— Из того, что я здесь нашел, я взял с собой немного на пробу и отдал на исследования. Сейчас я хотел бы узнать, каково заключение Батлера. Когда он теперь вынул руку, в ней лежал белый, слегка побуревший образец, который охотник передал инженеру. Едва тот его взял и окинул взглядом, как громко воскликнул: — О, Боже! Это же чистое, самородное серебро! И оно изначально находилось здесь? — Да, вся расщелина была заполнена им. Серебро, похоже, глубоко вошло в породу, и она теперь должна быть очень богата металлом. — Тогда гарантирую, что мы здесь наладим исключительно прибыльные разработки. Во всяком случае, тут полно таких трещин и расщелин, содержащих самородки. — Не только самородки, но и рудные жилы, как я сейчас покажу, — сказал Олд Файерхэнд и улыбнулся. Он вытащил другой, еще больший предмет и отдал его инженеру. Это был большой кусок руды величиной более чем в два кулака, который Батлер осмотрел очень внимательно, а потом радостно крикнул: — Химический анализ, конечно, намного надежнее, но готов поклясться, что здесь мы имеем дело с хлористым серебром, а значит, с роговой серебряной рудой, кераргиритом! 62 — Это верно. Анализ в итоге дал хлористое серебро. — Сколько процентов? — Семьдесят пять процентов чистого металла, — констатировал Олд Файерхэнд. — Какая находка! Однако в штате Юта преимущественно встречается роговая руда. Где же эта жила? — Дальше, на другой стороне котла. Я ее прикрыл толстым слоем породы и потом покажу вам. А теперь что это? Он выгреб из расщелины кучу зерен размером с лесной орех. — Самородки, золото! — не веря своим глазам, воскликнул инженер. — Тоже отсюда? — Да. Мы спрятались тогда здесь и не могли уйти от подстерегавших нас краснокожих. Вода отсутствовала, и я раскопал песок, чтобы посмотреть, есть ли влажная земля. Воды не было, а вот таких самородков нашел я великое множество. — Значит, золотые жилы тоже есть здесь, как я прежде и говорил! Олд Файерхэнд, тут лежат миллионы! А нашедший их — богатый, очень богатый человек! — Только нашедший? Вы все получите свою долю. Я — первооткрыватель, Батлер — инженер, а остальные помогут нам в разработке. Для этой цели я и взял вас с собой! Условия, при которых мы будем вместе работать, и долю, которую получит каждый, мы еще определим. Слова вызвали всеобщий восторг, тотчас выросший в несмолкаемое ликование. Теперь Олд Файерхэнд показал очень богатую серебряную жилу рогового серебра, которая была очень богата. Оставалось надеяться, что она здесь не единственная. Большинство выразили желание разведать место прямо сейчас, но Олд Шеттерхэнд не допустил этого и предостерег: — Не так спешно, господа! Мы должны прежде всего подумать о другом. Здесь, наверху, мы ведь не одни! — Но мы опередили краснокожих, — заметил лорд, который не очень претендовал на находку, но испытывал не меньшую радость, чем другие. — Опередили — да, но не больше. Находящийся среди нас навахо точно знает путь отступления своих. Он рассчитал, что они прибудут на озеро всего лишь несколько часов спустя после нас, а за ними обязательно последуют юта. Стало быть, мы не должны терять времени — нам надо приготовиться к встрече. — Верно, — согласился англичанин. — Но я все же хотел бы знать, с какими большими трудностями столкнется здесь разработка. На то, чтобы поведать об этом, мистеру Батлеру потребуется всего минута. Итак, Батлер, дайте нам ответ! Мистер Батлер снова испытующим взором оглядел окрестности, сказав при этом: — Вода, прежде всего вода, — вот что нам нужно. Где мы найдем ее? — Ближайший источник — Серебряное озеро. — Как далеко оно отсюда? — В двух часах езды. — Оно лежит выше этого места? — Значительно выше. — Тогда необходимый уклон существует. Спрашивается только, есть ли возможность подвести озерную воду сюда? — Скальный коридор — единственный проход к этому котлу — ведет наверх и выходит вблизи озера. — Это очень важно, поскольку я полагаю, что прокладка подводящего трубопровода натолкнется на серьезные трудности. Но нам нужны трубы, пусть сначала из дерева, железными мы их заменим после. А здесь есть дерево? — В избытке. Серебряное озеро окружено лесами. — Великолепно! Возможно, нам не понадобится устилать трубами все расстояние. Нам нужно чуть выше этого места соорудить резервуар, в который вода из озера будет стекать по поверхности. Но оттуда она должна затекать в трубы, чтобы мы получили необходимое давление. — Итак, нужны насосы? — Да. Естественно, придется остерегаться перерабатывать горную породу лопатами и кирками. Ее нужно размывать водой, и только там, где не хватит давления, будем использовать порох. Так же обработаем водой содержащую металл землю. — Но потом придется спускать воду, иначе котел переполнится и мы не сможем работать. — Да, нужен сток! Здесь его нет, и все же он должен быть сооружен. Думаю, поначалу хватит водокачки или патерностера 63, которым мы поднимем воду на высоту гор, с которых мы сюда спустились. Оттуда вода сбежит вниз сама, а через расщелину попадет и в каньон. Пока мы будем двигаться наверх, к озеру, я посмотрю, можно ли осуществить то, о чем мы говорили, и как лучше это сделать. Конечно, нам нужны машины, которых у нас нет, но пока это не создаст больших трудностей — в течение месяца можно собрать все необходимое. Меня беспокоят только два момента. — Какие? — Во-первых, индейцы. Разве они смирятся с этим? — Этого не стоит опасаться. Олд Шеттерхэнд, Виннету и я — все мы так хорошо дружим со