— Скажу начистоту, — произнесла Джейн. — Я не особо много поняла из того, что ты рассказала мне по телефону. Она посмотрела на останки, которые разложение превратило в набор костей. — Начнем с того, что это женщина. — Ее лодыжки были связаны оранжевым нейлоновым шнуром. Таким же, как и лодыжки Готта. — Такой шнур можно встретить, где угодно. В отличие от Готта, кто-то не поленился закопать эту женщину. — На ее грудной клетке такая же отметина, как и у Готта. Думаю, что вполне вероятно она была выпотрошена. — Вероятно? — Без сохранившихся мягких тканей и органов я не могу это доказать. Но на этой грудине след от лезвия. Такая отметина остается, когда вспарывают живот. И еще одна деталь. — Маура присела на колени и указала на череп. — Взгляни на это. — Ты про эти три небольших царапины? — Помнишь череп Готта, на котором я обнаружила три параллельные отметины? Словно следы от когтей на кости. — Они не параллельные. Это просто тоненькие небольшие царапинки. — Они находятся на одинаковом расстоянии друг от друга. И могли быть нанесены одним и тем же инструментом. — Или животными. Или ковшом экскаватора. — Джейн повернулась на звуки голосов. Прибыли криминалисты, и Кроу вел троих из них к останкам. — Так что ты думаешь, Риццоли? — сказал Кроу. — Собираешься забрать это дело? — Я не борюсь за территорию. Я всего лишь сверяю некоторые общие черты. — Кем там была твоя жертва? Шестидесятичетырехлетним мужиком? — Да. — А это молодая женщина. Разве это походит на твой случай? — Нет, — призналась Джейн, ощущая на себе взгляд Мауры. — Твоя жертва… что вы обнаружили при вскрытии? Какова причина смерти? — Перелом черепа вкупе с обширным разрушением щитовидного хряща, — ответила Маура. — На черепе моей дамочки нет никаких явных переломов, — сказал Кроу. Моя дамочка. Так, словно она принадлежала ему, эта безымянная жертва. Словно он заявлял о своем праве собственности. — Эта женщина была небольшого роста и с ней проще справиться, чем с мужчиной, — возразила Маура. — Не было никакой необходимости сначала оглушать ее ударом по голове. — Но в этом еще одно отличие, — хмыкнул Кроу. — Еще одна деталь, которая не совпадает с другим делом. — Детектив Кроу, я смотрю на гештальт.[67] На общую картину. — Которую, похоже, видите только Вы. Одна жертва — пожилой мужчина, другая — женщина намного моложе. У одного — перелом черепа, у другой — нет. Один убит в собственном гараже, другая похоронена во дворе дома. — Оба обнажены, лодыжки связаны шнуром, и, весьма вероятно, оба были выпотрошены. Способом, которым охотник… — Маура, — оборвала ее Джейн. — Как насчет того, чтобы прогуляться по участку? — Я уже по нему прошлась. — А я нет. Идем. Маура неохотно последовала за ней подальше от ямы, и они направились к краю двора. Нависающие деревья в этой части участка усиливали сумрак уже подходящего к концу серого дня. — Ты считаешь, что Кроу прав? — спросила Маура с оттенком горечи в голосе. — Ты же знаешь, что я всегда уважаю твое мнение, Маура. — Но в данном случае ты с ним не согласна. — Ты должна признать, что между этими двумя жертвами есть различия. — Следы от порезов. Нейлоновый шнур. Даже узлы похожи, и… — Двойной квадратный узел не уникален. Если бы я была преступником, то, скорее всего, именно так и связала бы жертву. — А потрошение? Насколько часто тебе попадаются такие дела? — Ты обнаружила всего одну отметину на грудине. Это не убедительно. Жертвы кардинально противоположны. Возраст, пол, местонахождение. — Если бы я не сказала, что это женщина, ты бы не стала отрицать связь с Готтом. — Ладно, — со вздохом уступила Джейн. — Ты права. — Почему мы спорим? Ты постоянно пытаешься доказать, что я не права. Просто делай свою работу. Джейн напряглась. — А когда я ее не делала? Этот ответ, такой резкий, заставил Мауру застыть. Холодная сырость превратила обычно такие гладкие и блестящие черные волосы Мауры в жесткую паутину, в которой застряли сломанные сучки. В сумраке этих деревьев со своими перепачканными манжетами и помятой блузкой, она походила на одичавшую версию Мауры, незнакомку, чьи глаза светились слишком ярко. Лихорадочно. — Так что происходит на самом деле? — негромко спросила Джейн. Маура отвернулась, внезапно избегая ее взгляда, словно ответ был слишком болезненным, чтобы произнести его вслух. На протяжении многих лет они делились бедами и промахами. Они знали друг о друге все самое худшее. Почему же сейчас Маура неожиданно уклоняется от ответа на простой вопрос? — Маура? — повторила Джейн. — Что случилось? Маура вздохнула. — Я получила письмо. ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ Они сидели в кабинке заведения «У Джей Пи Дойла», излюбленного бара бостонской полиции, где обычно к пяти часам вечера собиралось не менее полудюжины копов, травящих байки о войне. Но в три часа дня здесь было безлюдно, лишь в двух других кабинках сидели посетители. Хотя Джейн бесчисленное количество раз обедала в «Дойле», Маура была здесь впервые — еще одно напоминание о том, что несмотря на годы, которые они провели вместе как друзья и коллеги, между ними оставалась пропасть. Коп против доктора, муниципальный колледж против университета Стэнфорда, эль «Адас» против вина «Совиньон Блан». Пока официантка стояла рядом, ожидая принять заказ, Маура изучала меню с выражением «Что наименее отвратительное я могу здесь заказать?» — Рыба с картофелем фри неплохая, — предложила Джейн. — Я возьму салат «Цезарь», — сказала Маура. — С небольшой заправкой. Официантка ушла, и какое-то время они сидели, соблюдая неловкое молчание. В кабинке напротив них расположилась пара, которая все это время держалась за руки. Пожилой мужчина и молодая женщина. «Послеобеденный секс, — подумала Джейн, — и без сомнения это адюльтер». Это заставило ее вспомнить о собственном отце и его белокурой цыпочке — роман, что разрушил его брак и отправил убитую горем Анджелу в объятья Корсака. Джейн хотелось проорать: «Эй, мистер, сейчас же возвращайся к своей жене, пока ты не испоганил жизни всех окружающих». Можно подумать, люди, опьяненные тестостероном, когда-либо слушали голос разума. Маура бросила взгляд на пару, страстно сжимающую руки друг друга. — Милое местечко. Здесь сдают номера на час? — Когда живешь на зарплату полицейского, то считаешь это местом со сносной едой и большими порциями. Прости, если оно не соответствует твоим стандартам. Маура поморщилась. — Не знаю, зачем я это сказала. Просто сегодня из меня так себе собеседник. — Ты сказала, что получила письмо. От кого оно. — От Амалтеи Лэнк. Это имя, словно зимнее дуновение, заставило кожу Джейн похолодеть, подняв дыбом волоски на шее. Мать Мауры. Мать, которая отказалась от нее сразу после рождения. Мать, которая сейчас находилась в женской тюрьме Фрэмингэм, где она отбывала пожизненный срок за множественные убийства. Нет, не мать. Монстр. — Почему, черт возьми, ты получаешь от нее письма? — спросила Джейн. — Я думала, ты оборвала все контакты. — Я так и сделала. Попросила тюрьму не отправлять мне ее письма. Отказалась от ее телефонных звонков.