Третье ноября приходилось на понедельник, а сегодня был четверг. Это первое сообщение все еще оставалось не прослушанным, потому что, скорее всего, в девять утра понедельника Леон Готт был мертв. — Джейн? — позвала Маура. Серый кот проследовал за ней в коридор и принялся описывать восьмерки вокруг ног. — На этом автоответчике кровь, — сообщила Джейн, оборачиваясь, чтобы взглянуть на Мауру. — Зачем преступнику понадобилось касаться его? Зачем он проверял сообщения жертвы? — Посмотри, что Фрост нашел на заднем дворе. Джейн последовала за ней через кухню до задней двери. В огороженном дворе, украшенном лишь пятнистой травой, стояла пристройка, облицованная металлическим сайдингом. Слишком большое для обычного складского навеса, строение без окон выглядело достаточно вместительным, чтобы скрыть любое количество ужасов. Когда Джейн вошла внутрь, то почувствовала химическую вонь, резкий запах спирта. Флуоресцентные лампы отбрасывали на стены холодные больничные блики. Фрост стоял у большого рабочего стола, изучая устрашающего вида инструмент, привинченный к столешнице. — Сначала я подумал, что это циркулярный станок, — произнес он. — Но это лезвие не похоже ни на одну пилу, которую я когда-либо видел. А те шкафы? Он показал на мастерскую. — Загляни-ка в них. Сквозь стеклянные дверцы шкафа Джейн увидела коробки с перчатками из латекса и горой жуткого вида инструментов, расставленных на полках. Скальпели и ножи, зонды, плоскогубцы и щипцы. Хирургические инструменты. На крюках, вмонтированных в стену, висели резиновые фартуки, забрызганные чем-то похожим на брызги крови. Содрогнувшись, она повернулась и посмотрела на фанерный рабочий стол, поверхность которого была испещрена вмятинами и выбоинами, а сверху лежала глыба засохшего сырого мяса. — Так, — пробормотала Джейн. — Теперь я напугана. — Напоминает мастерскую серийного убийцы, — сказал Фрост. — А на этом столе он резал тела на кубики. В углу находилась белая пятигаллонная бочка, прикрепленная к электродвигателю. — А это, черт возьми, для чего? Фрост покачал головой: — Выглядит достаточно большой для того, чтобы… Она подошла к бочке. Заметив красные капли на полу, Джейн замерла. Мазок тянулся к крышке бочки. — Тут везде кровь. — А что внутри бочки? — спросила Маура. Джейн открутила плотно прикрученную крышку. — А за дверью номер два скрываются… — Она заглянула внутрь. — Опилки. — И все? Джейн засунула руку в бочку и проверила опилки, подняв облако древесной пыли. — Всего лишь опилки. — Значит, у нас все еще нет второй жертвы, — сказал Фрост. Маура подошла к кошмарному инструменту, который Фрост сначала принял за циркулярный станок. Пока она осматривала лезвие, кот снова приблизился к ней и стал тереться о ее штанины, словно отказываясь оставить ее в покое. — Вы хорошо осмотрели этот инструмент, детектив Фрост? — Так хорошо, как смог. — Обратили внимание на режущую кромку этой циркулярной пилы, изгибающуюся в сторону? Она явно не предназначена для разрезания. Джейн подошла к ней и осторожной коснулась режущей кромки. — Эта штука выглядит так, будто способна искромсать тебя в клочья. — И, вероятно, для этого она и тут и стоит. Думаю, это называется «мясник». Она предназначена, чтобы не разрезать, а шлифовать плоть. — И такие инструменты выпускают? Маура подошла к шкафу и открыла дверцу. Внутри находился ряд емкостей, напоминающих банки с краской. Маура достала один большой контейнер и повернула его, чтобы прочитать этикетку. — Мастика «Бондо». — Для автомобилей? — спросила Джейн, заметив изображение машины на этикетке. — Этикетка гласит, что это кузовная шпаклевка. Для вмятин и царапин. Маура поставила банку обратно на полку. Серый кот не отставал и проследовал за ней к другому шкафу, где она увидела через стеклянные дверцы ножи и зонды, разложенные как набор хирургических инструментов. — Думаю, я знаю, для чего использовался этот набор. — Она