— Застегнете? — она нагнула голову и перекинула копну каштановых локонов вперед, обнажая шею. Какая мягкая линия, какой плавный изгиб к плечу. Идеальный график показательной функции, где игрек равен а в степени икс… Господь всемогущий! Откуда?! Как он мог это вообще вспомнить?.. Не смотреть. Вообще не смотреть! Думать об арендной плате за студию… — Что-то не так? — Юна попыталась обернуться. — Молния сломана? — Нет… — голос вышел сиплым, как у алкаша после недельного запоя, и Рома прочистил горло. — Нет, — повторил он увереннее. У Юны под волосами темнели две маленькие пикантные родинки. Расположенные так ровно и на таком расстоянии, словно это и не родинки вовсе, а след от укуса вампира. И отчего-то Рома легко мог представить этого вампира. Да что уж там, если бы у него тоже были клыки, он бы с удовольствием впился в эту мягкую… За-стег-ни уже. Рома снова кашлянул, дернул молнию вверх и торопливо отступил назад, пока еще мог расслышать голос разума сквозь шум в ушах. — Ну вот, — Юна откинула волосы назад и крутанулась перед зеркалом. — Что скажете? — Цвет хороший. Вам идет. Но платье слишком свободное. Есть какой-нибудь пояс? — Зачем?! — неподдельно удивилась она. — У меня все равно нету талии. А так хоть не видно этих ужасных складок… — Вот чего у вас нет, так это складок. — Вы просто не видели, как я сижу… Рома терпеливо вздохнул. Вот зачем, ради чего она все время пытается убедить себя и окружающих в том, что нет для нее лучшей одежды, чем чехол на дирижабль? И то, только если в комплекте с бумажным пакетом на голову? Роме встречались упрямые женщины, попадались и редкостные дуры. Но вот такого фееричного сочетания — еще ни разу. — У вас нет складок, и есть талия, — терпеливо процедил он. — И хватит уже набиваться на комплименты и делать вид, что это не так. — Но я… — Пояс, Юна. У вас есть пояс? Сюда нужен широкий пояс. Видимо, с ней постоянно общались в приказном тоне, потому что стоило Роме повысить голос, как она послушно нырнула в ящик комода и достала то, чего от него хотели. Потребовалось еще минут пять, чтобы Юна подобрала нужный аксессуар и сменила туфли. Довольный своим трудом и гордый за нечеловеческое терпение, Рома спустился следом за Юной в кухню. — О, ну замечательно, — выдал счастливый жених. — Приступим к съемке? И все?! И это все, что ты, влюбленный мужчина, можешь сказать ей?! Рома стиснул челюсти, напоминая себе о правилах общения с клиентами. Да, он тоже считал, что комплименты, как правило, пустая трата времени. Что некоторые женщины частенько увлекаются, требуя постоянной похвалы. Но это же невеста твоя, сухарь ты бездушный! Так старалась, так нервничала… Будь это, к примеру, невеста его, Ромы, уж он бы нашел пару слов. «Как ты чудесно выглядишь! Как тебе идет! Какая же ты у меня красавица!» Ну, так, чисто теоретически. Чужая душа — потемки. Но если честно, теперь Рома понимал опасения Юны насчет брачной ночи. С этого кислого Игоря станется все испортить. Увидит эту белую кружевную вещицу и скажет: «Окей, сойдет. Ты сверху или снизу?» — Я думаю, будет очень романтично, если вы будете вместе пить кофе, — встрял Вадик. — И вы, Юна, можете кормить Игоря этим печеньем. Только постарайтесь вспомнить что-то смешное. А то будет не естественно. Лучше — забудьте о нас. Нет ничего хуже постановочной съемки. Мы же не хотим, чтобы лица были, как на паспорте? — Это мысль, да, — кивнул Игорь. — Юна была права, вы, геи, знаете толк в искусстве. — Мы… кто?! — Рома чуть не выронил новый объектив. — Иди сюда, зай, — Вадик схватил друга за локоть и потащил в сторону. — Зай?! — яростно прошептал Рома. — Ты охренел, что ли? — Слушай, по ходу эти двое думаю, что мы — голубые. Короче, зря я сказал про партнеров… — Ну так скажи им! Что за на