать Эсми и остальных родственников, а чистый горный воздух выветрил последние воспоминания о твоем запахе. Я убедил себя, что убегать глупо. Я ведь и раньше сталкивался с соблазном, однако никогда не уступал! Разве можно позволить простой девчонке, - я злорадно улыбнулся этому определению, которым наградил Беллу тогда, лежа на снежной пустоши в сугробе, - сгонять себя с насиженного места? Почему-то описание этих событий в слух, вызвало повторную волну растерянности и неопределенности, которые я ощущал в те дни. - Прежде чем вернуться в школу, я несколько дней охотился, ел и пил больше, чем обычно. Изо всех сил старался убедить себя, что смогу относиться к тебе как ко всем остальным людям. Судя по всему, я был слишком самонадеян. Прошел всего месяц, и посмотрите, куда меня завел собственный самообман тех минут. - Несомненную трудность представляло то, что я не могу читать твои мысли. Пришлось действовать окольными путями: внедряться в сознание Джессики и выискивать то, что хоть как-то связано с тобой. Джессика - девушка недалекая, мыслит примитивно, так что копаться в ее мыслях - занятие не из приятных. Тем более что ты далеко не всегда откровенна. Я припомнил, как та девушка прикидывалась подругой Беллы и насколько завистливыми были ее мысли, и поморщился от воспоминаний. Но не стал ничего рассказывать: зачем портить Белле жизнь открытием, что у Джессики неискренняя дружба. Она сама весьма проницательна и разберется, кому можно верить. Если вдуматься, то наименьшего доверия заслужил именно я, Джессика же не желала убить Беллу, а все остальное она могла пережить. - Мне хотелось, чтобы ты поскорее забыла о случившемся в первый день, и я решил сам начать разговор. Нужно было разобраться в твоих мыслях, но ты оказалась гораздо сложнее и интереснее. И снова этот запах, исходящий от твоей кожи и волос… А потом на моих глазах тебя чуть не переехал фургон. Позднее я подумал, что все сложилось как нельзя лучше: если бы я тебя не спас и твоя кровь растеклась по асфальту, не думаю, чтобы смог сдержаться, и тайна нашей семьи была бы раскрыта. Но все это пришло мне в голову потом. Когда я увидел неуправляемый фургон Тайлера Кроули, единственной моей мыслью было: «Только не она!». Я в который раз задержал дыхание, сдерживая эмоции. Воображение опять предоставило мне видение возможного стечения прошлых событий, и я закрыл глаза, представив, как могло все закончиться в тот день. Как запах свежей еще горячей крови мертвой Беллы, распространяется по воздуху и настигает меня, заставляя забыть, кто такой Эдвард Каллен и оставляя только животную жажду и дикую тягу утолить ее любыми способами. И как я на глазах у половины школы схватил тело Беллы и погрузил зубы в нежную кожу шеи, там, где несколько секунд назад еще бился ее пульс, стараясь выпить все до последней капли, пока ее кровь еще не успела остыть. Меня передернуло от отвращения и ужаса. Слишком страшно, слишком опасно для всех нас! - А потом мы попали в больницу, - тихий голос Беллы вырвал меня из задумчивости. - Мне было безумно страшно, - признал я. - Ведь я вел себя безответственно и подверг семью риску. А потом я поругался с Розали, Эмметтом и Джаспер, когда они заявили, что сейчас самое время… Ссора получилась ужасная, мы столько друг другу наговорили! Зато Карлайл меня поддержал, и Элис тоже, – имя сестры напомнило, что именно тогда она впервые увидела два варианта будущих Беллы, спровоцированные моим вторжением в ее жизнь, и поморщился. - А Эсми сказала, что я могу делать, что хочу, лишь бы никуда не уезжал! Я взглянул на Беллу и продолжил. - Весь следующий день я подслушивал мысли твоих собеседников и понял, что ты меня не выдала. Логическому объяснению это не поддавалось! Я понимал, что больше рисковать нельзя и от тебя следует держаться подальше. Но каждый день запах твоих волос, кожи, свежесть дыхания терзали меня