здешними племенами, что нам легко будет найти с ними общий язык. — Хорошо! Но земля? Кому она принадлежит? — Тимбабачам. Влияние Виннету склонит их продать ее нам. — А признает ли эту покупку правительство? — Хотел бы я посмотреть на человека, который потом стал бы оспаривать мои права! Уж этот пункт точно не готовит мне головных болей, — подвел итог Олд Файерхэнд. — Тоща я удовлетворен. Самое главное — подвести воду озера, а удастся ли это — я узнаю во время нашей поездки. Итак, едем дальше! Маленькая расщелина снова была закрыта, рудную жилу так же основательно засыпали, после чего компания села на коней, чтобы снова тронуться в путь. Дорога наверх, ведущая через выточенное водой древнее ущелье, в котором ожидали пленные краснокожие с их охраной, часто петляла, при этом ширина скального коридора колебалась от десяти до двадцати футов. Внутри не было никакой растительности. Бывшее водяное русло оказалось высушенным до основания, и лишь к весне там появлялось немного влаги, все же недостаточной, чтобы возродить к жизни растения. Прошло почти два часа, пока высушенное русло реки внезапно не стало шире и не превратилось в окаймленную скалами долину, где местами появились озерца стоячих вод. Здесь в первый раз после долгой скачки появилась трава. Кони уже достаточно натерпелись от жары, недостатка воды и плохой дороги. Они больше не хотели слушаться поводьев и испытывали голод, поэтому всадники спешились. Они сели плотным кольцом и завели беседы о богатствах, которые в будущем надеялись получить. Враждебных индейцев здесь опасаться не стоило, к тому же люди хотели сделать лишь короткий привал, а потому не думали о том, чтобы выставить часовых. В течение пройденного пути инженер внимательно следил за окрестностями и теперь хотел сообщить о своих наблюдениях: — До сего момента я полностью удовлетворен. Ущелье позволит не только провести трубопровод, но также и транспортировать различные средства, которые нам потребуются. Если наши требования и дальше будут так же удовлетворяться, мне придется констатировать, что природа идет нам навстречу в высшей степени дружелюбно. — Эй! — произнес Хромой Френк, ткнув в ребро альтенбуржца. — Ты слышишь? Из моей виллы что-нибудь получится. — Из моей усадьбы тоже! Так радуйся, Альтенбург, когда знаменитейший из твоих сынов приедет с денежным мешком высотой в двадцать локтей! Кузен, иди сюда, я должен тебя обнять! — Еще не время! — парировал Френк. — Богатство пока скрыто в недрах конфернальной формы будущего времени, и мы, как люди осторожные, должны ожидать, что моя вилла и твоя усадьба рассеются в субстанциальное ничто. Как уроженец Саксонии и ученый плут, я вовсе даже не сомневаюсь, что мои надежды воплотятся в прекраснейшем исполнении, но все же еще не время для поцелуев. Я… Он прервался, поскольку раздался озабоченный голос инженера: — Эллен! Где Эллен? Я не вижу ее! Девочка за прошедшие дни увидела не только первую траву, но и несколько цветов и поторопилась сорвать их, чтобы принести отцу. Влага лежавшего поблизости озера проникала в землю, поэтому здесь зародилась растительность, которая наверху становилась все гуще и даже покрывала ведущее к озеру ущелье. Эллен беззаботно брела вперед по скальному коридору. Она шла, срывая цветы, все дальше и дальше, пока не достигла очередного витка лабиринта. Тут ей показалось, что она забрела слишком далеко, и она захотела было вернуться, но в этот миг из-за поворота вышли три вооруженных индейца. Девочка застыла от страха, хотела позвать на помощь, но не смогла произнести и звука. Индеец, благодаря своему воспитанию, всегда сохраняет присутствие духа, он действует в любом положении быстро и решительно. Едва трое заметили девушку, двое из них сразу бросились к ней. Один вытащил нож и пригрозил на ломаном английском: — Молчи, иначе умереть! Третий шмыгнул вперед, чтобы проверить, кому принадлежит белая девочка, поскольку, само собой разумеется, она не могла быть одна. Он вернулся через две минуты и шепнул своим спутникам несколько слов, которые Эллен не поняла, после чего ее увлекли вперед, не позволяя издать ни звука. Очень скоро ущелье закончилось — оно выходило на невысокий горный склон, нижний край которого порос кустами, выше переходившими в лес. Эллен потащили прямо через кусты, а потом к деревьям, где сидела группа индейцев. Их оружие лежало рядом, но они тотчас его подхватили и вскочили, когда увидели своих людей с девочкой. Эллен не понимала ни слова из того, что они говорили, но видела обращенные к себе взгляды и догадывалась, что находится в большой опасности. И вдруг она вспомнила о тотеме, который подарил ей на пароходе Маленький Медведь. Он сказал ей, что надпись на нем будет защищать ее от любого проявления враждебности. «Его тень — моя тень, а его кровь — моя кровь, он — мой старший брат» — так было написано на куске кожи. Вытянув шнур, на котором висел тотем, она быстро развязала его и подала кожу индейцу, которого по его свирепому виду посчитала самым опасным. — Нинтропан-Хомош, — сказала она при этом, повторив имя Маленького Медведя на его родном языке. Краснокожий развернул кожу, рассмотрел нанесенные на ней фигуры и знаки, издал крик удивления и дал тотем следующему. Кусок кожи пошел из рук в руки. Лица краснокожих стали дружелюбнее, а тот, с кем Эллен заговорила, спросил ее: — Кто давать тебе? — Нинтропан-Хомош, — ответила девочка. — Юный вождь? — Да, — кивнула она. — Где? — На пароходе.