повернулась к Джейн. — Тот второй набор внутренностей в мусорном баке… Он не принадлежит человеку. — Леон Готт не был приятным человеком. И это еще мягко сказано, — сообщила Нора Базариан, вытирая усы из морковного пюре с лица своего годовалого сына. В линялых джинсах, облегающей майке и со светлыми волосами, собранными в хвостик, она больше походила на подростка, нежели на тридцатитрехлетнюю мать двоих детей. Она мастерски владела материнским навыком многофункциональности, одновременно ловко засовывая ложку с морковным пюре в открытый рот своего сына, загружая посудомоечную машину, проверяя торт в духовке и отвечая на вопросы Джейн. Неудивительно, что эта женщина имела талию подростка: она и пяти секунд не сидела на одном месте. — Представляете, он орал на моего шестилетнего ребенка, — сказала Нора. — «Убирайся с моей лужайки!» Раньше я считала, что такие вздорные старики существуют только в карикатурах, но Леон действительно сказал такое моему сыну. И это лишь из-за того, что Томми подошел к его дому, чтобы погладить собаку. Нора с треском захлопнула посудомоечную машину. — У Бруно манеры и то лучше, чем у хозяина. — Давно Вы знаете мистера Готта? — спросила Джейн. — Мы переехали в этот дом шесть лет назад, сразу после рождения Томми. Полагали, что это идеальный район для детей. Лужайки перед домами, по большей части, ухожены, и на этой улице живут молодые пары с детьми возраста Томми. С грацией балерины она повернулась к кофейнику и наполнила чашку для Джейн. — Через несколько дней после переезда я принесла Леону тарелку пирожных, просто чтобы поздороваться. Он даже не поблагодарил, заявил, что не ест сладкое и всучил их обратно. Потом он стал жаловаться, что мой второй ребенок слишком часто плачет, и спрашивать, почему я не могу заставить его молчать по ночам. Вы можете в это поверить? — Она села и засунула очередную ложку пюре в рот сына. — В довершение всего, еще эти мертвые животные, развешанные у него на стенах. — Значит, Вы были у него в доме. — Всего один раз. Он очень гордо сообщил мне, что большинство животных застрелил собственноручно. Что за человек убивает животных только затем, чтобы украсить стены? Она вытерла морковные струйки с подбородка ребенка. — Вот тогда я и решила, что нам следует держаться от него подальше. Правда, Сэм? — заворковала она. — Держаться подальше от этого гадкого дяденьки. — Когда Вы в последний раз видели мистера Готта? — Я уже обо всем рассказала офицеру Руту. Последний раз я видела Леона в прошлые выходные. — А когда именно? — Утром в воскресенье. На его подъездной дорожке. Он заносил продукты в дом. — Не видели, навещал ли его кто-нибудь в тот день? — Большую часть воскресенья меня не было дома. Мой муж всю неделю в Калифорнии, поэтому я с детьми поехала к маме в Фалмут. Мы вернулись только к ночи. — Во сколько? — Около половины десятого или в десять. — А той ночью Вы не слышали ничего подозрительного? Криков, громких голосов? Нора отложила ложку и нахмурилась. Ребенок издал голодный вопль, но Нора его проигнорировала, ее внимание полностью сосредоточилось на Джейн. — Я думала… когда офицер Рут сообщил мне, что Леон был обнаружен повешенным в собственном гараже… я предполагала, что это самоубийство. — Боюсь, что это убийство. — Вы уверены? Абсолютно? — О, да. Абсолютно. Миссис Базариан, не могли бы Вы вернуться к воскресной ночи… — Моего мужа до понедельника не будет дома, и я здесь одна с детьми. Мы в безопасности? — Расскажите мне о ночи воскресенья. — Мои дети в безопасности? Это был первый вопрос, который задала бы любая мать. Джейн подумала о своей трехлетней дочери Реджине. Подумала о том, как бы она чувствовала себя на месте Норы Базариан, живущей с двумя маленькими детьми так близко от места преступления. Предпочла бы она уверение в безопасности или правду, которой не знала Джейн? Она не могла пообещать, что кто-то будет в безопасности.