Рао нет-нет, да бросала взгляды в сторону Матвея. Но Виктор как-то так её оттеснил, что они оказались по разные стороны группы. Сосед же... От него веяло напряжением, да и выглядел он как человек, который хочет провалиться сквозь землю. Нам пришлось прождать полчаса, пока места не освободились. Я развлекал себя тем, что высматривал тех, у кого лучшие результаты. Вспоминал, какой индекс опасности у них и сопоставлял данные. Выводы получились предсказуемыми. — Кто первый? — угрюмо спросил ещё один военный. — Шаг вперед, имя, фамилия и на изготовку. На этот раз первым пошёл Виктор. Следом Егор, Рао и ещё два парня выстроились, дожидаясь своей очереди. Место пока только одно освободилось, но скоро ещё будет. Когда надо попасть по движущейся мишени, многое решает скорость реакции и в этом вопросе у бесов неоспоримое преимущество. В начале первого курса, когда измерял окружающих меня аристократов, у Виктора был индекс опасности тридцать пять. Спустя год он добрался до отметки в сорок пять. Может в силу того, что мои методы оценки изменились, но ставлю на другое. Скорее Моржов не стоял на месте и продвинулся за год вперед. Рао от него не отставала. Когда-то я её оценил на сорок три, но потом, по новым методам, индекс упал до тридцати пяти. Сейчас же тридцать семь. В силе прибавила, но немного. В отличие от Виктора внешне она почти никак не изменилась. Парень прибавил пару сантиметров в росте, раздался в плечах, да и в целом как-то покрупнее стал. Сделал пару уверенных шагов от графы «юноша» к графе «взрослый мужчина». Рао... У неё, как и раньше, такие же серебристые волосы, синющие глаза и настолько завораживающая плавность движений, что не проходило и секунды, чтобы кто-то не бросил взгляда на её откровенно говоря аппетитную задницу, которую не смогла скрыть форма. А то и наоборот. Никогда не думал, что форма может быть сексуальной. Кажется Рао из тех, кому идёт всё. Не могу сказать, что она повзрослела. Осталась такой же юной и красивой. Её характер мне казался дрянным, но красоту я не мог не отметить. Дикая кошка. У Матвея за время нашего знакомства индекс почти никак не изменился. Был двадцать два, а стал двадцати три. Что касается остальных, то у Егора индекс тридцать девять. Остальные пятеро... Дмитрий Зубров — высокий, угрюмого вида парень, с каштановыми волосами, крупным носом, широкими плечами и большими ладонями. Когда здороваешься, то ладонь буквально тонет в его руке. Приходится напрягать кисть, чтобы не раздавил. Индекс опасности тридцать семь. Касаткин Богдан — массивный, с грубыми чертами лица, плотно сбитый... Парнем его язык не поворачивался назвать. Скорее мужик, который в девятнадцать лет выглядит на все тридцать. Он ещё и бороду темную носил. С растительностью на лице у него полный порядок, густая и плотная. Индекс тридцать пять. Игорь Нарвалов — он больше всех общался с Касаткиным. При этом выглядит полной противоположностью. Рост у него где-то сто семьдесят. Он как Рао. Остальные все повыше будут. То есть по меркам парней он довольно низкий. Ещё и худой. Но это такая худоба, специфическая. Если попытаться его описать — то легкий, как стрела. Двигается очень плавно, как рыба в воде. Индекс тридцать три. Хохлочёв Степан — я так и не понял, чем он выделяется. Если взять любого аристократа, то в толпе обычных людей их сложно пропустить. Есть в аристо что-то эдакое, нечеловеческое. А вот в толпе других аристократов некоторые теряются. Степан — из таких. Индекс у него тридцать. Последний в нашей команде Белухов Давид. Про него пока ничего не скажу. Никак не выделяется, говорит мало. Индекс у него тоже тридцатка. Отмечу, что потенциал для развития также у всех присутствует. В среднем могут поднять значения до семидесяти-девяносто. То, что есть сейчас — средним значением для девятнадцати-двадцати лет является индекс тридцать-сорок. Сорок — это те, кто уже близок к высшей лиги. Все, кто выше — единичные случаи, выделяющиеся из общей массы. Но гораздо интереснее то, что эти цифры означают на деле. Я голову себе сломал, когда проводил корреляцию между индексами и реальной жизнью. Изначально отсчёт я начинал с десяти. Тогда мой индекс был именно таким. У обычного человека это значение равно нулю. При прочих равных, само собой. То есть, если взять двух одинаковых людей с одинаковым набором навыков, то победит тот, у кого индекс выше. На десятке я пули ловил и жив оставался. На тридцати семи так и вовсе, пару очередей переживу, даже если в голову попадут. Но это предположение, а не истина. Проверять как-то не хочется. Регенерация — основное преимущество. А ещё есть физическая сила, ловкость, скорость, улучшенное восприятие. При индексе в двадцатку, будучи юным парнем, я откидывал взрослых и крепких мужиков. Разница уже существенна была. А когда индекс сорок, то и вовсе. Не надо обольщаться обычным внешним видом студентов. Я стою в окружение настоящих машин смерти. Что Виктор и продемонстрировал, выйдя на полигон. Всего на нём около тридцати мишеней, как мы успели узнать, в которые надо попасть. Из одной позиции этого не сделать. Нужно перемещаться, имитируя штурм. Пространство открытое, но хватает стен, перегородок, ящиков и прочего хлама, который формирует сложный маршрут. Где-то перебежать надо, где-то пригнуться, а где-то по узкому мостику пройти. На первый взгляд ничего сложного. Но это незнакомая территория, на которую нас впервые привели. Мало того, что по ней надо быстро двигаться, так ещё и стрелять, оперативно реагируя на выскакивающие мишени. Они именно что выскакивали.