так же, как и в первый. Я с благоговением вспомнил, с каким трепетом тогда осознал, что, несмотря на мой обман рассказать ей правду, она сдержала свое слово и спасла меня и мою семью от внеочередного печального побега! Надеюсь, она понимает, как много для меня значит ее доверие? И я поклялся, что буду всеми силами стараться поддерживать его честностью и правдивостью по отношению к ней. Она должна знать, что может мне верить сегодня и всегда. И самое главное, она уже сделала для этого первый шаг – она доверила мне свою жизнь, отправившись в лес и не сказав никому ни слова об этом. - Но, в конце концов, - подвел я черту, - лучше бы я выдал семью в самый первый день, чем причинить тебе боль сегодня, здесь, когда меня ничто не останавливает. - Почему? – слетело с ее губ, и я удивился. Неужели ответ на этот вопрос не очевиден? Все мои последние поступки буквально кричат об этом. - Изабелла, - позвал я ее полным именем, желая, чтобы она серьезно и с полной отдачей вслушалась в слова. Проведя пальцами по ее волосам, я ощутил трепет ее тела, не привыкшего к моим прикосновениям или из-за ледяного касания. - Белла, я не смогу жить, если причиню тебе боль. Ты вообразить не можешь, что я чувствую, когда представляю тебя, бледную, холодную, неподвижно лежащую на земле… - мне было сложно говорить о ее смерти, глядя ей в глаза, и я стал всматриваться в землю. - Не видеть твоего румянца, блеска в глазах, когда ты разгадываешь глубинный смысл моих слов… Ради чего тогда жить? – я посмотрел на нее, желая, чтобы она поняла мои мотивы и мои чувства к ней. Она изменила меня и мою жизнь и сама стала для меня всем, целой вселенной. - На всем свете для меня нет никого дороже тебя. Отныне и навсегда, - закончив свое признание, я замолчал и терпеливо стал ждать ответных слов Беллы, а она рассматривала свои руки, видимо, собираясь мыслями. У меня не было причин сомневаться в ее симпатии. Я уже слышал от нее это и через мысли Джессики, когда подслушивал их разговор в классе, и в машине по пути из Порта-Анжелеса и даже в тех крупицах слов, что она произносила во сне. Но я же, как сталкер, желал снова и снова получать подтверждения, что небезразличен ей. Боюсь, я никогда не смогу привыкнуть к этому и мне всегда будет мало этих слов. Признаю, я хотел большего: хотел знать, что мои чувства к ней взаимны. А прямо сейчас хотел бы услышать, что не просто нравлюсь ей, а что она любит меня, любит и желает быть со мной с не меньшей страстью, чем я жажду ее. - Мои чувства тебе прекрасно известны, - заговорила она и ее щеки залила краска от столь чистосердечного признания, - Ну… в общем, я лучше умру, чем соглашусь жить без тебя. Знаю, я идиотка! Как легко она произнесла эти слова. Я ей настолько нужен, что она готова рисковать жизнью, желая быть рядом! - Ты, правда, идиотка! - рассмеялся я ее словам. Белла поддержала смех и перехватила мой взгляд. Мы так и сидели, не сводя глаз с друг друга и смеясь над нашими обоюдными признаниями. Если послушать со стороны, то они прозвучали более чем странно. Парень признался, что если убьет девушку, потеряет смысл жизни, а девушка – готова отдать жизнь, но не отказаться от парня. Между Беллой и мной возникло странное сочетание смерти и взаимного влечения. Как ни грустно это признавать, но смерть всегда была частью меня. Принося ее другим, я забирал от них силу и жизнь, чтобы существовать дальше самому. Но не в этот раз... я не кривил душой, когда сказал, что без Беллы потеряю смысл бытия... без нее, я просто перестану быть. - Значит, пума, или в моем случае, лев, влюбился в бедную овечку! – смеясь, подвел я вывод своему признанию. - Какая глупая овечка! – с жалостью вздохнула Белла над выражением себя в метафоре. - А лев - ненормальный мазохист! – я тоже оценил свою часть воплощения и засмеялся. Это было так естественно, так понятно и легко, что казалось ненастоящим.