фиг?! — Да ты не кипешуй, — Вадик подозрительно нежно погладил Рому по плечу. — Пока я тут с ним торчал, понял, что у него это… Ну, проблемы с ревностью. В общем, они нас, считай, и наняли, потому что так думают. — Не собираюсь я врать! — И не надо, никто тебя не просит! Просто подыграй слегка. Не терять же такой заказ из-за того, что ты гомофоб! — Я не… — Тем более! — и Вадик с широкой улыбкой повернулся к будущим молодоженам. — Извините, — сказал он уже в полный голос. — Обычные гейские разборки. Да, зай? И Рома с ужасом ощутил, как лучший и, наверное, единственный друг смачно шлепнул его по заду. ГЛАВА 5 ЮНА Лебедева 5 минут Ой, какие у меня новости! Вчера случился мой первый раз! О, да, детка! Это длилось два с лишним часа, нас было четверо: я — и трое горячих парней. Сначала я зажималась, стеснялась, но меня так подбадривали и раскрепощали… Вертели и так, и эдак. И финал был просто изумительный, самой не верится, что я на такое способна. Плюс мне в награду выдали печеньку. Догадались, о чем я? А вот и нет, испорченные вы мои френды. Я не о сексе, а кое о чем получше: моя первая фотосессия. Персональная. Ну, почти. Предсвадебная! Мне уже скинули несколько фоточек, и по-моему, отличные? Что скажете? Особенно вот эта, где мы с Игорем у окна. Такая воздушная и теплая! Спасибо студии The Cuckoo’s Nest! Проснувшись, Юна первым делом кинулась проверять почту. Завернулась в одеяло поуютнее, взяла телефон. Этим моментом не хотелось ни с кем делиться: каждая девушка имеет право уединиться со своими фотографиями. Юна не сомневалась в мастерстве Романа, а вот в себе — очень даже. Если у тебя в загашнике добрая сотня неудачных снимков, — из института, школы, с публичных мероприятий, где пришлось засветиться с отцом, — начинаешь принимать горькую правду: дело вовсе не в камере. Это не объектив полнит, это не неудачный ракурс. Неча на зеркало пенять, иными словами. Юна твердо пообещала себе: если и на пробных домашних снимках она получится куклой на чайник, то наизнанку вывернется, но в истории и следа не останется от свадьбы, кроме документов. Ни единой, даже случайной, даже смазанной фотографии. Устроить, к примеру, жесткий досмотр для всех гостей: все телефоны и гаджеты с намеком на камеру будут помещены в черный ящик и не увидят свет до тех пор, пока молодожены не исчезнут в неизвестном направлении. Давненько Юна не волновалась так, как сейчас, открывая письмо от Романа. Зажмурилась, скрестила пальцы, загрузила первую фотку… И, выдохнув, заставила себя посмотреть. Первая реакция была: «Кто эта милашка рядом с моим Игорем?» Милая. Да, именно так умудрился заснять ее Рома. Приятная девушка с живыми, смеющимися глазами. И ведь не скажешь, что толстая! Хорошенькая такая. Неужели это она, Юна? Само очарование! То ли густые волосы отвлекли внимание от щек, то ли маленькие пикантные ямочки. Впервые Юна не просто смотрела на себя со стороны, а именно любовалась. Решено. Свадебной фотосессии — быть. И пусть обычно Юна не отличалась лидерскими замашками, но здесь намеревалась проявить стойкость. Что бы там ни решил Игорь, она подпустит к себе с объективом только одного человека. Рому. Радостное нетерпение охватило девушку целиком, заполнило изнутри, вытеснив все сомнения и дурацкие страхи. Она выходит замуж! Она — невеста! И после свадьбы — хоть потоп, но она будет принцессой на своем празднике. И королевой — после. Только теперь Юна поверила, что нравится Игорю. Если он видит ее так же, как Рома, значит, все дело и правда в страхе перед ее отцом. И уж в брачную ночь Игорь не станет сдерживаться. Наскоро накатав пост в фейсбук и поделившись радостью с подписчиками, Юна влезла в спортивный костюм и кубарем слетела вниз за чашечкой кофе. И стоило ей поставить перед собой завтрак, как телефон возмущенно заверещал, будто задался целью отлучить Юну от пищи. Звонила Ирка, подруга с тех незапамятных времен, когда девочек оставляли с общей няней, и они ели спагетти с сыром, растягивая пальцами длинные нити эдама, валялись на полу, обклеивая блестящими звездочками дневники с секретиками и смотрели диснеевские мультики на английском, потому что няне доплачивали еще и за языковую практику. — Фотки — огонь! — выпалила Ирка, пока Юна тоскливо смотрела на опадающий кусочек омлета. — Правда? — Да ваще! Где ты откопала такого мужика? — Хорош, Ир. Ты же знаешь, мы с Игорем на студенческой вечеринке познакомились… — Бог с ним, с твоим Игорем! Ты фотографа такого где взяла? Я теперь тоже хочу! — Ну, случайно… — Юна замялась, радуясь, что по телефону не видно красные щеки. — Собираюсь нанять его на свадьбу. — О, да! Это будет бомбезно! — оживилась Ирка. — Надо договориться обо всем. Утро невесты. Ну, как ты такая все просыпаешься, потом наряжаешься. Ну, с подружками — само собой… И контакты мне его дай. Обязательно! — Тоже устроишь себе сессию? — А то ж! Конечно! Только я хочу именно в студии. Эротичненькое все такое. — Зачем?! — Юна даже на секунду забыла про омлет. — Ты что? Это ж последний тренд! Сереже своему подарю на день рождения. — Просто фотки?! — Женщина, ты замуж вообще собралась или куда? Что значит «просто фотки»? Во-первых, там все будет красиво. Во-вторых, горячо. Он получит их, разогреется, а тут — я. Пусть видит, что я у него — лучше всех моделей. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​— Думаешь, ему понравится? — Я не думаю, я знаю, — безапелляционно отчеканила Ирка. — Они пялятся на всяких там актрисулек, а мы вроде как под боком. Свое, родное. Привычное и скучное, как вчерашняя запеканка. А если он увидит меня такой, то научится ценить, как ему повезло. Ну и потом, вот уедет он опять в свою командировку. Соскучится, откроет фоточки… Поверь, мужиков такое возбуждает. — Да?.. — Юна попыталась себе представить Игоря, который смотрит на ее снимки. Может, резон, конечно, в Иркиных словах и есть. В спальне трудно все время выглядеть идеально. Говорят, многие красотки красились перед сном, а потом еще и с утра вскакивали до мужа, чтобы успеть навести марафет до пробуждения. С какой стороны ни глянь — нимфа, а не женщина. Насчет себя Юна иллюзий не питала. Она ненавидела все, что связно с рутиной и методичностью. Забывала принимать лекарства, бросала делать зарядку, сотни раз начинала вести дневник питания — и столько же раз забрасывала эту мутотень на пятой странице. Поэтому знала точно, что вот эти фокусы со спальным макияжем не осилит. И не сможет вечно спать в изящных кружевах, потому что они сбиваются, колются и врезаются, куда не надо. И главным вопросом о предстоящей семейной жизни, который мучил Юну денно и нощно, был вопрос о том, что будет дальше. Окей, допустим, она предстанет перед Игорем соблазнительной кошечкой после свадьбы. На следующий вечер тоже. И весь медовый месяц. Но что будет, когда однажды Игорь проснется и увидит на соседней подушке опухшее всклокоченное чудовище с грудями набекрень? А потом? Когда она забеременеет? Раздуется втрое, родит и интимные радости превратятся в мотыляние карандаша в стакане? Юна не обольщалась: такой, как мама, она никогда не станет, если не успела до двадцати трех. И всякая там йога в сочетании с чудодейственной гимнастикой для потаенных мышц, ситуацию не спасут. Так, может, Ирка права? И стоит обзавестись красивыми фотографиями, пока есть, что снимать? Подарить Игорю на свадьбу, а потом, когда оригинал обветшает и обвиснет, просто приклеивать распечатанные копии на лицо перед сном, чтобы Игорь не забывал, почему женился на ней, и кто вообще эта тетенька?